Александра и Курт Сеит - Мария Вильчинская

Так, хватит думать о глупостях. Где можно взять деньги?

Может быть, заложить драгоценности? Шура мысленно перебрала все, что было в ее шкатулке, и с сожалением отказалась от этой мысли. Она не слишком разбиралась в стоимости украшений, но и так было ясно – даже если она все их продаст, денег все равно не хватит. А бриллианты лежат у отца в сейфе, до них не добраться.

Занять тоже не получится, ну кто даст в долг женщине, да еще и такую сумму? Ну почему она не родилась мальчиком?! Ведь сыновьям выделяют содержание, а иногда и сразу отдают часть капитала. И даже если ничего не дают, мужчина всегда может взять в долг под гарантию будущего наследства.

Когда стало окончательно понятно, что денег ей взять неоткуда, Шура задумалась о том, кто может ей чем-нибудь помочь. Вариантов в принципе было не так много: Сеит и Таня. Больше она никому не доверяла. Ну разве что еще Валентине, но с оговоркой, и к тому же она все равно ничем не сможет помочь, только разволнуется, да еще не дай бог проговорится Косте или тете Надин. Костя? Нет, таких денег у него нет, а значит, нет и смысла к нему обращаться.

А вот умница-Таня может что-нибудь и придумать. К тому же она обещала навести справки о грабителе по своим каналам. Вдруг ей удалось что-то узнать.

Ну и конечно Сеит. Он такой умный и смелый, охотится на грабителей, знаком с Великим князем Дмитрием Павловичем. И он наверняка знает, что делать при шантаже. Он точно ей поможет!

Но надежды Шуры на то, что ей уже сегодня удастся поговорить с Септом, не оправдались. Тетушка Надин решила, что этот день им с Валентиной стоит отдохнуть и никуда не ездить.

– Это будет достойнее благородным барышням, – заявила она. – Мы и так нарушаем приличия, вывозя вас в свет, когда ваш отец лежит в больнице. Но сестра права, сейчас важнее всего найти Александре подходящего жениха. Никто не знает, сколько Господь еще отмерил Юлиану Матвеевичу, но вы к тому времени должны быть пристроены.

Шура вновь чуть не разрыдалась, да и у Валентины, как она заметила, глаза снова покраснели.

– Ну-ну, – Надежда Васильевна небрежно потрепала их по щекам, – я же говорила, вам стоит отдохнуть. Дочерняя любовь – благородное чувство, но во всем надо знать меру. Идите в свои комнаты и приведите себя в порядок. Ужин в восемь.

Ослушаться тетушку Надин было нельзя, да и как бы Шура ей объяснила, зачем ей так срочно понадобилось куда-то ехать. Пришлось подчиниться и отложить поиски решения вопроса о шантаже еще на один день.

А назавтра, когда они все же отправились на музыкальный вечер, где должен был быть и Сеит, ее ждал неприятный сюрприз: подошел Петр Бобринский, сделал несколько комплиментов, пожаловался на то, что никто из здешних музыкантов не умеет правильно играть Чайковского, а потом между делом упомянул, что поручик Эминов уехал в Кронштадт.

– Так неожиданно… – Шура от расстройства не сумела сдержать эмоции. – Но что случилось? Еще позавчера он никуда не собирался, даже его отъезд в армию почему-то отложили.

– Приказ Дмитрия Павловича, – развел руками Бобринский. – К сожалению, я не вхожу в число приближенных Его высочества, поэтому не могу знать о цели поездки.

– Как жаль. – Шура все же овладела собой и приятно улыбнулась ему, в надежде, что это успокоит нахмурившуюся тетку. – Так что вы говорили об особенностях музыки Чайковского, граф?

Бобринский вернулся к обсуждению выступавших сегодня музыкантов, и казалось, этот разговор был всеми забыт. Шура успокоилась и стала ждать приезда Тани. Может, хоть с ней удастся поговорить.

Но стоило Петру отойти, как брови тети Надин снова сдвинулись:

– Александра, мне кажется, ты слишком сдружилась с поручиком Эминовым.

– Слишком? – Шура постаралась удивиться как можно естественнее, хотя сама с трудом сдерживала дрожь в коленях. – О чем вы, тетя?

Но Надежда Васильевна была настроена серьезно и веско заявила:

– Это неподходящее знакомство.

Тут Шура уже удивилась по-настоящему.

– Тетя, но он же друг моего брата! И графа Бобринского тоже. Почему для них он – подходящее знакомство, а для меня – нет?

Тетя Надин некоторое время пронизывающе сверлила ее взглядом. Шура ожидала услышать много всего – что он неподходящий жених, потому что недостаточно богат, имеет плохую репутацию или много пьет – что еще говорят тетушки, пытаясь убедить девушек в том, что их избранник не годится в мужья. Ясно же, что тетя именно этого боится.

