Эммануэль. Мадам как яблоко и мед - Эммануэль Арсан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если хочешь, я дам тебе свою одежду, и ты попробуешь… Ведь ты придешь ко мне, правда?
Аурелия даже подпрыгнула от радости:
– В самом деле? Ты хочешь, чтобы мы опять встретились?
София рассмеялась, от чего глиняная маска на ее лице покрылась трещинами.
– Но я без ума от тебя, моя голубка!
Им захотелось обняться, но у них ничего не получилось, потому что глина высохла окончательно.
Несчастный Фауси, как и обещал, ждал ее у входа в хамам, рядом с привратником. Аурелия почувствовала угрызения совести, заметив, что за это время он выкурил целую пачку своих дорогих сигарет.
Он поднял голову, протирая глаза, но ни словом ее не упрекнул. Кивнув головой в сторону удаляющегося силуэта в черной парандже, он расхохотался:
– Вы только посмотрите! Эти женщины, они застряли в Средневековье! Мне больше нравятся такие, которые одеваются, как вы! Ну что? Теперь идем ужинать? Мама приготовила нам мясо на вертеле.
Аурелия отклонила приглашение. Горячий воздух хамама, страстные ласки Аспик, дневные похождения истощили ее силы. Фауси очень расстроился и неохотно проводил ее до самой гостиницы, ворча всю дорогу.
9
Консьерж в «Сесиль» окликнул ее, когда она входила в кабинку лифта:
– Miss! Letters for you!
Он протянул ей целых три конверта. Она поднялась к себе в номер и только там их распечатала. В первом была целая пачка стодолларовых купюр. Никаких записочек к ней не прилагалось, чему Аурелия была очень удивлена, что, впрочем, не помешало ей поспешно засунуть деньги к себе в сумочку.
Она вспомнила недавнюю встречу со своим загадочным «ангелом-хранителем»… Кто ему поручил оберегать ее? Элен? Бутрос? Разумеется, не они, так как усатый следил за ней с тех самых пор, как она покинула Венецию… Но с какой целью? Соблазнить ее? Но он до сих пор не предпринимал никаких шагов в этом направлении… Андреа! Ну, конечно же… наверняка это ее муж нанял этого человека, чтобы быть в курсе того, что с ней происходит, и не волноваться в отношении ее безопасности! Если только он не хотел таким весьма замысловатым способом дать ей понять, что издалека наблюдает за ней и не держит на нее зла за внезапное и необъяснимое исчезновение… В любом случае, эти деньги, откуда бы они ни пришли, оказались очень кстати.
В другом конверте она нашла приглашение от Анаис Кизирьян на костюмированный вечер, который она собиралась устроить у себя через несколько дней.
Третье письмо пришло из Афин. Аурелия поудобнее устроилась на постели и взяла в руки письмо.
Дорогая Аурелия,
Сегодня в Афинах жарко, слишком жарко, чтобы куда-то идти. Город накрыл смог. Я осталась одна в своей комнате и вспомнила о тебе… Ты, возможно, удивишься, получив мое письмо. Хочешь знать, как я узнала твой адрес? Мне дал его один мой приятель, который видел тебя в Александрии.
Смотришься ли ты в зеркало в серебряной раме, что я тебе подарила? Оно волшебное. Загляни в него. Видишь, как ты изменилась? Скоро ты увидишь в нем то, что так долго разыскиваешь. Смотрись в него и вспоминай обо мне…
Нежно целую тебя в маленькую розовую киску,
Лесли.Лесли! Теперь все это казалось таким далеким… Аурелия встала с постели, чтобы порыться в ящике, и нашла там заветное зеркало. Оно лежало под стопкой нижнего белья, которое она накупила в Венеции. Ей пока так и не представился случай его надеть. Здесь слишком жарко для корсетов и поясов.
Она взяла в руки зеркало, прилегла на постель поверх покрывала и стала внимательно изучать свое лицо так, словно видела себя впервые. Неужели она действительно изменилась? Ей показалось, что черты ее обострились, утратив детскую припухлость… Она улыбнулась, но не узнала своей улыбки… Нет, узнала, но то была улыбка Элен, когда та склонялась к ней, чтобы поцеловать…
А эти глаза с золотыми искорками… Время от времени они начинают излучать загадочный свет, как зеленые глаза Софии. Похоже, что ее любовницы отражаются в ее лице, и оно приобретает черты их красоты…
Значит, Лесли каким-то образом издалека догадалась об этих метаморфозах… Наверное, следует поделиться с ней тем, что с ней произошло. Аурелия схватила с ночного столика блокнот и стала подробно описывать подруге свои приключения, она подробно рассказывала обо всем, что произошло с ней в Александрии с самого начала. Она писала до поздней ночи, восстанавливая в памяти мельчайшие подробности, стараясь не упустить ни одной детали. Ей самой иногда казались шокирующими события, которые она описывала, и она несколько раз прерывалась и подыскивала слова, чтобы смягчить впечатление от своего признания… Закончив, наконец, и запечатав в конверт толстое письмо, девушка в измождении рухнула на подушку, даже не найдя в себе сил раздеться…
На следующее утро ее разбудил телефонный звонок. Она потерла глаза, не сразу пробудившись от глубокого сна, с трудом нашла трубку. Воркующий голос Софии мигом привел ее в чувство:
– Ты хорошо спала, моя голубка?
