Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5 (СИ) - Афанасьев Семён

— Но это мелочь! — подхватывает менеджер. — В наши годы, тебя всё равно узнают на улицах! Потому что более десятка роликов, несколько сотен миллионов просмотров! Больше половины из них — в нашей стране.

* * *

Там же, через некоторое время.

— … чисто по-человечески, мне Сёгуна тоже отчасти… м-м-м, нет, не жаль. Скорее досадно, — Вака выпила уже пять стаканов.

Интересно, куда в неё лезет?

— Но тут сразу два момента. Он внешне отталкивающий, ты правильно выделил главное. А слухи о небрезгливости женщины здорово преувеличены, — она с довольным видом откидывается на спинку, решительно отодвигая от себя поднос. — И второй момент. Как минимум, за свой университет девочка оплатила из собственных денег. Тех, что зарабатывала танцами. А «все тяжкие» наступили уже потом. Я тебе как специалист скажу, — такое впечатление, что она решила откровенничать. — Конкретно Рейко стала бы национальным идолом по-любому. Просто на этапе входа в отрасль она ничего не решала — первые половина сотни миллионов почитателей таланта у неё появились мимо её воли. Она и не в курсе была, что уже так популярна в народных массах…

* * *

Разумеется, ничего говорить вслух я в итоге не стал.

Слава богу, дамы хотя и взрослые — но явно не Цубаса. Недоговорок не видят.

Один старый мент, ещё из того мира, говорил: «Абсолютно у каждой проститутки есть своя неповторимая печальная история.».

С другой стороны, не судите — да несудимы будете. Здесь и культура чуть иная, и отношение к этому всему…

Ещё Ташкент меня научил, давным-давно: если твоя система ценностей не совпадает с населением на территории, не нужно размахивать ею направо и налево.

Тем более что успокоительной массаж в исполнении Рейко — действительно самое лучшее, что со мной случалось в жизни. Даже интим курит в стороне.

* * *

Маса слушал, не перебивая. На каком-то этапе она даже подумала, что её импровизированная терапия пацану удалась — и эмоционального осадка у того не будет.

Завершив исторический экскурс, Вака раздосадовано отметила, что парень говорит не всё, о чём думает.

Ладно.

Кроме его эмоций (ну а чего? Молодой же ещё…), второй половиной фокуса надо было приглядывать за Рейко: уж слишком та была похожа на каменную статую. А психические травмы — они такие. Хрен его знает, когда оно стрельнет. И куда.

На каком-то этапе старшеклассник цапнул стакан и отхлебнул — чтобы тут же уделать себя в рвотном позыве.

Вака от неожиданности расхохоталась.

— Вино! — просипел Маса, падая на четвереньки и направляясь в сторону душевой. — Стаканы перепутал!

— Ой, неловко получилось… — из размышлений бывшую спортсменку вырвали слова новой знакомой. — Это я ему рецепторы почистила!.. У него пищевод был обожжен, и желудок — не знаю, как это по-умному сказать. Он ром крепкий пил, такая ядовитая гадость! Хотела, как лучше, — актриса озадаченно и виновато развела руками. — Из-за этого стошнило!

— Погнали в душ? — недолго думая, предложила сотрудница Джи-ти-груп. — Она всё равно спит, — Вака указала взглядом на безмятежно сопящую красноволосую.

— Помоем парня? — задумчиво уточнила хозяйка дома.

— Угу. Заодно поглядим, что из ситуации можем выдавить мы с тобой на пару, — многозначительно опустила веки менеджер.

* * *

Когда они через две минуты, абсолютно раздетые, бесшумно проскользнули в душевую кабину и с двух сторон обняли пацана, тот заорал ужаленым шимпанзе и чуть не пробил головой крышу.

— Ты чего? — Ваку неподдельно заинтересовал бегающий взгляд старшеклассника. — Мы тебе что, не нравимся?

— Нравимся, — уверенно ответила за парня Рейко, красноречиво указывая вниз.

Затем она, подобно красноволосой, положила правую ладонь старшекласснику на загривок.

