Преступники - Анатолий Безуглов

— Вы, наверное, по поводу этого страшного происшествия? — не сдержавшись, спросила врач.

— Да, мы ведем расследование покушения на профессора Баулина, — ответила Дагурова, отрываясь от окна.

— Какое несчастье! — вырвалось у Соловейчик. — Прямо не укладывается в голове! А мы не имеем права и вида подавать при больных. — Она вздохнула. — Конечно, они знают, но…

«А вырядилась как на праздник», — мелькнуло в голове у Ольги Арчиловны.

Людмила Иосифовна, перехватив взгляд следователя, видимо, поняла, о чем она думает.

— Профессор считал, что пациентов надо избавить от больничной обстановки. И медперсоналу советовал являться в клинику в красивой, модной одежде. Халаты мы надеваем только во время проведения процедур и когда принимаем пациентов в специализированных кабинетах… Я считаю, что это правильно, не так ли?

— Возможно, — пожала плечами Ольга Арчиловна, устыдившись своих первоначальных мыслей.

— Театр начинается с вешалки… Клиника — с внешнего вида врачей, медсестер, нянечек. Если хотите, это уже начало лечения, так сказать, психотерапия… Одним словом, и в этом направлении мы ищем, экспериментируем.

— Много у вас больных?

— Человек сто… Я могу уточнить, — поднялась было Соловейчик.

— Спасибо, не надо, — остановила ее следователь. — И откуда они?

— Из разных городов. К нам часто едут, когда обычные, общепринятые методы лечения не помогают. Для многих — это последняя надежда. Но местные жители, разумеется, пользуются правом преимущества… Условия в клинике прекрасные. В каждой палате телевизор. Больные по желанию выбирают сами где лежать, в одноместной, двух- или трех-… Есть комнаты отдыха, дискотека, — словно экскурсовод, объясняла врач. — Лодки, яхты, водные лыжи. Площадка для игр, своя конюшня…

— Конюшня? — не смогла удержать удивления Дагурова.

— Вы не ослышались, — подтвердила Соловейчик. — Евгений Тимурович сам большой любитель верховых прогулок. Он считает, что больным необходимо проводить в седле хоть несколько часов в неделю.

Ольга Арчиловна вспомнила, как однажды ей пришлось проделать километров тридцать на лошади по тайге, так как другого транспорта к месту, где произошло неосторожное убийство, не было. Честно говоря, особого удовольствия она не испытала. Более того, пару дней была совершенно разбита с непривычки от такого моциона.

Заметив недоверчивый взгляд Дагуровой, Соловейчик улыбнулась.

— Между прочим, замечено: жокеи живут, как правило, долго… А возьмите, к примеру, Льва Толстого, Черчилля. Оба была завзятыми лошадниками, и оба умерли в очень преклонном возрасте.

— А чем это объясняется? — полюбопытствовала Дагурова.

— В двух словах сказать трудно… Ну, во-первых, свежий воздух, общение с животным. Лошадь — удивительное существо, великолепно сочетающееся с человеком. Это рождает множество положительных эмоций… Во-вторых, седло помогает выправить осанку, что очень важно для правильного дыхания… А теперь появилась еще одна гипотеза. Насколько научная, не знаю. Якобы от лошади исходит энергия, которой она заряжает человеческий организм…

— Вроде биополя? — показала свою эрудицию Ольга Арчиловна.

— Что-то наподобие, — ответила Людмила Иосифовна. — Но это лишь гипотеза. Во всяком случае, верховая езда явно приносит пользу. — Она спохватилась: — Вас, наверное, интересует совершенно другое?

— Все, что вы рассказываете, очень любопытно, — призналась Ольга Арчиловна. — И я с удовольствием продолжила бы разговор. Но мне надо осмотреть кабинет Баулина…

— Пожалуйста. — Соловейчик сняла трубку одного из телефонов и попросила кого-то: — Принесите ключи от кабинета главврача. — Она положила трубку и сказала следователю: — Пойдемте.

Но не успели они дойти до дверей, раздался телефонный звонок.

— Извините. — Соловейчик вернулась к столу, безошибочно определила звонивший телефон. — Слушаю, — сказала она в трубку. — Да… Да… Коллапс?! Будем немедленно выводить из голодания! Иду! — Врач повернулась к Дагуровой. — Меня срочно требуют к больному.

— Понимаю…

— Я передам вас на попечение главной медсестры, Азы Даниловны Орловой. Когда освобожусь — к вашим услугам…

…Орловой было лет тридцать. Чуть выше среднего роста, с крутыми бедрами и высокой грудью, в брюках «банан», Орлова представляла собой тип женщин, которые сразу обращают на себя внимание мужчин. Черты лица крупные, но правильные: чувственный, красиво очерченный рот, чуть припухлые веки, удлиненный разрез светло-карих глаз. Хороши ли волосы, определить было трудно — их скрывала шелковая цветастая косынка.

