Вечерние окна Питера… (сборник) - Валерий Кузьмин

Цепи

Хаим с Моней шел Москвой гуляя,Когда до Красной подошли,Сынишка Моню напрягая,Спросил тихонько: «Пап, а ты

Немножко знаешь, что за стены?И кто зам ними высоко?»,«Как, Моня, это ж перемены?!Но это было так давно.

За ними те, кто нами правит,Кто цепи снял, чтоб всем легко,Ты тетю Сару вспоминаешь?C нее цепочку унесло!»

22.50.

Пылесос

Жена с работы подвалила,Я дома, как примерный мужПыль собирал. Она спросила:«Ты пылесос купил, не уж?»

«Зачем купил? Случайно встретилТвою подругу. То да се…На кофе все ж уговорила,Я согласился, не поймешь

Всю вашу женскую натуру!Пришли – она коньяк на стол,Закуски всякой навалилаИ напряглася, словно кол.

Немного выпили, курили,Она совсем сошла с ума:С себя все сбросила в порыве:Бери, что хочешь, я не я!

Ну, я и взял, что не хватало,Чего ж добру там пропадать?Как тянет! Даже одеяло!Намного чище, правда, Кать!».

20.45.

Отпуск

Я – в санаторий, в Беларусь,Там цены просто по колено,Я ничего уж не боюсь,И девки мне: «За дело, Лена!».

А мне уже под сорок пять,И муж давненько испарился,Они – дерзай, такой Клондайк!Изображай с себя туриста.

И я, примчась, как на пожар,В глушняк, что в Беловежской пуще,Не разводя ни с кем базар.Тихонько растворилась в гуще.

А там кошмар, что не сказать,Такое скопище подарков:Кто в городки, кто в биллиард,А кто-то собирает марки.

Где мужики, зачем рвалась?Я как голодная собака,Какую кость здесь обглодать,И за кого рвануться в драку?

Один подъехал – плешь одна,Сам по плечо, но тоже хочет,Я гордо молча отошла,А он опять за мной стрекочет.

Я, мол, на вид не так себе,Но вы же будете довольны,Я вам отдамся как жене,Вы только капельку позвольте.

Я от него, а он за мной,Вцепился гад, ни дня проходу,И даже спор мне предложил:Что не смогу, поставил «Шкоду».

Я не смогу? Ну, мелкий гад,И «Шкода» тоже не мешает,Давай, плюгавый, свой расклад,Забьемся, я же не тупая.

Он мне пари, чтоб в темноте,Что каждый раз помыться надо,Чтоб пять минут на перекур,А мне то что, одна услада!

Все, застолбились – двадцать раз,А кто откажется – в пролете.Я приготовила кровать,И понеслось, я вся на взлете.

Когда пятнадцать пронесло,Я задрожала: гад двужильный…А он все тискал, все мое,На вид же был такой… не сильный.

Шестнадцать, чувствую, хана,Семнадцать, счас наверно сдохну:«Врубай светильник сатана,Черт с ней с машиной, я усохну».

Включился свет – здоровый жлобМне улыбался, аж светился…«А где тот маленький урод?»,И он немножко удивился.

«Какой? Плюгавый? Массовик?Так он же с вечера на входе,Он там билеты продает,И очередь все не уходит».

22.45.

День рожденья

На утро был мой день рожденья,Никто не вспомнил, вот дела…Жена, скользнув, как привиденье,Собралась, быстренько ушла.

Подумал: может вспомнят дети,Но в доме тихо как в гробу,Оделся, съел, что не доели,Такой вот праздник поутру.

К работе прибыл злой и хмурый,И здесь такая ж тишина,Коллеги – все такие дуры,Не смотрят даже на меня!

Лишь секретарша догадалась,С улыбкой нежной подошла,«Иван Иваныч, кофе ваше,И даже свежая икра».

Я весь расплылся, есть же люди,В душе затеплел уголек,Она тихонько прошептала:«А может выпьем по чуток?

У нас здесь за углом кафешка».И я пошел, врагам назло,Мы с ней там выпили немножко,И как-то сразу отлегло.

Потом, без всякого намека,Она сказала: «Может намПродолжить праздник, здесь убого,А у меня такой диван».

И я уж подогретый малость,Конечно, все же праздник мой,Да я и раньше был проказник,И мы рванули к ней домой.

Диван, действительно, шикарный,И на столе стоит вино,Она сказала: «Я до ванны,Переоденусь, чтоб легко».

Минуток пять как проскочило,Дверь распахнулась, Бог ты мой,Она с тортом ко мне входила,И не одна,… с моей женой.

