Невеста Калиостро - Татьяна Полякова

Слово «гость» она произнесла как-то по-особенному. Зная ее не первый год, я подумала: он ей чем-то не угодил. Вадима Марья любила и называла не иначе как «наш славный мальчик», ее отношение ко мне до сих пор было для меня загадкой.

Под ее хмурым взглядом мы с Юлькой переобулись, сунули ей в руки торт и конфеты, цветы я прижимала к груди. В четырехкомнатной квартире негде было развернуться из-за обилия антикварной мебели. Прямо напротив входной двери красовался огромный буфет, в него можно было бы запихнуть слона, если бы тот на это согласился. Дальше шла горка с выставленным в ней кузнецовским фарфором и стеллажи с коллекцией монет. Свободное пространство стен украшали тарелки, привезенные со всех концов света, сама Аделаида ненавидела путешествовать, но обожала сувениры.

Из холла в гостиную вели стеклянные двери, оттуда доносились голоса: мощный бас Аделаиды и мужской голос, едва слышный. Постучав не без робости, я вошла. Аделаида стояла, опершись на каминную полку, заставленную фарфоровыми безделушками. Она была невысокого роста, полная, с необъятной грудью, украшенной многочисленными цепочками, подвесками и ниткой жемчуга в придачу. На ней было темно-зеленое платье с большим вырезом, на пухлых руках браслеты и штук пять колец, все с бриллиантами. Украшений у Аделаиды имелось великое множество, и она ежедневно их меняла. Вадим удивлялся, как тетку до сих пор не ограбили. Квартира, конечно, была на охране, возле двери располагалась «тревожная» кнопка, впрочем, старуха всегда проявляла осторожность: заглянуть к ней в гости могли далеко не все знакомые.

Она увидела нас и шагнула навстречу, театрально вскрикнув и прижав к груди пухлые ладошки.

– Лизанька, милая, как я рада тебя видеть. – Мы приблизились к ней, обойдя круглый стол на ножках в виде львиных лап. – Здравствуй, радость моя, – сказала она, расцеловав меня в обе щеки, потом обняла Юльку, которой едва доставала до плеча, и всплеснула руками: – Спасибо, что навестили старуху. Сейчас будем чай пить, только вас ждали.

Гость все это время сидел в кресле лицом к камину, скрытый от нас высоченной спинкой.

– Сейчас я вас познакомлю, – засуетилась Аделаида. Гость поднялся и шагнул к нам навстречу, мы с Юлькой быстро переглянулись и замерли с открытыми ртами.

Перед нами, небрежно облокотясь одной рукой на спинку кресла, предстал мужчина в темном костюме, белоснежной рубашке и жилетке, расшитой золотом. На шее атласный платок, сколотый булавкой с россыпью бриллиантов. Но даже не сногсшибательный наряд незнакомца произвел на нас столь сильное впечатление. Там и без тряпок было от чего открыть рот. У него были невероятной красоты глаза, синие с темным ободком вокруг радужной оболочки. Ресницам, черным и очень длинным, могла позавидовать любая красавица. Очень изысканный рисунок бровей, тонкий нос с горбинкой, крупный рот с великолепными зубами, которые так и хотелось назвать жемчужными, прибавьте к этому округлый, слегка выставленный вперед подбородок, придававший ему мужественный вид, и темные волосы с сединой на висках. «Наш ответ Джорджу Клуни», – подумала я и покосилась на Юльку. Та нахально разглядывала незнакомца, забыв о приличиях.

– Будем рабами условностей, – произнес мужчина, протягивая мне руку. – Рагужанский Казимир Владиславович.

Юлька слегка закатила глаза, должно быть, прикидывала, сможет ли произнести его имя ни разу не сбившись, я же просто пыталась его запомнить.

– Проскурина Елизавета Ильинична, – ответила я и совершенно неожиданно присела в поклоне. Он чуть задержал мою руку в своей и сказал:

– Очень рад.

Голос у него был под стать внешности, тихий, вкрадчивый и вместе с тем мелодичный. «Наверное, он оперный певец», – решила я, сама не знаю с какой стати. Его рука на мгновение опустилась и сразу потянулась к Юлькиной.

– Оболенская Юлия Николаевна, – произнесла она, соврав совсем чуть-чуть, Оболенская – это псевдоним, под которым она пишет в газету, на ее месте я бы тоже решила, что фамилия Пучкова мало подходит для такого случая.

– Вот и прекрасно, вот и познакомились, – засуетилась Аделаида.

– Чай подавать? – появляясь в дверях, спросила Марья.

– Конечно. Да шевелись ты, старая ведьма. Ужас, что за баба, – пожаловалась Аделаида и повела нас к столу, на котором Марья через минуту сервировала чай. – Князь, вам, конечно, зеленый? – повернулась к Казимиру Аделаида. Они устроились на диване, а мы с Юлькой в креслах. – А вам, мои милые?

