Напишите про меня книгу - Шихабудин Микаилов

– Перебои с оплатой были и раньше. Но рано или поздно деньги мы получали. К тому же у нас были гарантии Советского Правительства. И где теперь эти гарантии? Ни правительства, ни самой страны! Правда, Россия, как правопреемница СССР, взяла на себя его долги. Но у вас сейчас такие проблемы. Когда до нас дойдет очередь, неизвестно. Если вообще когда-нибудь дойдет.

– Чем я лично могу вам помочь, господин Ройтмайер?

– У вас есть связи в правительстве, вас знают и уважают в Администрации Президента. Попробуйте ускорить выплату по контрактам. Мы согласны даже на треть общего долга. 120 миллионов долларов нас вполне устроят. От этой суммы мы гарантируем вам два процента комиссионных. Это два миллиона четыреста тысяч американских долларов. Мы переведем деньги на ваш счет в течение двадцати четырех часов после первой оплаты.

Карим налил себе полный стакан «Боржоми». Тремя глотками выпил минералку, икнул и тихо сказал:

– Один я с этой проблемой не справлюсь, но я знаю, с какой стороны к ней подступиться.

– Я не понял, вы согласны нам помочь?

– Мне нужно время. Так… Сегодня суббота. Мы встретимся с вами в четверг.

– Хорошо.

– Тогда маленький сюрприз, специально для вас, Штефан. – Карим направился к эстраде.

Подойдя к музыканту за ударной установкой, Карим о чем-то с ним поговорил, тот встал и уступил свое место за барабанами. Карим взял небольшую паузу, видимо, что-то вспоминал, потом лихо покрутил пальцами палочки и придвинул поближе к себе микрофон.

– Дамы и господа, товарищи. Я хочу подарить вам небольшую джазовую импровизацию на барабанах. Простите меня, если получится коряво. Я не играл лет пятнадцать. Но сегодня очень хочется.

Карим задал ритм, секунд через тридцать к нему присоединился саксофон. Через минуту играл весь ансамбль. Профессионалы быстро поняли друг друга и поймали «волну» Карима. Получилась довольно приличная джазовая композиция. Карим кайфовал! Если бы сейчас ему предложили бросить депутатство и остаться в этом ресторане барабанщиком, он, скорее всего, согласился бы. Но ему не предложили. И он вернулся за столик к швейцарцу.

– Вы играли здорово, Карим, я не знал, что у вас такой талант. Будет чем заняться на пенсии.

– До пенсии я не доживу.

– Откуда такой пессимизм у молодого еще человека? Между прочим, шоколад – самый лучший натуральный антидепрессант! – решил сменить тему Ройтмайер.

– Я бы сейчас съел кусочек.

– Основа любого шоколада – продукты, полученные из какао-бобов. Почти наполовину бобы какао состоят из уникального ценнейшего масла. Оно – единственное в природе – имеет твердую консистенцию с температурой плавления, близкой к температуре тела человека. Вот почему твердая шоколадная плитка в прямом смысле тает во рту. В настоящем шоколаде не должно быть никаких других жиров, кроме какао-масла. Добавки молочного жира, пальмового, кокосового или арахисового масла снижают его качество. А современные фабрики, как это у вас говорят, халтурят, чуть ли не на половину заменяя какао-масло всякими добавками. Снижают себестоимость. Мы себе такого никогда не позволим. Никакие деньги не заставят меня подмочить репутацию моей марки шоколада. Поэтому он и стоит на треть дороже, чем у других. Все думают, что Ройтмайер самый жадный. Ни хрена!

– Вас бы в наше правительство, господин Ройтмайер.

– Нет, я свое производство ни на какое правительство не поменяю! Кстати, а вы знаете, откуда пошло слово шоколад?

– Если я не ошибаюсь, из Мексики. Кажется, ацтеки так называли дерево, на котором росли какао-бобы.

– У вас хорошие знания, Карим. Во времена Христофора Колумба считалось, что горький шоколадный напиток лечит ослабление потенции. А Кортес по этому поводу специально докладывал королю Карлосу Испанскому, что шоколад – напиток хоть и горький, но отлично подкрепляет организм путника, быстро снимает усталость. Я вас не замучил своими лекциями?

Уже на следующий день, несмотря на то, что было воскресенье, Карим взялся за решение проблемы Ройтмайера. Первым делом он позвонил Рябинкину. Этот «лихой кавалерист» работал в Министерстве финансов. С Каримом он познакомился в ресторане. Оба были под хорошим градусом, и кто-то на кого-то не так посмотрел. Вышли на мороз, подержали друг друга за пиджаки. Их разняли. Вечер заканчивали уже за одним столом. Когда ресторан закрывали, Карим был уже «никакой» и требовал продолжения банкета. Новый друг Митя тоже был не прочь продолжить. И хотя было уже очень поздно, решили ехать домой к Кариму.

– Познакомься, это мой друг, – сказал Карим жене и посмотрел на собутыльника. – Тебя как зовут?