Но следующая фраза Надин Богаевской прозвучала для нее совершенно неожиданно и даже показалась возмутительной:

– Разве ты не знаешь, что он мусульманин?

– И что же? – Шура упрямо вздернула подбородок. – Разве мы в Средневековье живем? Разве Государь еще одиннадцать лет назад не издал указ «Об укреплении начал веротерпимости»?

– Александра, – сурово и многозначительно процедила Надежда Васильевна, – не забывайся. Ты же понимаешь, что ты не какая-то балерина, – она бросила выразительный взгляд на только что вошедшую в залу Татьяну Чупилкину, – и у тебя не может быть ничего общего с мусульманином!

– Но тетя! – Шура от возмущения не находила слов.

– И не смей со мной пререкаться! – Надин неожиданно рявкнула так, словно отдавала приказ на плацу. Не зря ходили разговоры, что она командует всеми окружающими и даже муж-генерал боится ее ослушаться.

Похоже, ее голос долетел и до Валентины, о чем-то шептавшейся с Константином в нескольких шагах от них. Во всяком случае, она вздрогнула и поспешно подошла к ним.

– Что-то случилось? – Ее глаза испуганно перебегали с сестры на тетку.

– Ничего такого, что стоило бы дальнейшего обсуждения. – Надежда Васильевна многозначительно посмотрела на Шуру, а потом вновь обратила взор на Валентину, к которой, несомненно, испытывала большее благоволение за ее выдержку, светские манеры и удачный выбор жениха. – Мы говорили с Александрой о том, как мило, что граф Бобринский оказывает ей знаки внимания.

Шура относилась к этим знакам внимания весьма скептически, но уже зная, что родственники рассматривают Петра в качестве подходящей партии, предпочитала помалкивать. Однако сейчас Надин так ее разозлила, что она не сдержалась.

– Боюсь, тетя, эти знаки не стоит рассматривать серьезно. Я встречала Бобринского несколько раз – на балу, в гостях, на литературном вечере – и всегда он куда большее внимание оказывал княжне Мэри Трубецкой. Да посмотрите, он и сейчас возле нее, – она кивнула в сторону рояля, за который как раз садилась Мэри.

Но как оказалось, Надежду Васильевну этим не пронять.

– Не думай, что сообщила мне что-либо новое. – Ее розовые губы изогнулись в презрительной усмешке. – Я куда лучше тебя знаю, что происходит в светских салонах Петрограда. Бобринский давно дружен с княжной Мэри, но у него нет никаких шансов на ней жениться. Он нуждается в богатой невесте, а она – в богатом женихе. И они оба это прекрасно знают. Поэтому можешь не сомневаться, тебе он знаки внимания оказывает со вполне конкретными намерениями. Его родители об этом позаботились.

Пожалуй, все, что произошло после этого, было во многом результатом слов Надин Богаевской, когда она дала понять, что пора оставить мысли о чувствах и сделать выгодную партию, то есть выйти замуж за Петра Бобринского, который в свою очередь женится ради денег.

Шура пришла в такое негодование, что решилась на почти открытый бунт. Пусть и небольшой.

Она не стала дослушивать тетины рассуждения, повернулась к ней спиной и гордо ушла в другую комнату. Там, по счастью, нашлась Таня, которая почти без лишних вопросов согласилась одолжить ей свой экипаж.

– Можешь взять его до завтра, я уеду с Джелилем. – Она ласково потрепала Шуру по руке. – И не обращай внимания на тетку, она тебе не мать и принудить не имеет права. Да и не верю я, что Петя такой корыстный. Либо ты ему нравишься, либо он и не собирается делать тебе предложение, а Надин выдает желаемое за действительное.

Шура хотела сказать, что ей безразлично, что там думает Бобринский и как к ней относится, она все равно любит только Сеита и ни за кого другого замуж не пойдет. Но сказать такое вслух, открыто признаться в любви, пусть даже и на ухо, причем человеку, который и так все знает, – нет, это пока было выше ее сил. Поэтому она просто поблагодарила Таню и сразу уехала бы, если бы та ее не задержала.

– Подожди! – Таня утянула ее в угол, подальше от посторонних ушей, и, понизив голос, сказала: – Помнишь, ты просила выяснить что-нибудь насчет того человека?

– Какого? – не поняла Шура. Занятая своими переживаниями, она не сразу сумела направить размышления в другое русло. Но когда сообразила, тихо ахнула: – Грабителя?

– Да. – Таня быстро огляделась. – Джелиль поделился со мной некоторыми знаниями. Они ведь уже дважды пытались поймать этих грабителей, но те от них все время ускользают. Он говорит, это не обычные бандиты, а члены какой-то ультралевой партии. И там есть человек, который планирует все операции, так вот он по описанию похож на твоего грабителя.