История и культура гуннов - Отто Менхен-Хельфен

В первой половине X в. мадьяры опустошали набегами Западную Европу от Северного моря до Средиземного. Между 900 и 913 гг. они разорили Силезию, Тюрингию, Франконию и Баварию. В 912 г. они переправились через Рейн, в 915 г. взяли Бремен, они дважды разоряли Лотарингию – в 917 и 919 гг., когда повернули на юг и разграбили Северную Италию. В 924 г. они появились в Южной Франции, в 926 г. взяли Верден. В следующем году мадьярские всадники разбили лагерь перед Лионом. В 951 г. они добрались до Калабрии. Собрав все силы империи, Оттон I наконец в 955 г. нанес им решающее поражение в битве при Лехфельде.

Германские соседи гуннов были разбиты на племена, но ни одно из них даже приблизительно не стало таким сильным, как слабейшее из германских княжеств X в. Неспособные на согласованные действия в течение более или менее длительного времени, разделенные взаимным недоверием, периодически воюющие друг с другом, они оказались несравненно менее способны защитить себя против гуннов, чем спустя 500 лет герцоги Баварии или Тюрингии – от мадьяр. Даже без не слишком точных литературных свидетельств нам придется допустить, что гунны совершали набеги на территории германских племен на западе так же, как они грабили Балканские провинции на юге.

Существует два рассказа о таких грабительских экспедициях. Первый нам поведал Сократ. Как он получил информацию, неизвестно. Можно только сказать, что Оптар – таково имя царя гуннов у Сократа (у Иордана это Октар) – указывает на информаторов, говорящих на латыни. Сократ пишет: „Прежде я расскажу о случившемся тогда достопамятном событии. Есть варварский народ, живущий по ту сторону реки Рейна и называющийся бургундами. Бургунды ведут жизнь спокойную, почти все они плотники и, этим ремеслом зарабатывая себе деньги, питаются. На них непрестанно нападали гунны, опустошали их страну и нередко многих убивали. Находясь в столь затруднительном положении, бургунды не прибегли к какому-либо человеку, но решились обратиться к какому-либо богу. А так как они заметили, что бог римлян сильно помогает боящимся его, то все единодушно обратились к вере во Христа. Посему, находясь в одном галльском городе, они просили епископа о христианском крещении. Епископ приказал им поститься семь дней и, огласив их верою, в восьмой день крестил их и отпустил назад. Тогда они смело пошли против своих тиранов, и надежда не обманула их, ибо, когда царь гуннов, по имени Оптар, ночью умер от обжорства, бургунды напали на гуннов, лишившихся вождя и, в малом числе сразившись с многочисленными неприятелями, победили их. Бургундов было только три тысячи, а число пораженных гуннов простиралось до десяти тысяч. С тех пор этот народ пламенно привержен был к христианству“.

Рассказ Сократа об этом гуннском набеге, имевшем место около 430 г.[66], не принимался во внимание многими авторами, как лишенный исторической ценности. Ни один другой автор не знает о борьбе между гуннами и зарейнскими бургундами. Традиционные мотивы чуда можно игнорировать. Но остаются такие абсурдные моменты, как существование германского племени мирных плотников, их обращение в новую веру в течение недели и победа 3 тысяч ремесленников над 10 тысячами самых грозных воинов столетия. Кроме того, можно считать, что рассказ противоречит всему, что мы знаем об истории бургундов. Они пересекли Рейн вскоре после 406 г. в 411 г. помогли взойти на трон Иовину, в 413 г. получили partem Galiae propinquam Rheno. Гуннские войска Аэция убили короля Гундахара, всю его семью и 20 тысяч бургундов. Если бургунды остались на правом берегу реки, их не могло быть больше нескольких сотен. Это серьезные аргументы. Но все равно рассказ Сократа имеет историческую сущность.

В „Панегирике Авиту“ Сидоний перечисляет бургундов среди других народов, которые присоединились к Аттиле во время его марша в Галлию. Его каталог этнических имен был объявлен ненадежным, и нельзя не признать, что это странная мешанина названий реально существующих народов и тех, которые уже давно прекратили свое существование и жили только в поэтических произведениях. Сидоний писал панегирик через пять лет после гуннской войны 451 г. Все в Галлии знали, что у Аттилы в войсках нет ни гелонов, ни беллонотов, но никто не возражал против их упоминания у Сидония. С бургундами было иначе. Авит сам сражался с ними в Бельгике Приме. В 443 г., после нанесенного гуннами катастрофического поражения Аэцию, они осели в Сапаудии. Спустя восемь лет они уже сражались с Аэцием и Авитом против гуннов Аттилы. Как мог Сидоний в обращении, зачитанном перед Авитом и в присутствии преторианского префекта, сказать, что у Аттилы в армии находились бургунды, если их не было? Названия германских племен в его списке показывают точность Сидония (за исключением поэтических имен). Руги, скиры и гепиды действительно шли с гуннами в Галлию. Ни один поэт до Сидония не называл торингов, ни в одном другом источнике не сказано, что они принимали участие в войне.

