Вечерние окна Питера… (сборник) - Валерий Кузьмин

Мне захотелось сбежать и как можно быстрее, но что-то держало, я повернулся, казалось, что глаза с иконы сверлят меня, вернее прожигают насквозь, отвернувшись и преодолев первый страх, стал быстро прокручивать в уме что же делать: бежать в ночь, в лес с больной ногой было абсурдом, оставалось как-то разбираться здесь с этим наследством.

Превозмогая боль в ноге и страх перед покойником, поднялся и подошел к печке… Рука была как пергамент желтая, кожа обтягивала все косточки, видно очень давно почил, с осторожностью откинул остатки этих покрывал, передо мной лежал труп старика, вернее не труп, а мумия, только огромная седая борода была как-бы нетленна, казалось, что ее только вчера приклеили или она все время росла после того, как он умер… Я с осторожностью повернул эту мумию на бок, хотел снять с печи, но в этот миг она просто рассыпалась в прах, в какой-то серый пепел, от нее осталась только эта огромная седая борода, и что-то блеснуло в этой серой пепельной массе, я взял какую-то палочку и стал разгребать, что-то тяжеленькое зацепилось и с кучкой этого пепла я подтянул к себе огромный золотой перстень, на котором красовался прекрасный бриллиант! Такой удачи я не ожидал.

Как во сне я вертел его в руке, потом надел на палец, удивительно, но он пришелся точь-в-точь на него, я не мог оторвать от него взгляд… не знаю, сколько времени прошло, но за окнами светило солнце, вещей у меня не было, выйдя из дома, огляделся, озеро, лес, изба, мне показалось, что через окно за мной наблюдают глаза с иконы, подумал, не взять ли ее себе, но прикинув, что с больной ногой, мне бы и без нее как-то добраться до дома, но этот взгляд… он как-бы впечатался в меня, я не выдержал, собрал в сенях весь сушняк в кучу и поджег… отошел метров на сто и повернулся – изба горела, как стог сена, вся окуталась каким-то черным дымом и выла, вернее выл огонь, но было такое ощущение, что воет кто-то внутри, больше не поворачиваясь, я брел в лес.

Где-то через час я вышел на тропу, мне показалось, что она как раз та, по которой мы шли к нашему озеру, я присел, закурил и только тут вспомнил о своем напарнике по рыбалке… А как же он, где, может он всю ночь искал меня?

Не успев даже выкурить сигарету, я услышал какие-то шаркающие шаги по тропинке, он появился неожиданно, шел опираясь на палку, как я, видно, тоже повредил ногу, но был в накомарнике, видно мошка его за ночь достала, поравнявшись со мной, он молча встал и вдруг на его руке, которая держала этот посох, я увидел точно такой же перстень, я перевел взгляд на свою руку, два перстня, они сверкали на солнце, переливались гранями и резали глаза, он сдернул накомарник, я отшатнулся… у него была та самая борода, я невольно провел рукой по подбородку и она застряла в густой бороде.

22.05.14.

Селезень

Я сидел на дереве и ждал, правда, не знаю что, под деревом расселись пять средних волков и, задрав головы, молча смотрели на меня, по их взглядам я понимал что они никуда не торопятся…

Я вообще с огромным трудом понимал, как я успел забраться на него, ещё с ружьём, в болотных сапогах, но успел, кое-как устроившись поудобней на развилке двух веток, повесил дробовик на соседний сук и закурил. Спешить тоже было некуда, надо было придумывать, что делать дальше.

Сигареты ещё были, хоть это радовало, не радовало, что патроны были с дробью на утку, на этих голодных друзей они были бесполезны, так, чуть пугнуть, но, думаю, что звуком выстрела их не запугаешь, слишком они уверенно расположились подо мной, правда ещё был хороший охотничий нож, но одному с пятерыми – это накладно.

Прошло часа три, ещё было тепло, но сидеть на ветках было очень неудобно, всё время приходилось как-то менять позу, а эти серые просто легли рядком и тихо наблюдали, как я верчусь и ждали.

И тут зазвонил телефон, я чуть не свалился от неожиданности на землю, от всей этой нервотрёпки совершенно про него забыл, я с трудом нашел его во внутреннем кармане и радостно во всё горло на весь лес заорал: «Помогите!»

С той стороны тоже орали, но совсем по-другому, они сложили на меня все ругательства, проклинали, что вообще взяли меня на охоту, а когда я стал говорить им про волков, то услышал, как они все вместе заржали, что такого прикола они ещё ни слышали, я в бешенстве послал их очень далеко, но очень просил чтобы меня спасали.

Наконец мы договорились, что я буду стрелять, а они придут на выстрелы, вот тут я совсем обрадовался и заодно решил рассчитаться с волками за свой позор, зарядив два ствола, почти в упор прицелился в скалившуюся морду и выстрелил почти одновременно с двух стволов.

