Печальной маски полукруг - Сергей Аршинов

Cергей Аршинов

Печальной маски полукруг

СТИХИ

Сборник посвящается моей учительнице русского языка и литературы Анне Александровне Трескуновой

Аршинов Сергей – поэт, член Союза писателей-переводчиков при Союзе писателей России, Международного общества им. А.П. Чехова, соавтор многочисленных поэтических сборников, номинант литературного конкурса «Книга Года» 2012.

Печальной маски полукруг

«Убывающей Луною – Рот Пьеро… »

В этом мире существует тонкая незримая нить, связывающая всех поэтов между собой, при этом задача каждого поэтического голоса привнести в огромный цветной (нерукотворный, но непрестанно ткущийся) ковер поэзии что-то свое, присущее только ему. На творчество Сергея Аршинова, как мне кажется, в большей степени повлияло поэтическое наследие А. Блока. Конечно, в сборнике читатель найдет стихотворения, посвященные и другим поэтам – А.С. Пушкину, С. Есенину, А. Вознесенскому, Е. Евтушенко, но в отдельную часть книги Сергей выделил именно посвящения Александру Блоку, да и любимые его персонажи – «Пьеро и Арлекины», живущие в «современном балаганчике». Что объединяет автора с великим поэтом Серебряного Века? Ответ звучит в строках стихотворения «Александру Блоку»: «Опять влечет тоска невнятная К тому, чего на свете нет…» И кажется, последующие строки, описывающие последние дни жизни А. Блока, Сергей будто прочувствовал сам и пишет о себе и о Блоке одновременно: «Поэту не хватает воздуха, И дни поэта сочтены…».

Мир в стихах Сергея Аршинова предстает довольно-таки жестоким и мрачным, где «все к кормушкам стремятся», очень часто автор режет слух жесткостью и не старается ее сгладить, потому что Слово должно быть живым: «Когда умирает Слово, на смену приходят штампы…» И автор буквально жонглирует словами в стихотворении «Морфы формы», посвященное поэту Славе Лен: «Заела/Егоза/За тело/Тело за». Сами же поэты, вернее, их сердца похожи на марионеток в кукольном театре судьбы: «Поэтов сердца Ахиллесовы, подвешенные за ниточки…».

Еще один лейтмотив сборника – созвучие души автора с наследием В. Высоцкого, И. Талькова и В. Цоя, а также с «героями ленинградского рок-подполья 80-х» {«Прошлое прогоркло, Пора, пророк! Порка порока. Русский рок… »), ведь он признается, у них – «группа крови одна», и они «пишут на заборе: «Ты не умер, Тальков», поминают Цоя и призывают каждого оставаться собой: «Кто хочет быть таким, как Цой? Попробуй стать самим собой. Останешься самим собой – Ты станешь Цоем.»

Конечно же, многие стихи этого сборника посвящены известным людям, но мы находим и слова, обращенные к обычным простым смертным, близким и знакомым автора, которых он не только вспоминает, но и просит о них у Бога, что не может не вызвать уважения читателя: «Просто прошу Родину: Радости дай родичам. Всей семье дяди Володиной, Дяди Толи сиротам-дочерям. Слезно молю Провидение дать матерям просимое. Там – Антонине Сергеевне, Здесь – Антонине Васильевне.»

Кто же такой, Сергей Аршинов? Его портрет четко вырисовывается (строчка за строчкой) в стихотворении «21 сентября 2009». И вот пред нами предстает его Храм Души, в который мы осторожно заглядываем в чуть приоткрытую дверь, ведь этот Храм обычно «закрыт от взглядов посторонних», и первое, что бросается в глаза, – царящий в нем полумрак, дающий ощущение горечи, обиды, опустошенности и усталости: «Мой взгляд угрюм, на сердце милосердья – Тяжелый груз. Темно от дум… Мне чашу предлагает На дне печаль… Никто, обидев, не просил прощенья, А я просил… » Несмотря на, казалось бы, полное разочарование и безысходность, мы внезапно находим слова, свидетельствующие о том, что автор все-таки принимает жизнь и свою судьбу такой, какая она есть, что удается далеко не всем людям: «А я шепчу, что жизнь, на самом деле, – Так хороша.» Действительно, сложно не потерять надежду на светлое будущее, когда жизнь постоянно хлещет тебя «наотмашь по щекам», в то время как кому-то дается все в этой жизни легко и очень просто, но Сергей Аршинов продолжает надеяться, верить и любить, и, как мне кажется, неслучайно выбирает для читателя последнее стихотворение в книге, где сопоставляет себя с образом «идеального парня» своей девушки: «Все делает он лучше, Гораздо лучше меня. Мне кажется, он – лучик, А темное царство – я. <…> Но пусть та моя девчонка Полюбит все же меня.» Стихотворение названо автором «Детские стихи» не без доли иронии над самим собой, но сразу же после его прочтения вспоминается фраза Христа: «Будьте как дети, ибо они наследуют Царствие Небесное…»

В заключении хотелось бы процитировать простые и мудрые строки Сергея Аршинова, которые говорят о долгих поисках смысла жизни и найденном им ответе как для себя самого, так и в качестве пожелания всем людям на земле:

А вы просто живите.