Все это позволяет утверждать с большой долей уверенности, что трансрейнские бургунды действительно присоединились к Аттиле.

Рассказ Сократа об обращении бургундов в православие подтверждается, хотя не во всех деталях, Орозием, согласно которому бургунды „благодаря Божественному провидению недавно стали христианами католической веры“. Это утверждение тоже было названо благочестивой выдумкой. Между тем, тщательно проанализировав текст, историк Ковиль не оставляет сомнений в том, что бургунды до того, как стали арианцами, возможно под вестготским влиянием, были католиками.

Вернер считает возможным и даже вероятным, что бургунды, жившие к востоку от Рейна, какое-то время были подданными гуннов. Но приводимые им аргументы означают скорее симбиоз аланов и бургундов в Сапаудии. Представляется, что лучше принять рассказ Сократа таким, каков он есть: гунны грабили регион Майна так же, как несколько веков спустя мадьяры грабили Лотарингию.

Зеек считал, что Октар-Оптар и Роас-Руга могли быть сыновьями Улдина. Возможно, так оно и было. Они также могли быть родственниками Харатона. Но с той же степенью вероятности можно утверждать, что их семья принадлежала к племени, игравшему незначительную роль в конфедерации. У нас попросту нет никакой информации о предках Октара и Руги, да и не знаем мы, как они пришли к власти. Если бы не Иордан, мы бы даже не знали, что в течение нескольких лет они вместе правили гуннами.

На основании короткого отрывка из „Гетики“ и ряда неявных аналогий было выдвинуто предположение, что у гуннов существовало Doppelkönigship. Если это означает, что два царя совместно правили на общей территории, это предположение следует отклонить, поскольку оно идет вразрез с текстами.

Иордан выражается вполне ясно: „Бледа правил большой частью гуннов“ („Bleda magnae parti regnabat Hunnorum“). После его смерти Аттила „объединил весь народ под своим правлением“ („universum sibi populum adunvit“). Хронист Проспер Аквитанский утверждает то же самое: „Аттила, царь гуннов, убил Бледу, своего брата и правителя, и заставил людей подчиняться ему“ („Attila rex Hunnorum fratrem et consortem in regno suo perimit eiusque populous sibi parere compellit“). Источники не указывают на разные функции двух правителей (к примеру, один мог быть религиозным лидером народа, другой – светским). Против тезиса о двоевластии как о государственном институте также говорит тот факт, что после смерти Октара в 430 г. никто не стал его преемником; его брат был единоличным правителем, как Аттила после убийства Бледы. Двоевластие считается характерным для больших групп евразийских кочевников? Я в этом сомневаюсь. Готы не были тюрками или монголами, но в IV в. был период, когда они имели двух царей. У алеманнов Хнодомарий и Серапион были potestate excelsiores ante alios reges.

Разница, которую Проспер подчеркивает между народами Юледы и Аттилы, явно указывает на географическое разделение. Идея о „двоевластии“ на самом деле возникла исходя из двух на первый взгляд противоречивых записей в галльских хрониках. Согласно хронике 452 г. Бледа наследовал Ругиле, а хронист 511 г. сделал Аттилу преемником Ругилы. Учитывая, что хроника 452 г. отражает в более чем одном отрывке восточный источник, мнимое противоречие исчезает: Бледа правил племенами на востоке, Аттила – на западе. Представляется, что такое же подразделение существовало у их предшественников. Октар не имел ничего общего с восточными римлянами, врагом которых был Руга.

Было бы рискованным возводить в правило то, что вполне может быть вызвано уникальными обстоятельствами. После смерти Аттилы его многочисленные сыновья „шумно требовали, чтобы народы были разделены между ними поровну“. То, что до нас дошли сведения только о двух более поздних царях – Денгизике (Денгизихе) и Эрнаке, – не исключает возможности существования других. Аттила убил своего соправителя. Возможно, Денгизик и Эрнак сделали то же самое. Между тем, если гунны или, точнее, их „выдающиеся люди“ захотели бы иметь снова двух царей, они бы определили каждому определенную территорию. Денгизик и Эрнак, хотя временами сотрудничали, правили каждый на собственных землях. Возможность того, что такое географическое разделение имело в основе космологические или религиозные идеи, исключить, конечно, нельзя, но свидетельств этому нет. Возможно, причины были чисто практическими: только исключительно способный и энергичный человек мог удержать все племена вместе. „Двойное царствование“ могло стать результатом объединения двух групп племен, которые до определенной степени продолжали сохранять свою индивидуальность. И наконец, не исключено, что гунны разделили свои территории на две части, чтобы иметь дело с двумя частями Римской империи.