– Здрасьте, жопа новый год. Мы же уже знакомились.

– Я имею право забыть?

– Имеешь. Дмитрий меня зовут, для друзей просто Митя.

– А я Карим. Для друзей просто Карим.

– Все ясно с вами. Я – спать. – Карина ушла в свою комнату.

Пили почти до утра. Половину следующего дня проспали. Потом обменялись телефонами и разошлись. Еще несколько раз Карим встречал его в других питейных заведениях Москвы. Однажды оказались рядом на каком-то совещании. Вот и все знакомство. Но сегодня Митя реально оказался нужен. Договорились встретиться у него дома. По дороге Карим купил коробку конфет и два килограмма апельсинов.

– Привет! – Карим пожал Рябинкину руку.

– У нас на Кавказе говорят: салам алейкум. Что в пакете?

– Апельсины и конфеты.

– Ты бы еще кошку притащил, и был бы полный набор аллергика. Проходи в комнату. Жена с детьми на даче, кормить я тебя не буду.

– Обойдусь.

Карим снял легкую куртку, прошел в комнату. Беспорядок в квартире указывал, что требования хозяина к санитарно-гигиеническим нормам сильно занижены. Минут десять поговорили ни о чем. Вспомнили последнюю пьянку в ресторане на Кутузовском.

– С тобой была блондинка модельной внешности. Где-то я ее раньше видел, – сказал Рябинкин.

– Она у вас в Минфине работает, в отделе кадров. Юля Михайлова. Хочешь, познакомлю?

– Спрашиваешь! Ладно, выкладывай, зачем пришел.

– Мне нужно попасть к Дворниковой.

– Попасть к Дворниковой нужно многим, только далеко не у всех получается.

– Я понимаю. Потому к тебе и пришел.

– И чего ты от нее хочешь? Хотя в принципе я догадываюсь.

– Если догадываешься, в подробности тебя посвящать не буду. – Карим достал сигареты, закурил.

– Придется. Если я не буду знать детали, не смогу тебе помочь. Дело в том, что я доступа к ней не имею, но я знаю людей, которые могут тебя на нее вывести. Чтобы знать, к кому мне обращаться, нужны детали, суммы, процент, который тебе обещали. В общем, чем больше я буду знать, тем быстрее ты к ней попадешь. За меня можешь не волноваться. Я знаю свою меру и лишнего никогда не болтаю.

Карим это знал. Рябинкин, несмотря на всю свою безалаберность, еще никого не подводил, на том, собственно, и держался в этом мире. И Карим рассказал ему о предложении Ройтмайера. Назвал и общую сумму долга СССР, и обещанный бонус швейцарской стороны. Рябинкин слегка поежился в кресле…

– Яичницу будешь?

– Ты же не собирался меня кормить.

– Передумал. Щас я тебе такой омлетик сварганю. С помидорами и тертым сыром – пальчики оближешь. Пошли на кухню.

Кухня у Рябинкина оказалась неожиданно большая и светлая с почти новой румынской мебелью, однако в раковине покрывалась налетом плесени гора немытой посуды. Прежде чем сесть за стол, Карим стряхнул с клеенки пару рыжих тараканов. Митя достал из холодильника продукты и стал проворно готовить.

– Я так подумал, тебя нужно свести с Андреем Андреичем Ниловым, первым замом министра. Эти вопросы в его компетенции, он, конечно, хапуга еще тот и попросит с тебя сумму приличную, но без него ты к этой бабе не прорвешься. Не обижайся, но за встречу с Ниловым я возьму с тебя сорок тысяч зеленых.

– Не вопрос, как только я получу первые бабки, принесу тебе сороковник.

– Не пойдет. Деньги мне нужны завтра, а послезавтра, во вторник, ты будешь обедать с Ниловым в его любимой харчевне «Конфетка».

Карим аж покраснел от такой наглости.

– Имей совесть, Рябинкин, где я до завтра найду столько денег?

– Обычно я беру деньги после того, как оказываю услугу. И это справедливо. Сейчас ситуация другая. Понимаешь, Карим, я на прошлой неделе в «Золотом погоне» на рулетке спустил шестьдесят тысяч. Двадцать своих и сорок мне дал в долг Нодари Кутаисский. Если до вторника не верну, считай, нет у тебя друга Рябинкина.

– Нет, Митя, здесь я тебе не помощник. Нет у меня таких денег, – сочтя дальнейшее продолжение разговора бессмысленным, Карим встал и распрощался, не дожидаясь обещанного омлета.

Вернувшись к себе, Карим сел у телевизора и стал анализировать ситуацию. «По крайней мере теперь я хотя бы знаю, кто может вывести меня на Дворникову, – размышлял он. – Но как попасть к этому Нилову? Здрасьте, я депутат Джандаров! Он и слушать не захочет. Принять, конечно, примет, а потом вежливо откажет. Нет, самому к нему соваться нельзя. Кто еще может меня ему порекомендовать?»