– Замечательно! Мне всю ночь снилась ты…
– Я тоже думала о тебе… Мой шофер заедет за тобой в час. Наведи красоту и будь умницей.
Аурелия нарядилась, как на праздник, надев кружевную полуграцию кремового цвета, которая подчеркивала ее талию, изящно обрисовывала округлости бедер и поддерживала грудь так высоко, что она выпирала наружу, натянула тонкие чулки янтарного цвета, чуть более темного оттенка, чем ее кожа, обула белые босоножки на высоком каблуке. Она выбрала короткое черное платье в белый горошек, с открытой спиной и плечами и очень глубоким декольте. Она покрутилась перед зеркалом, убедившись в том, что пышная короткая юбка при таком повороте приоткрывает голую попку и живот. Ничто не должно мешать Софии, если ей захочется к ней прикоснуться…
Перед входом в гостиницу ее уже поджидал длинный лимузин серебристого цвета с тонированными стеклами. Шофер в белой ливрее вышел, чтобы открыть ей дверцу. Аурелия отдала консьержу пухлый конверт с письмом, написанным накануне, и попросила отправить его по адресу экспресс-почтой, ведь ей так хотелось поскорее прочитать ответ. В салоне роскошного автомобиля, где стоял стойкий запах жасмина, она удобно устроилась на белоснежной мягкой коже заднего сиденья.
Машина выехала из Александрии и направилась в фешенебельный район загородных резиденций, расположенный вдалеке от городской суеты. Вилла Софии, построенная в колониальном стиле, находилась за высокой стеной, по каменным стенам которой свешивались вниз, доходя почти до земли, сиреневые гроздья глициний вперемежку с огромными чашеобразными цветками кроваво-красной герани.
Апельсиновые и лимонные деревья окружали галерею, опорные колонны которой скрывались под пышной растительностью, состоящей в основном из ползучих побегов глициний и жасмина. Они создавали внутри прохладу, рассеивая прямые солнечные лучи…
Черный как смоль мажордом встретил Аурелию в холле, обтянутом восточными тканями лиловых тонов с вышитыми экзотическими цветами и птицами. Он провел ее в оранжерею с редкими растениями, где было невыносимо душно от влажного воздуха, насыщенного пряными ароматами…
Повсюду свешивались тонкие кривые лианы, кое-где их переплетенные стволы обросли мохнатым мхом. Они покачивались между гигантскими листьями с серебряными, лиловыми или красными пятнами, пронизанными фиолетовыми прожилками или покрытыми мраморными разводами… Среди этих буйных зарослей встречались раскрывшиеся цветки белых, розовых и фиолетовых орхидей, чьи мясистые лепестки напоминали сочную, покрытую ароматным нектаром плоть, откуда недвусмысленно торчали пестики, похожие на маленькие язычки.
Сад был наполнен таинственным жужжанием, которое производили крупные жуки, хлопающие крылышками рядом с каждым растением… Аурелия присмотрелась и, к своему удивлению, обнаружила, что это – колибри, пьющие нектар из цветов.
Отогнув большой блестящий кожистый лист какой-то пальмы, она наконец увидела самый яркий и ядовитый цветок среди собранных в этой оранжерее. Увенчанная копной змеившихся по плечам и по спине душистых волос, заключенная, как в чехол, в узкое длинное платье из кроваво-красного бархата, с отогнутыми наподобие лепестков цветка полами на бедрах, стоя на длинных ногах, обтянутых черным шелком, перед ней предстала София:
– Добро пожаловать в мой райский сад, моя голубка…
Она протянула ей украшенные золотыми браслетами в виде сплетенных змей руки. Аурелия бросилась к ней в объятия, трепеща от вожделения. Танцовщица принялась ощупывать своими пальчиками с лакированными ноготками ее обнаженные ягодицы.
Они опустились на козетку, на вышитые восточным узором подушки, так и не разомкнув объятий. Тугие локоны Софии струились по лицу девушки, и она незамедлительно запустила пальцы в кудрявую киску, открытую благодаря отогнутым полам красного платья. София нежно, но настойчиво оттолкнула ее.
