Желанная - Лора Патрик

— Самое большое счастье, дорогая Клер, я нашла отнюдь не в литературе и даже не в славе знаменитой романистки, а в семейной жизни. Кстати, почему вы упорно не желаете выйти замуж?

Вопрос был задан таким тактичным тоном, что Клер и в голову не пришло обидеться. Она сокрушенно пожала плечами:

— Мне удалось избежать цепей брака по расчету еще в ранней юности. За это я в высшей степени благодарна отцу, который не принимал сколько-нибудь заметного участия в моей судьбе, а потому не очень настаивал на скорейшем замужестве. А позже мне просто не довелось встретить мужчину, которому можно было бы смело довериться. И я предпочла независимость одинокой женщины участи рабыни нелюбимого человека.

— Она всегда была слишком привередливой, — включилась тетушка Рекстон, краем уха услышавшая разговор. — Дорогая мадам д'Арбле! Может быть, вам удастся вложить в головку моей племянницы хоть немного здравого смысла?

— Не думаю, чтобы Клер нуждалась в моих советах, — чуть улыбнувшись, ответила Фанни. — Ведь я и сама долго не выходила замуж. До тех пор пока не привязалась всем сердцем к господину д'Арбле.

— Ваш муж — прекрасный человек, мадам, но, извините, иностранец. Клер, ты могла бы выйти замуж за иностранца?

— Обещать вам, тетушка, что никогда этого не сделаю, не стану. Но если уж когда-нибудь решусь выйти замуж, то постараюсь это сделать так, чтобы вы остались довольны. Но, тетушка, не забывайте, мы Находимся в окружении иностранцев!

— Но они говорят по-французски, милая! И не обращают внимания на нашу болтовню.

— Вы забыли, миссис Рэкстон, что все они отлично владеют английским, — возразила Фанни. — Вот, к примеру, его превосходительство, принц Меттерних, не правда ли?

Австрийский канцлер стоял рядом и о чем-то оживленно беседовал по-французски с лордом Стилтоном. Услышав свое имя, он быстро повернулся к дамам:

— Извините, мадам! Мы, наверное, утомляем вас своими нудными разговорами.

— Которые к тому же предпочитаете вести по-французски, — съязвила Клер. — Прошу вас, перейдите на английский, если это не слишком затруднительно.

— Нисколько, мисс Глостер, — ответил Меттерних на отменном английском языке. — Видите ли, я чувствую себя как дома не только в Австрии или в Германии, но также во Франции, Англии, Италии и России. На всех языках этих стран я говорю совершенно свободно.

— Искренне вам завидую, — вздохнула Клер.

— Вы интересуетесь языками, мисс Глостер? — включился в разговор лорд Генри. — Если так, то я мог бы давать вам уроки немецкого и итальянского. Разумеется, в пределах своих возможностей.

— Для меня давно не секрет, что вы свободно говорите по-французски, милорд. Но оказывается, этим ваши таланты не ограничиваются. Разрешите выразить мое восхищение!

Клер нисколько не лукавила. Она действительно была приятно удивлена, и теперь начинала понимать, почему в столь молодом возрасте Стилтон занимает такое высокое положение в министерстве иностранных дел.

— Извините, мисс Глостер, — ответил Стилтон, скромно опустив глаза, — помимо французского, немецкого и итальянского я немного говорю по-голландски и чуть-чуть по-русски. По крайней мере, меня понимали в Петербурге.

В тоне лорда Генри не было рисовки или хвастовства. Клер подумала, насколько в этом отношении, как, впрочем, и во многом другом, он выглядел привлекательнее того же Меттерниха. И не удержалась:

— С господином австрийским канцлером вы, наверное, говорили сразу на всех языках, — сказала она, стараясь, чтобы эти слова услышал Меттерних.

— Господин канцлер отлично говорит по-английски и гораздо лучше меня по-голландски.

— Если бы мы все говорили на одном языке! — вздохнула Клер.

— Вы правы, мисс Глостер, — откликнулся Меттерних, — это способствовало бы созданию той самой мирной Европы, которую я бы хотел увидеть.

— И мы все, ваше превосходительство! — подключился к разговору хозяин дома — лорд Эштон, который хотя и не говорил на разных языках так же свободно, как австрийский канцлер, но был столь же решительным противником французской революции и насилия. Оба они всеми доступными путями боролись против распространения революционных идей по всему континенту. И победили…

Лорд Эштон продолжил обходить гостей. После его ухода беседа продолжалась уже за столом. В основном речь шла о послевоенной Европе, ее будущем устройстве. Графиня Рекстон вскоре потеряла интерес к дипломатическим дискуссиям и присоединилась к компании своих сверстниц.

Постепенно разговоры начали стихать, гости стали все чаще поглядывать на позолоченные каминные часы, и лорд Генри выразил готовность проводить графиню и Клер домой. Они попрощались и вышли на улицу. Стилтон помог дамам сесть в экипаж.

— Милорд, я должна вас поблагодарить за предоставленную возможность столько узнать и услышать, — сказала Клер. — Боже мой, как жаль, что я не родилась мужчиной! Непременно стала бы политиком!

— А я, мисс Глостер, — тихо ответил Стилтон, — благодарю бога за то, что он не создал вас мужчиной!

— Вы, милорд, не имеете никакого представления о нашей женской доле. Вот я, например, получила хорошее образование, помимо того, что выучила несколько языков. И что же? Зачем мне все это? Вы, мужчины, считаете, что наше предназначение в этой жизни заключается в ведении домашнего хозяйства и исполнении материнского долга. А я бы лично хотела делать и еще что-нибудь, помимо этого. Но кто мне позволит?

— Многие женщины, которые выходят замуж, рожают и воспитывают детей, ведут домашнее хозяйство, тоже оказывают немалое воздействие на политику, мисс Глостер, — чуть слышно ответил лорд Генри. — Взять, хотя бы, мадам де Шталь.

— Зачем вы приводите в пример жену голландского посла?

— Хорошо, пусть так. Ну, а графиня Ливен? Немка по происхождению, она докладывает в министерстве иностранных дел русского царя Александра обо всем, что слышит и видит.

— Опять же, не забывайте, она замужем за русским послом в Лондоне! Женщины, о которых вы говорите, милорд, это всего лишь счастливые исключения из общего числа!

— Возможно. Но если вы действительно захотите заняться чем-нибудь еще, кроме семейной жизни, то уверен: у вас, именно у вас, мисс Глостер, это непременно получится. Но, простите, мы заставляем вашу тетушку ждать. Всего хорошего!

6

— Клянусь, Клер, я не знала, что в Париже бывает так жарко, — ворчала графиня. — В Лондоне мы давно бы уже уехали за город на природу!

— Вы хотите вернуться в Англию, тетушка?

Клер с трудом заставляла себя говорить спокойно. Меньше всего она сейчас хотела уезжать из Парижа. Хотя действительно погода здесь стояла ужасная.