Корсары глубин - Томас Ловелль

Когда их спасательная шлюпка подошла к нам, пятнадцать или двадцать матросов помогли капитану встать на ноги. Его фуражку сдуло с головы, и один из его парней бросил ее вслед за ним. Когда он поднялся на палубу, то я заметил, что он был немного навеселе под воздействием ликера.

«Вы что-то выпили», — заметил я, взглянув на него при проверке судовых документов, и предупредил, что он должен остаться у нас и продолжать свое крейсерство в качестве нашего гостя.

«Да, я это сделал, — ответил он, — и вы сделали бы то же, если бы за вами охотилась лодка и около ваших ушей свистели бы ее снаряды, а под вашими ногами не было бы ничего, кроме шаткой палубы моего парохода».

С этими словами он заковылял вниз по трапу.

Глава XV.

Могучий «Корнуоллис» идет зигзагом навстречу гибели

Во время операций германских подводных лодок в Средиземном море произошло несколько инцидентов, заслуживающих того, чтобы их осветить. Мне рассказали о них сами командиры лодок.

Начну с рассказа Зисса, который после похода с Ханзеном на «U-41» стал вскоре командиром большого подводного заградителя «U-73». Это был экспериментальный корабль, трудный в управлении и имевший слишком малую мощность машин для своего тоннажа. Тем не менее он совершил поход из Киля в Средиземное море и выполнил там ряд эффективных минных постановок.

«На своем пути в австрийский порт Каттаро, — сказал Зисс, — мы задержались на некоторое время у Мальты, главной английской средиземноморской базы. Мы поставили прямо перед гаванью тридцать шесть мин на расстоянии около 160 футов друг от друга. Выполнили мы эту минную постановку в течение ночного времени, и нам никто не мешал.

На следующее утро на одну из наших мин наскочил большой британский линейный корабль «Руссель». Следующими жертвами стали патрульный корабль и минный заградитель, затем транспорт с шестью сотнями людей на борту.

На другом минном поле, поставленном. «U-73» у берегов Греции, погиб один из самых больших торговых кораблей Англии 48000-тонный лайнер «Британник», величайший корабль из всех потопленных лодками в мировую войну. К несчастью он был госпитальным судном, имевшим ясную маркировку — но мины не делают выбора».

Второй эпизод рассказал Курт Хартвиг, бывший командир «U-32». Хартвиг в начале войны был офицером на борту легкого крейсера «Дрезден», который являлся единственным германских кораблем, уцелевшим в Фальклендском бою[29].

Пользуясь своим большим ходом, «Дрезден» ушел от погони, проложив курс в Тихий океан вокруг мыса Горн, но только для того, чтобы быть впоследствии потопленным англичанами в чилийских водах у острова Сан Хуан Фернандес. Команда крейсера спаслась, высадившись на остров.

Хартвиг был единственным человеком из команды крейсера, решившим предпринять авантюрное путешествие назад в Германию, куда ему удалось благополучно добраться и где он поступил в подводное плавание. Это случилось непосредственно после того, как фон Арно де ла Перьер выполнил свое рекордное крейсерство, в котором он утопил 91 000 тонн союзного тоннажа. Германский морской штаб немедленно отправил тогда в Средиземное море еще четыре лодки, и одной из них командовал капитан-лейтенант Хартвиг.

Один из наибольших успехов его подводной лодки заключался в потоплении ею в январе 1917 года большого британского линейного корабля «Корнуоллис».

Хартвиг рассказал, как это произошло.

«Чудесное утро у скал Мальты. Кругом простирается Средиземное море, покрытое той блестящей синевой, которая делает его великолепным. Медленно в надводном положении идет вперед наша лодка. Наблюдатель на палубе громко кричит:

«Дым на горизонте!»

Действительно перед нами появилось мглистое, неясное пятно. Море смыкается над стальной палубой и боевой рубкой нашей погрузившейся лодки.

Отдаленная туманная клякса на ясном голубом небе постепенно растет и принимает более отчетливые формы. Появляются трубы и корпус. Это большой линейный корабль, а на нем развевается военный флаг Великобритании. Линкор идет зигзагообразным курсом, а вокруг него циркулирует быстроходный эсминец, осматривающий водное пространство в поисках перископа неприятельской лодки.

«Он идет, как будто выброшен катапультой прямо на нас!» — вскрикиваю я.

