Галактическая одиссея - Сергей Снегов

- Существование без сущности? - уточнил Михайловский. Фома любил абстрактные разговоры.

- Можно выразиться и так, если под отсутствием сущности понимать отсутствие стабильной природы, устойчивого природного характера. Определение это хлесткое, но не очень точное, поэтому в научном отчете я бы не решился его применять.

В разговорах такого рода я был больше слушателем, чем активным участником. Но когда Анна докладывала результаты своих измерений, мы на "Икаре" сразу поняли, что совершено выдающееся открытие, и это же подтвердили лотом эксперты на Латоне и земные физики. Вы, надеюсь, догадываетесь, что я говорю о сепарации изотопов в теле протеев, факте, ныне широко известном, но по-прежнему поражающем воображение.

- Не спрашивайте меня о механизме явлений, о которых я буду говорить, - так начала Анна свой доклад. Она боялась, что мы засыплем ее вопросами, потребуем, чтобы она немедленно рассеяла все наши недоумения, и заранее предупреждала, что на это не способна. - Итак, никаких "почему" и "как", только голые факты. А факты таковы. Практически каждый химический элемент существует в природе как смесь изотопов, то есть атомов с разным весом ядра. У водорода, например, три изотопа: легкий, тяжелый, сверхтяжелый - протий, дейтерий, тритий. У свинца их целый десяток. Так вот, в теле протеев нет естественной смеси изотопов, они из вещества своей планеты извлекают только некоторые, которые им почему-то нравятся, а другие отвергают. Замечу сразу, что изотопный состав элементов планеты нисколько не отличается от обычного на Земле и других планетах космоса. В теле черного протея я нашла свинец только с атомным весом 206, в то время как в минералах планеты присутствуют они все. И водород в нем в основном тяжелый, а не легкий, иначе говоря, протей концентрирует дейтерия больше чем тысячекратно по сравнению с естественным состоянием водорода. Аналогично и с другими элементами. Протей, проанализированный мною, - высокоэффективное избирательное устройство для отделения одних изотопов от других. Мне кажется, главная наша задача сейчас - узнать, общее ли это свойство протеев или диковинная аномалия того, какой напал на Гюнтера.

Ныне широко известно, что все протеи - природные сепарационные фабрики изотопов, по эффективности не идущие ни в какое сравнение с земными громоздкими сепараторами. Но в салоне "Икара" сообщение Анны буквально ошеломило нас. Из него сразу вытекало требование: отловить и проанализировать зверьков других окрасок и доставить на Латону несколько живых экземпляров. До отлета на Латону мы в основном только этим и занимались - осторожно переносили отловленных зверьков в помещения, где создавали привычную им жизнедеятельную среду: не только запыленность, но и перемены освещенности, имитирующие движение звезд и пылевые вихри. Без смерчей и имитаторов четырехликой Фантомы протеи быстро хирели,

Только перед отлетом с Протеи Гюнтер стал ходить, но еще хромал. Он с усмешкой упрекнул свою сиделку:

- По-моему, ты специально расстаралась, Елена, сделать меня плохо ходящим. Ты ведь всегда завидовала, что я тебя редко беру на разведку на новых планетах. Теперь мне придется составить тебе скучную компанию, когда наши друзья будут изведывать захватывающие неведомости.

Елена взмахнула светлыми кудрями и отпарировала:

- Дело совсем в другом, Гюнтер. Ты стремишься выглядеть Мефистофелем, а какой же хороший Мефистофель без хромоты? Я просто помогла тебе привести в соответствие внешность с сущностью - так это будет на языке нашего друга Мишеля Хаяси.

Со мной Гюнтер завел конфиденциальный разговор:

- Арн, я признаю свою вину в легкомысленном обращении с протеями, но, согласись, мой проступок привел к важным открытиям: если бы его не было, мы не узнали бы, что каждый протей может стать опасным хищником, и, возможно, не скоро доведались бы, что они являются сепарационными фабриками изотопов. Как ты думаешь, не смягчает ли это мою вину?

- Чего ты от меня хочешь? - спросил я прямо.

- Походатайствуй перед Мареком, чтобы меня не отчисляли с "Икара". Ты можешь меня понять, ты сам такой: не мыслю себя ни в какой иной жизни, кроме космопоиска!

Походатайствовать я обещал.

Глава пятая

ГЕНОКОНСТРУКТОРЫ НА БКС

Марек встретил нас, как триумфаторов. Не хвастаясь, могу сказать, что из каждого рейса "Икар" доставлял что-либо ценное и сами мы, экипаж "Икара", не находили повода особо гордиться открытием Фантомы. К тому же несчастье с Гюнтером Менотти на Протее притушило бы восторг, если бы он одолел нас. А Кнут Марек, начальник Главной Галактической базы, умница и насмешник, "добрый лукавец", по ироническому определению Хаяси, с момента нашей швартовки на астродроме Латоны пребывал в восторге. Он в таких выражениях доложил Земле о нашем походе, что я возмутился и потребовал рапорта поскромней. Марек не обратил внимания на мои протесты.

- Чудаки, вы не понимаете грандиозности собственных открытий, - разъяснял он самым душевным голосом. - Я уж не говорю о том, что гигантские месторождения чистого железа, никеля и золота и несметные множества вспыхивающих алмазов отлично послужат человечеству, - это важно, но не ошеломляет, тут я с вами соглашусь. Но жизнеподобные, неслыханно эффективные фабрики по сепарации изотопов! Не приходит ли вам в голову, друзья, что с находки протеев может начаться новая технологическая стадия развития человечества?

Я спокойно объяснил, что нелепые мысли в мою голову не приходят. Но Марек вдруг вдался в философию истории. Он важно напомнил, что цивилизация началась лишь после того, как дикарь приручил собаку, лошадь и корову. Они подняли его существование на качественно иной уровень: собака охраняла, лошадь перевозила, корова кормила. С той доисторической эпохи ничего великого в приручении животных не совершилось. А использование протеев дает возможность получать неограниченное количество чистых изотопов, столь нужных в технике и столь пока редких. Вместо исполинских, но малопроизводительных сепарационных фабрик - фермы искусственно разводимых зверушек. Разве это не величественно?

Восхваление нашего открытия было столь красноречиво, что за ним не могло не скрываться тайного смысла. Я потребовал, чтобы Марек объяснился начистоту. Он посмеивался:

- Не к спеху, Арн. Отдыхайте, лечите Гюнтера. В нужный час узнаете, какие практические выводы для вас будет иметь открытие Фантомы.

И когда Марек вызвал меня к себе, я понял, что пришел час "узнавать практические выводы". Вероятно, предстоит не слишком приятный рейс, иначе к чему Мареку так меня настраивать, рассуждал я и прикидывал заранее, куда он загонит "Икар".