Двое на краю света - Татьяна Алюшина

Прослушала организационные наставления по распорядку высадки и, перекинувшись с кем-то незначительными замечаниями, я уж было пошла на выход из зала, где меня и догнал Краснин.

– Мы разговаривали со станцией, нас там ждут и будут встречать, – легко взяв меня за локоток, объяснял он. – Там и несколько ненцев приехали. Телевизионщики тоже просились на святилище, ненцы согласились их провести. Вы пойдете с ними. Только предупреждаю, вас подвезут, но много придется и пешочком походить.

– Да хоть по-пластунски! – От радости мне хотелось его расцеловать.

– Думаю, обойдемся без экстрима, – усмехнулся Краснин.

Собиралась я, стоя перед сложным выбором – какую аппаратуру взять?

Я работаю с камерами «Кэнон», и набор оптики у меня подобран под них. Для разных задач выбираю либо цифровую камеру, либо пленочную, иногда пользуюсь обеими. Вот и призадумалась – я бы обе взяла и несколько разных объективов. Вот не могу пленке изменить, мое личное мнение, что на ней чаще получается некое волшебство, что ли. Нет, цифра графичней и скоростней, и у нее много своих плюсов, не спорю, но и пленку люблю. Но если придется много ходить, то, пожалуй, стоит поберечь себя и не таскать лишних тяжестей. Девушка я миниатюрная, ни ростом, ни весом не вышла, хоть стать и грудь приличную природа дала. Остановилась на цифре и парочке объективов.

Меня поразило все и сразу! И это серо-синее море, пенящееся у берега, и серые скалы разных оттенков, покрытые нашлепками лишайников, и станция эта метеорологическая, люди, встречавшие нас, ненцы и их поразительные красивые собаки, и строгий, сердитый пейзаж вокруг – словно предупреждающий: веди себя достойно!

Вообще-то господа ученые нашей экспедиции, узнав, что я ни бум-бум в предмете их обожаемого исследования, то есть этого края, принялись с особым энтузиазмом и преподавательским рвением меня просвещать, причем все подряд! И теперь я уже кое-что знаю. Например, что здесь и на других островах, на свободных ото льда участках господствует так называемая полярная пустыня – нагромождение валунов и щебня с очень скудной растительностью. Именно такую картину мы и наблюдали, когда с ребятами-телевизионщиками с канала «Моя планета» ехали к пункту нашего назначения.

Скудная-то она скудная, растительность в смысле – лишайники, мхи, встречаются и полярные цветы – маки, лютики, куропаточная трава, есть и деревца – ива да береза, которые совсем маленькие, всего несколько сантиметров. Но какие же потрясающие краски!!

На фоне серого, иногда коричневатого и даже черного камня – цветущие лишайники насыщенного терракотового цвета, а на них маленькие круглые яркие цветочные островки и раскиданные кляксами цветущие мхи разных оттенков, от насыщенно-фиолетовых до красных! И весь этот пейзаж в рамке невероятно синего неба! Красота суровая, строгая и от этого еще более впечатляющая! Не передать словами это ощущение чистоты и сдержанной красоты!

Святилище меня немного разочаровало – небольшие длинные каменные идолы, но знаете, странное чувство возникало на этом святилище – покоя и беспокойства одновременно, и казалось, что вот-вот сейчас ты поймешь или увидишь что-то невероятно важное… А может, это я такая впечатлительная?

Я сделала много кадров: и нашу группу сняла, и ненцев, нас сопровождавших, эти фотографировались с удовольствием, принимались позировать, улыбались – такие загадочные, много чего знающие, да придерживающие свои знания, вроде как простые хорошие ребята.

С этого дня первой остановки так и повелось, что мою фамилию Краснин называл последней в списках тех, кто высаживается на берег. Анжела меня старательно игнорировала, позволяя себе редкие замечания в мой адрес далеко не дружеского толка. Зинаида откровенно посмеивалась над девочкой, а Верочка пыталась нас помирить зачем-то.

Следующей остановкой стал остров Южный на Новой Земле, сначала мы высадились на необитаемой части берега. Здесь уже применялись совсем иные правила безопасности: без ружья на берег не выходили – белые медведи.

Я теперь и про них много чего знаю. Например, что летом у белого медведя самый голодный период, безледовый. Медведь охотится во льдах, в основном добывая нерку возле лунок, которые она устраивает, или на моржей и других плавающих животных, с таянием льдов все они мигрируют за кромкой льда, и медведь остается на ограниченном пайке – яйца птиц и редкие удачные охоты. В эти летние месяцы опасен он и для людей. В две тысячи девятом так по неосторожности погиб один полярник.

Наш замечательный белый мишка нападает на своих собратьев и ест себе подобных за милую душу и с особым цинизмом, поэтому они и одиночки. Кстати, интересный факт, это мне Зиночка наша рассказала – ученые установили, что в подобных баталиях самца всегда побеждает медведица, если он по дури на нее попер.

Единственное место в Арктике, где медведь летом сыт, доволен и пребывает в благости, – это Новосибирские острова, потому что только там есть уникальный лаптевский морж, который живет на этих островах круглый год и за льдами не бегает. А у медведя всегда обед с ужином будьте любезны.

Так, отвлеклась. Ружья нужны, чтобы отгонять с берега медведей выстрелами, если они туда забрели во время высадки. Никто самих мишек стрелять не собирается, только в крайнем случае, это вымирающий вид и занесен в Красную книгу. Так, в воздух попалят – и белый хищник нехотя, вразвалочку отваливает, сама видела.

Мы зашли в поселок Белушья Губа, где на берег смогли сойти все желающие. Тут проживает больше тысячи человек, и у меня сложилось такое впечатление, что встречать наше судно пришли они все.

Пользуясь всеобщим вниманием и расположением, я ухватилась за одну симпатичную женщину по имени Лена и попросила ее провести мне экскурсию по окрестностям. Лена оказалась находкой! Она так живо, так эмоционально рассказывала и показывала, что я еле поспевала и за ней, и за течением ее речи. Приходилось даже останавливать добровольного экскурсовода, чтобы сделать снимки.

Там, в этом поселке, я испытала два сильных и противоречивых чувства – что-то вроде восторженной радости от тех видов природы, которые открывали свои красоты вокруг, и тяжелого чувства досады и какой-то обиды на заброшенность этих людей, этого места государством.

А когда мы ненадолго зашли в соседний поселок Рогачеро и на бывший военный аэродром Андерма-2, я настолько расстроилась, испытывая тяжелейшее чувство негодования, что пришлось пройтись одной, чтобы справиться с этим и попытаться уравновесить себя.

Ребята! Что мы сделали с нашей Арктикой!!

Из-за низких температур и вечной мерзлоты полярные районы почти не способны к самоочищению, и любые загрязнители очень долго не выводятся из ландшафта. Так и стоят проржавевшие бочки с соляркой и другими химикатами, оставленные в девяностых годах! Правительство тогда кинуло Арктику, как дурная мать в погоне за призрачным счастьем бросает свое малое дитя. Просто вывезло все войска, стоявшие там раньше, и большинство работавших там людей, закрыло метеостанции пачками! И вот уже больше двадцати лет в тех местах, где раньше шла человеческая деятельность, стоят скелеты построек и разваливаются, выпрастывая свое химическое нутро, тысячи и тысячи железных бочек, а к берегам приносит прибоем мусор человеческий!