«Броская, ничего не скажешь», — отметила про себя Дагурова.

Они шли по коридору первого этажа в самый дальний конец правого крыла — там помещался кабинет Баулина. Орлова шагала быстро, Ольга Арчиловна еле поспевала за ней.

— Никто в кабинет профессора не входил? — спросила Дагурова.

— Нет, — ответила главная медсестра. — Впрочем, не знаю. Ключи есть у секретарши и коменданта.

Комендант ждал их в приемной. Ольга Арчиловна задала ему тот же вопрос.

— Я думаю, к главврачу никто не входил, — рассудительно произнес комендант, вставляя ключ в замок двери профессорского кабинета. — Зайдем? — Он вздохнул. — Или понятых пригласить? Такой, кажется, порядок?

— Вы с Азой Даниловной и будете понятыми, — сказала Дагурова. — Если не возражаете.

— Пожалуйста! — охотно согласился комендант.

— И я не против, — кивнула Орлова.

Кабинет Баулина удивил Ольгу Арчиловну скромностью. После всего увиденного в клинике она ожидала, что будут ковры, дорогая мебель. Но в просторной светлой комнате стоял рабочий стол главврача, к нему примыкал перпендикулярно другой с рядами стульев по обе стороны. Одна стена — с окном во всю ширину, противоположная — сплошные стеллажи с кипами писем. На боковых стенах висели в недорогих рамах картины. Вот и вся обстановка, не считая сейфа в углу.

Поражало количество писем. Они лежали также и на столе профессора.

— Богатая корреспонденция у Баулина, — заметила следователь.

— Со всего Союза пишут, — с готовностью откликнулся комендант. — Еще бы, приезжают калеками, а уезжают здоровыми и счастливыми! Как тут не благодарить? Вот и шлют Евгению Тимуровичу от всего сердца.

— Столько людей побывало в клинике? — спросила следователь, обводя рукой стеллажи.

— Здесь письма не только от тех, кто был госпитализирован у нас, — пояснила главная медсестра. — Многие применяют метод лечения Баулина сами, без стационара. Много таких, кому помог «Баурос»…

Ольга Арчиловна приступила к осмотру кабинета. Взяла наугад несколько писем со стеллажей. Обратные адреса поражали географической пестротой — Курск, Чирчик, Витебск, Улан-Удэ, Очамчири, Москва, Радвилишкис, Петропавловск-Камчатский, Степанакерт, Киев, Джамбул, Фалешты… Словом, вся страна.

«Сколько же времени надо, чтобы просмотреть все! — с легким ужасом подумала Ольга Арчиловна. — Месяца не хватит».

Послания профессору были в конвертах, просто на открытках, телеграммы. В одних просили совета, как лучше проводить лечебное голодание, в других спрашивали, где можно достать «Баурос», в третьих благодарили за исцеление. Поздравляли с Новым годом, Первомаем, 7 Ноября…

Следователь отложила выборочно с десяток писем, чтобы потом ознакомиться с содержанием подробно.

— Эти возьму на некоторое время, — сказала она понятым.

Ольга Арчиловна выдвинула ящик письменного стола. Сразу бросилась в глаза большая фотография женщины лет тридцати пяти с девушкой в школьной форме.

— Жена Евгения Тимуровича, — сказал комендант. — Регина Эдуардовна. И дочка, Нора.

На обороте стояла лаконичная надпись:

«Сочи, август 1983 г.».

«Прошлогодняя», — отметила про себя следователь.

Под фотографией лежала отпечатанная на машинке рукопись.

«Е. Баулин. В союзе с природой», — прочитала Ольга Арчиловна заголовок. По объему это была скорее всего статья для журнала или газеты. И еще одна работа, видимо, более серьезная. Она называлась: «Фитотерапия: методические советы».

Тут же, в ящике, валялись различные канцелярские принадлежности — скрепки, шариковые авторучки, чистые блокноты, нож для разрезания страниц.

В других ящиках следователь обнаружила то, что может держать под рукой обыкновенный администратор. Несколько телефонных справочников, в том числе областного города, Минздрава СССР и Минздрава РСФСР, набросок приказа по клинике, несколько последних и важных нормативных актов вышестоящих инстанций, каталог лекарственных растений, брошюрка врача из Харькова с дарственной надписью:

«Многоуважаемому учителю с благодарностью от автора».