– Тоже зеленый, – ответила я. Юлька молча кивнула, не спуская глаз с Рагужанского.

– Вы и правда князь? – не удержавшись, выпалила она. Он насмешливо улыбнулся.

– С титулом пришлось проститься после революции, как вы понимаете. А вообще, это правда. Наш род легко проследить до шестнадцатого века. Семейное предание гласит, что прародитель наш был рыцарем-разбойником, но кое-кто из его потомков примерял даже королевскую корону. Правда, носил ее недолго и вскоре лишился и короны и головы. Аделаида Викентьевна зовет меня так, потому что ей не нравится мое имя.

– Вот уж нет, – покачала головой старуха. – Трудно представить человека, которому бы так шел этот титул, как вам, Казимир Владиславович.

– Я боялся, что вы опять переврете мое отчество, – поддел ее Рагужанский. – Так и быть, зовите меня князем. Я не в обиде.

Признаться, я растерялась, мало кто мог позволить себе говорить со старухой в подобном тоне, точнее, я таких людей просто не знала. Вместо того чтобы ответить гневным ревом, Аделаида сидела, точно провинившаяся школьница, и с обожанием смотрела на своего гостя.

– Вы недавно в нашем городе? – вновь задала вопрос Юлька.

– Несколько месяцев.

– А приехали…

– Из Вены. Последнюю пару лет я жил в Австрии. Но Европа мне наскучила.

– Вот как? Почему же?

– Люди там по большей части неинтересны. А я коллекционирую колоритные персонажи. Пожалуй, только в России они и остались.

– А почему вы выбрали наш город, можно спросить? – подала я голос.

– Ну, это просто. Здесь живут две такие красивые девушки.

– Перестаньте шутить, князь, – засмеялась Аделаида.

– Я вовсе не шучу, – пожал он плечами. – До сих пор я сам гадал, что мне понадобилось в этом городе, а как только увидел ваших знакомых, пришло озарение.

– На самом деле Казимир Владиславович пишет книгу, историю своего рода, одна его ветвь имеет непосредственное отношение к нашим местам, и князь работает в архиве.

– Спасибо, что так доходчиво объяснили мне, что я здесь делаю, – с серьезной миной кивнул он.

– Он всегда такой, – махнула рукой Аделаида. – Рад посмеяться над старухой.

– Вы же знаете, я вас обожаю, – улыбнулся Рагужанский, взял руку Аделаиды и поцеловал ее. – Вы прекрасная женщина и замечательный друг. Что бы я без вас делал? Должно быть, умер бы от скуки.

– Как вы смотрите на то, чтобы дать мне интервью? – отставив чашку в сторону, сказала Юлька. – Это просто свинство, что я до сих пор о вас ничего не знала.

– Так вы журналист? И о чем вы намерены меня расспросить?

– О вашей книге, конечно, о работе в архиве и вашей родословной. Уверена, читателям это будет интересно.

– Читателям придется дождаться выхода моей книги. Сожалею, но интервью я не даю. Однажды я нарушил правило, прельстившись симпатичной мордашкой и голыми коленками журналистки, и ничего хорошего из этого не вышло. Интервью было дрянь дрянью, и девушка оказалась немногим лучше.

Юлька машинально попыталась натянуть юбку на колени, но не преуспела ввиду весьма скромной ее длины. Казимир, заметив этот жест, усмехнулся. «Чертов клоун», – в досаде подумала я, но вряд ли сама могла согласиться с этим определением. Числились в его родословной короли или нет, но подать себя он умеет. И дело не в тряпках, небрежной позе и прочем, существует нечто, что невозможно воспитать, приобрести посредством долгих тренировок, с этим надо родиться. Так вот, Рагужанский, вне всякого сомнения, титул «князь» не примерял, для него он был так же естественен, как зубная щетка по утрам.

– Значит, журналистов вы не жалуете? – улыбнулась Юлька.

– Они врут по большей части, а если и напишут правду, то какую-нибудь глупую.

– Но ведь книга нуждается в рекламе.

– Моя – нет. Да и еще вопрос: напишу ли я ее когда-нибудь? Вы лучше о своей работе расскажите. Что интересного происходит в мире?

– Войны, террористы, нефть дорожает, – пожала Юлька плечами.

– Значит, ничего нового. Жаль.

– Я еще про упырей пишу. И оборотней, – ввернула Юлька, должно быть, насмешливый тон Рагужанского начал действовать ей на нервы.

– В вашем городе есть упыри? – заинтересовался он. – Оборотней я и сам встречал. Взял шофера на службу, а приличный парень с дипломом инженера оказался зубным техником из Мелитополя, чуть не угробил машину вместе со мной.