Такой наглости волки от меня не ждали, но дробь хоть и мелкая, но с метров пяти в упор, это жестоко, этого волка подбросило вверх чуть ли не на метр, он даже перевернулся в воздухе, вся морда окрасилась кровью, полноса было как отрезано, а глаза прости вырваны и куда-то отброшены, он завыл от боли таким воем, что другие волки аж вжались в землю, я успел перезарядить ружьё и направить стволы на второго серого, но, видно, до волков дошло, что не всё так просто. Они мгновенно рванули с места, оставив своего сородича выть в одиночестве, пришлось палить снова в него, видно вторая порция пришлась на передние лапы, он зашатался и присел на задние, всё время крутя головой, не понимая куда бежать, да и бежать он уже не мог, лапы были перебиты, он ничего не видел и ничего не чуял носом, в бессилии он стал кататься по земле, как-то жутко завывая, а я в каком-то охотнечьем экстазе перезаряжал и палил в него, пока у меня не закончились патроны. Сколько я выстрелил, я не считал, но он внезапно упал и затих, видно что сил в нём уже не осталось.

В этот момент и появились мои друзья, видно, такая канонада быстро вывела их на меня, увидев это побоище они только присвистнули, осмотрев эту зверюгу стали фотографироваться с моим трофеем, а про меня как бы и забыли, пока я с дерева не сложил на них все матюги, наконец, они даже как-то торжественно и бережно сняли меня и похлопывая по плечам стали поздравлять с удачной охотой.

Они тут же налили мне полстакана водочки, у меня и в правду руки ходили ходуном, приняв на грудь и малость успокоившись, я рассказал им всю эту историю, они выслушали, но уже без смеха, и тут же решили, что теперь для них я буду зваться Волком, хотя до этой охоты они называли меня Селезнем.

30.05.14.

У бассейна

У бассейна было тихо и скучно, тучки прикрывали солнышко, редко выглядывая оно на короткое время согревало, холодное пиво не радовало, рядом два вновь прилетевших туриста, дышащих на ладан, обсуждали тему экскурсий, на сколько их надуют или уже надули шустрые гиды, правда, меня брало сомнение, что они сползут с этих лежаков в ближайшую неделю.

Ощущение было такое, как-будто все очень устали, немцы как всегда были тихие и озабоченные какими-то своими очень, наверно, глубокими проблемами, лежали и смотрели вникуда, а может уже ждали обеда, ведь у них «всё включено «и всё расписано до минуты: когда лечь, когда пить и на толчок ходить, тоже по расписанию.

Охватывало ощущение, что мы попали в дом престарелых, которым уже некуда спешить, жизнь замерла и только время для принятия пищи как-то сбрасывало их с лежаков и тащило к раздаче, правда, халявное пиво и вино они регулярно поглощали из бокалов, которые у них, как мне показалось, никогда не были пустыми.

Тучки пошли совсем уже чёрненькие, стало свежо, у бассейна всё как вымерло, надо было себя немного пересилить и идти окунуться в море, что мы и сделали, вернувшись увидели ту же картину, от которой заскрипело на зубах, собрались и пошли в номер, выпили по сотке Метаксы и рванули в посёлок, там хоть была какая-то жизнь, а у бассейна моросил дождь…

30.05.14.

Пень

Я сидел на пне и думал: сколько же я смогу просидеть, я чувствовал, что подо мной что-то очень живое и очень интенсивно шевелится. Когда я садился на этот пень, там точно никого не было, но как только я присел, то почувствовал, что кто-то подо мной есть…

Под моей попой точно кто-то был, я это чувствовал, ощущение, что он хочет вылезти и освободиться не отпускало меня, но если бы я поднялся, то он точно вцепился бы в мою плоть, я сидел и ждал, правда, не знаю чего, то ли он успокоится и подождет когда я устану, вскочу и убегу, если успею, в чем я лично сомневался, ноги уже затекли, нервы были напряжены. Даже руки, когда я доставал сигарету, мелко дрожали.

Просидев еще минут пять, выкурив пару сигарет, я решил, что терять нечего, очень резко подпрыгнув и перевалившись в воздухе на спину, откатился почти на метр или чуть дальше, замер в предчувствии, что вот сейчас кто-то в меня вцепится и это будет конец, но ничего не произошло, я с осторожностью посмотрел на пень, там лежала придавленная мной очень красивая, какая-то изумрудная ящерица, язык вывалился из ее рта, она закатила глаза и не шевелилась.

Мне стало так неудобно за свою трусость, подойдя к пню, осторожно взял ее за хвост, поднес поближе, чтобы рассмотреть и в этот момент хвост остался у меня в руке, а ящерица упав на траву мгновенно исчезла! Ее хвост шевелился у меня в руке и вместе с ним мне казалось, что волосы на голове тоже шевелятся, придя домой и посмотрев на утро на себя в зеркало, я отшатнулся, на меня смотрел какой-то старый седой и очень испуганный мужчина.