Надо жить, чтобы жить.

Александра Крючкова,

поэт, прозаик, член Союза Писателей России

лауреат международных конкурсов в области литературы

Часть 1

Театральный этюд

***

А на лице у Арлекина —Печальной маски полукруг,Ведь он по воле господинаС Пьеро попал в один сундук.Сундук закроют, отодвинут,Чтоб дать актерам поостыть.И лицедеи маски снимут —Начнут друг другу лица бить.Сегодня изменилась труппа.Нашла хозяйская рукаДва улыбающихся трупаНа дне большого сундука.

***

Навзрыд хохочет АрлекинНад кротостью и простодушьем.С холодным, сытым равнодушьемСмеется злобно Арлекин.Пьеро печален, прям и тих, —Но никому его не жалко.Среди всеобщей перепалкиПьеро стоит, угрюм и тих.В ночи, маяк всем маякам,Луною бледный лик восходит.А весельчак в бессильной злобеЕго —наотмашь,по щекам!

Капитан Фракасс

актеру Олегу Меньшикову

Помилуйте, куда же Вы, барон,Неужто наплевать на мненье света?Поступком Вашим всякий поражен:Увозит вдаль повозка – не карета.Иссушенный злодейкою – тоской,Похожи Вы на аиста немного.Но хорошо, что шпага под рукой —С такой подругой можно и в дорогу.Замерз в пути бедняга Матамор.Взойдет теперь на райские подмостки.Бахвалу крикнет: «Браво!» стройный хор —Заплаканные Ангелы – подростки.А Вы, барон, замените егоНе Херувимам – людям этим грешным.Ваш капитан красив, как божество,Да все смеются тут над ним, сердешным.И бросит Вас, Фракасс, в холодный пот,Когда заржут в лицо хлыщи и франты.А окончательно и наповал добьетУсмешка недоступной Иоланты.Но Изабелла – Ангел во плоти!Поймет, не оскорбит и не осудит.Актер – барон, раздавленный почти,Поймет, что значат «маленькие люди».Тиранов – много, но Тиран – один,И Блазиусов-пьяниц – единицы.Хитер по-лисьи каждый господин,Но плут Скапен – хитрей любой лисицы.И друг на помощь смело поспешит,Когда за место в жизни будет драка.И ненависть звездою заблеститНа острие клинка де Сигоньяка.…Благополучно завершен роман:Лукавый Гименей пробился к власти,«Тиранит» всех теперь добряк Тиран,Ну а супруги предаются страсти.Но здесь у нас не осуждают ложь,На теле смело делают надрезы,И восхищается слепая молодежьОправданным коварством Валломбреза.Уже на ком–то смокинг, даже фрак…Наряд немоден скромный и неброский.…Вы позвоните мне, де Сигоньяк,Когда в ночи приедет к Вам повозка?

***

И сдернул маску Шут усталый,Лишь звякнули два бубенца…Презренного шута не стало:Актер не изменил лица.Принц день за днем меняет маски,Чтоб трон наследовать отцов.Но он сорвет в финале сказкиОтнюдь не маску, а лицо.

Часть 2

Трудно

О простоте

Зачем для мыслей картотеки?Зачем сшиваются листы?А ныне, присно и вовеки —Для красоты, для простоты.На все, что так по сути сложно,Наклеивают ярлыки.Ну вот и над тобой безбожно,Вовсю хохочут знатоки.И не надейся – не воскреснешь,К листу пришпилен и распят.А если вырвешься, исчезнешь,Простак опять же будет рад.Нет места в корабельной рощеПод корень срубленным стволам.Так что же, сделаться попрощеИли исчезнуть? Думай сам.

Сброс

Девочки мальчики весело всемВсе улыбаются каждый для всехВсе оценили старания всехВольности вольности все здесь своиСбросВсе формируют сознание всехВсе к всем приходят узнать что почемКто-то сказал не хочу быть как всеВсе засмеялись весело всемСбросКто-то задумался может он правВсе это все а я это яМысль эту лучше держать при себеВолю на вольности легче сменятьСбросВсе знают все все знают всехВсе не как все но все это всеВсе формируют сознание всехВсе улыбаются весело всемСброс

Трудно