Английский линкор, казалось, и в самом деле был осужден. Он шел переменным курсом прямо на подводную лодку. Я поднимал перископ лишь на самые короткие мгновенья. Теперь я узнал своего противника — это могучий «Корнуоллис», гигант, который дал первый выстрел по Дарданелльским укреплениям турок. Дело складывалось для лодки весьма благоприятно. Я легко вышел на позицию для торпедного залпа. Тщательное прицеливание, и залп дан.

Две кормовые торпеды выходят из аппаратов. На поверхности воды виден их белый след. Два сильных взрыва в быстрой последовательности один за другим. Линейный корабль поражен в машинное отделение. Наша лодка ныряет на сто футов. Я ожидаю, что эсминец бросится на нас. Он это и делает. Затем раздается грохот, лодка неистово сотрясается. Звон взрыва наверху, другой несколько дальше в стороне. Музыка рвущихся глубинных бомб не является приятной. «U-32» удирает под водой так быстро, как только может. Наконец, звук взрывов постепенно стихает.

Медленно и тягуче тянутся тридцать минут пребывания лодки на глубине после атаки. Затем перископ снова показывается на поверхности воды. Я вижу в него, что линейный корабль сидит глубоко в воде, но не кренится. Эсминец принимает к себе на борт его команду. Наш перископ снова обнаружен. Эсминец внезапно разворачивается и яростно атакует нас. Он надеется таранить нашу лодку, но его удар проходит впустую. «U-32» успевает вновь нырнуть и уйти. Снова мы на глубине ста футов слышим угрожающую мелодию взрывов глубинных бомб. Нам везет — взрывы со всех сторон, но ли одного достаточно близко от лодки, чтобы нанести ей вред.

«Нам нужно еще раз попасть в линкор, — оборачиваясь, говорю я своему вахтенному офицеру, — иначе он не утонет, и они возьмут его на буксир».

Мальта всего лишь в двадцати милях от места атаки, а пораженный корабль, видимо, находится еще в достаточно хорошем состоянии, чтобы быть отбуксированным на такое близкое расстояние.

«Если бы только эсминец оставил нас в покое», — бормочет вахтенный офицер.

Но эсминец, конечно, этого не сделает. Это было бы чересчур великодушно.

Теперь линейный корабль стал неподвижен и, следовательно, по нем можно стрелять с большей дистанции. На мгновенье показывается перископ и снова на воде след торпеды, выстреленной в линкор с расстояния почти трех четвертей мили. Этот след обнаружен задолго до приближения торпеды к беспомощному гиганту. Но ничего уже нельзя сделать. Корабль не может подвинуться ни на дюйм, а тем более развернуться, чтобы избежать торпеды. Единственная вещь, которую можно было сделать эсминцу, — это броситься туда, где вначале был обнаружен след торпеды. Он это и делает, в третий раз атакуя лодку.

Морской гигант, бессильный и неподвижный, ожидал смертельного удара. Торпеда снова попала в машинное отделение. Вторично пораженный линкор сотрясается в смертельных конвульсиях и кренится на один борт. На сотне футов под спокойной поверхностью моря мы вслушиваемся в треск взрывов.

Звуки слабеют. Глубинные бомбы рвутся в стороне от нас, и наша лодка успевает благополучно уйти от опасности.

Через полчаса наш перископ снова осторожно показывается на поверхности. Линейный корабль лежит уже на одном борту. Его команда находится на истребителе и в стоящих рядом с ним спасательных шлюпках.

Радист докладывает о перехваченной им радиограмме противника:

«Линкор «Корнуоллис» потоплен подводной лодкой».

Глава XVI.

Походы барона Шпигель и подводная лодка-призрак

Английские морские офицеры однажды сказали мне: «Поговорите, со Шпигелем, он славный парень и может рассказать вам много интересных вещей». Они знали Шпигеля и как противника и как пленника. Таким образом, я разыскал в Берлине барона Шпигеля, принадлежавшего к сливкам германской титулованной знати.

Карьера барона была достаточно интересна. Заметная фигура в германских аристократических кругах, он в молодости искал приключений в дальних странах. Как морской офицер, он посетил многие иностранные порты. Затем во время войны Шпигель был корсаром глубин и пленником англичан и, наконец, теперь с головой погрузился в коммерцию.

Повествование барона посвящено операциям той подводной лодки, которой он командовал.

«В январе 1915 года из Вильгельмсгафена в Северное море вышли в крейсерство три лодки: «U-22» под командой Оппе, «U-31» под командой Вашендорфа и моя лодка «U-32».

Я расскажу вам историю трех лодок, одновременно вышедших в море в злополучное январское утро.