За ними дети, теща с братом,Коллеги шумною толпой,Друзья с шампанским и девчатаМахали радостно рукой.

А я лежал поверх дивана,Прикрыв руками срамоту,И про себя подумал сразу:Уволю суку иль убью.

13.10.

Рейс

Рейс задержали, черт возьми,Аэропорт, как заключение,И парюсь здесь часа уж три,Уже кончается терпение.

А рядом лысый мужичок,На кресле, как на сковородке,Видать, так хочет на толчок,Но не с кем бросить свои шмотки.

«Друг, последи, пока схожу», —Он прошептал, изнемогая,«Беги дружок, посторожу,Я здесь газетку полистаю».

И он исчез, как навсегда,А может быть, запор замучил,И просидев так три часа,Я понял, что сгустились тучи…

Куда исчез тот пассажир,Оставив мне одни заботы,Вдруг в чемодане том тротил,А он сулит одни невзгоды.

Я молча двинулся к менту,Смотря назад с большой опаской,И рассказал как на духу,Мне не казалось это сказкой.

Тот почесал огромный лоб,И матюгнулся ненароком,«А как ты это приволокЧерез посты? Тут пахнет сроком.

Давай в дежурку, в две руки,Там разберемся, что не ваше,Крестись, чтоб замолить грехи».… Рубаха аж вспотела даже.

Когда открыли, Бог ты мой!Немая сцена у наряда,Там пачки евриков, толпойОни рванули, вот досада.

Какой я был тогда дурак,Нет, чтоб взглянуть и раствориться,Сейчас бы пил такой коньяк,Теперь осталось лишь молиться.

Они пихали кто куда,Потом опомнились немного,«Эй, ты придурок, ходь сюда,Бери скорее, тут их много».

Я их засовывал в штаны,И даже вроде за рубаху,Когда проснулся, то трусыОт простыни распухли сразу.

19.15.

Греческие заметки

Нас ночной перелет измотал полудрёмой…

Нас ночной перелет измотал полудрёмой,Новый день не принёс ощущения тепла,Питер жарил тридцаткой давнонезнакомойНа отлёте, а греки прохладой встречалис утра.

Остров чуден, красив, море, какобещали,Полупуст правда пляж, немчура лишьвокруг,Из шезлонгов старушечьи ноги торчали,Замыкая их отдых, но таков их досуг.

Тишина непривычна в сравнении сВостоком,Где так шумно и грязно, а здесь чистота,И никто за тобой не бежит ненароком,Ерунду предлагать, чтоб купили с лотка.

Первый день, мы, конечно, немногоустали,Море, воздух, на вечер сухое вино,Мы так долго зимой о блаженствемечтали,Поднимаем бокалы уже за него!

Непривычно прохлада сменилась жарою…

Непривычно прохлада сменилась жарою,Из воды тут и там голова к голове,Из воды русский говор доносит порою,Вдоль бассейна немецкий лишь храп вполусне.

Гид гостиничный цены вбивает двойныеНа прогулки, на вечно святые места,Русский лох всё глотает, приехаввпервые,Через день или два открывает глаза.

Отойдя от отеля, где всё чуть не вдвое,Посчитав и прикинув, опять развели,И в таверне Метаксой себя успокоит,Всё равно на отлёте в кармане – нули…

А вот и центр Корфу-Таун…

А вот и центр Корфу-Таун,Он как магнит для всех туристов,И все неспешно и устало,Глазеют в рот гида-солиста.

Где кофе в каждое окноВам подадут с улыбкой нежной,Где очень шумно и тепло,Но всё равно всё так прелестно.

Где узких улиц темнота,С бельём от стенки и до стенки,Где рядом блеск и беднота,Средневековия оттенки.

Святого Спиридона лик,Сверлит толпу в него смотрящих,Он, видно, очень к ним привык,Устал бедняга от гулящих.

Здесь все смешались языки,Но никому всё не мешает,И даже наши мужикиБез мата медленно гуляют.

Перегревшись по кругу бассейна…

Перегревшись по кругу бассейна,Растопырив и руки и ноги,Как проснувшись от спячки медведи,Немцы плещутся в теплом затоне.

И трусцою к открывшейся стойке,Два бокала потевших на солнце,Загребают трясущей рукою,В рот вливают в блаженной истоме.

Под зонтами в тиши загорают,Только дым из ноздрей выпуская,Снова пиво в себя заливают,Вновь улыбки с себя выжимая.

Море им, как гнилое болото,Из под шляпок его принимают,На песке им совсем неохота,Они хлорку пивком разбавляют.

Вот и половину отгуляли…