— На физиологическом уровне нравимся обе, — уверенно заявила модель через две секунды. — Я, конечно, в Информационной Академии не училась; но и мои расширения не врут. По крайней мере, в рамках специальности…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Дамы, тысяча извинений. — Школьник неловко протиснулся к выходу, пытаясь избежать прикосновений с обеих сторон. — Вы обе суперские! Но я сейчас очень занят!

— Блядь… ЧЕМ?! — озадаченно спросила вслед Вака.

— Нам в школу надо! — Маса торопливо зашлепал босыми ногами в сторону коридора.

— У меня такое первый раз в жизни, — удивлённо пожаловалась через минуту Рейко, словно не веря глазам. — Не то, чтобы от меня мужик сбежал. Голый, из ванной. Из моей. А чтобы ещё и школьник…!

— Ну и ладно! — философски махнула рукой Вака, решительно разворачивая актрису лицом к себе. — Обойдёмся без него. — В следующий момент она с усилием прижалась к новой знакомой.

* * *

— … и ты не стал?! — Цубаса, как будто ухахатываясь, прямо на уроке требовательно выясняет детали моей неудачной помывки с двумя моделями.

Ну, как по мне, Вака тоже могла бы работать в этой роли. Если бы сама захотела — внешность-то позволяет.

— Нет, конечно. Тебя же не было рядом, — искренне говорю, что думаю. — Да и не готов я чего-то был, морально…

Моя подруга не дослушивает, хватая меня за ладони.

— Фигасе! Монстр! — весело шепчет она через секунду. — И ведь не расскажешь никому, бля-я-я… А какой бы был сюжет! Мой парень не стал дрюкать Рейко! Ваууу…

— Молодые люди! — выросший рядом с нами в проходе лектор ухитрился подкрасться как-то совсем незаметно.

Даже для Цубасы.

Вообще-то, занятия обычно проходят за одноместными и двухместными партами. Но сейчас идет какая-то практическая лабуда по экономической теории — и мы находимся в так называемой большой химической аудитории, которая организована по принципу древнегреческого амфитеатра.

— Мы — само внимание! — отвечаю за нас обоих.

— Вашему курсу оказана неслыханная честь — принять участие в таком семинаре!

Это правда. Амфитеатр полон какими-то студентами, ещё парой курсов.

— Или у вас есть своё, особое, мнение по поводу разбирающегося примера?

Пережитое за последние сутки откровенно просится из меня наружу. Наверное, поэтому я и отвечаю утвердительно:

— Конечно. Ваш «инвестор», на котором вы схематически строите весь кейс, в порту не был отродясь. По крайней мере, в последнем десятилетии.

— И что?! — эмоционально кричит от интерактивной доски студентка на пару лет старше нас.

Это её творчество сейчас является предметом нашего разбора.

— И что? — рефреном дублирует её вопрос преподаватель.

— Мне минут десять надо объяснять, — такое ощущение, что на нашей парте скрестились взгляды всей сотни человек.

Рефлекторно обнимаю Цубасу чуть ниже талии.

Она шипит и незаметно бьёт меня по руке.

— Мы никуда не торопимся, — с видом монумента возвещает преподаватель. — Мы тут и собрались за этим. Вы отсюда поясните? Или соизволите до доски пройтись?

— Более девяноста процентов улова по будням, да и по выходным тоже, реализуется мелким и средним бизнесом, — начинаю выбираться из-за парты. — По факту, правило Парето именно в нашем порту не работает: десять процентов флота ловят семьдесят процентов рыбы, но имеют только десять процентов рынка. Если на деньги.

— Как так?! — возмущенно агрится девчонка, автор проекта.

— Да вот так, — ворчу, подходя к доске и отбирая у неё пульты. — Вы что-то слышали о монопольном или картельном сговоре? И о якудзе? Да если вы так цены уронить захотите, вашу лоханку просто потопят!.. за демпинг.

— В проекте нет никаких лоханок, — вежливо и заинтересованно подает голос преподаватель, который почему-то словно прилип возле Цубасы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я не понял, он ей что, в разрез рубахи заглядывает сверху?!

— Новейший комплекс, для лова именно в этой акватории! — запальчиво говорит девчонка.

— Значит, новейший комплекс и потопят… как вы реализовывать собираетесь? Абсолютно случайно, я немного знаю эту тему.