Рус Четвертый. Рус-4 - Вадим Крабов

Купцы оценили своеобразное извинение — накрытый стол, а так же отметили его «повседневность», даже нарочитую скромность, как бы говорящую «знайте свое место!».

Они знали. Не так давно, в ответ на неудачное покушение, новый властитель очень ловко поменял руководство гильдией. Не «потопил город в крови», а воспользовался моментом, поступив как самый настоящий кушинарский купец: упрочил свою казну. И власть укрепил, и налоги платить заставил почти в полном объеме. Так что «уважаемые торговцы», присутствующие на ужине, кровожадным солдафоном или якобы «божественным» своего государя не считали. Однако справедливо опасались его непредсказуемости, чреватой… пока князь сулит много прибыли, власти, но как оно повернется — неизвестно. Богатство — дело деликатное, капризное; и риска не любит, и богине удаче вынуждает молиться.

Рус, выслушивая «гостей», молчал. Причем всем показалось — благосклонно. Под конец «уважаемые торговцы» были уверены, что князь пусть и не одобрил, но внял их объяснениям.

— Что ж… — со вздохом произнес Рус как бы «подытоживая» сегодняшний вечер. — Боги с вами, господа, я так и думал. Однако! У меня есть казна и лежит она, как всем вам известно, в подвале этого дома. Так вот, уважаемые купцы, я объявляю её «банком»… точнее, казенное золото послужит залогом. Принимаю вклады, господа! Не только ваши, но и любого желающего. Проц… долю… подумаю еще, не решил какую предложить. Все будет зависеть от возврата займов, которые я намерен выдавать из тех вкладов. Разумеется, в рост под… все это я вам объяснял и сожалею, что остался не понят… — и поднялся, всем своим видом выражая «горькое разочарование».

Не замедлили встать и «уважаемые кушинги». Выражение лица государя нисколько их не смутило. Они и сами отплатили ему минами «сочувственного сожаления».

Купцы уяснили, что один из основных принципов заведения со странным названием «банк» — добровольность. А в княжескую казну, как бы она ни называлась, добровольно деньги никто не понесет. Торговые дома с ума еще не сошли, а мелкие купцы, ремесленники и прочий люд просто не поймут зачем нужно отдавать свое золото кому-то еще, если оно и дома лежит вполне надежно. Ограбления в Кушинаре и раньше случались редко, а сейчас, после «завоевания» этого небольшого приморского княжества, кушинги и вовсе забыли об этом явлении. Кстати, за уличное спокойствие портового города люди благодарили лично князя с его этрусками: старое начальство городской стражи отправили «куда-то за море», наиболее «наглых» служивых чином поменьше уволили; стали поощрять «позорное доносительство» и в результате — «кровавая» преступность сошла на нет… зато таможенные сборы приходится платить почти в полном объеме. «Честным купцам» это было, мягко говоря, непривычно.

И еще они знали, что со словами«…не решил пока сколько предложить… подумаю еще…» в коммерции делать нечего. Но они промолчали: у князя имелись другие таланты, которые будущие «глобалисты» непременно хотели заполучить: «зыбучая яма» и координаты.

— Да благословят боги твое начинание, Великий князь! — открыто польстил Лилит, старший из присутствующих купцов, владелец крупного меняльного дома больше всех пострадавший от пропажи Звездных троп. — Но помнишь ли ты свое обещание помочь нам с новой Звездной тропой? И в твоем деле — в «банке», и в наших денежных вопросах она не помешает.

— Уважаемый Лилит, — горячо отозвался Рус, — как я мог о таком забыть?! Помогу, без сомнения! Только… — вроде как обо что-то споткнулся. — Мы говорили о создании совместного банка. На пробу, не крупного…

— У меня было десять филиалов, — быстро заговорил седой пухленький активный старик с обманчиво-девичьими ямочками на румяных щечках — в цепком взоре его выцветших глаз проглядывалась совсем не девичья жесткость. — Координаты сохранились… они же не поменялись? — Рус согласно кивнул. Лилит смело прищурился, наклонил голову к правому плечу и обозначил улыбку. — Я настолько восхищаюсь твоим великим умом, князь, что осмелился не поверить в серьезность твоего предложения по этому… как его… банку!.. — и вдруг тихо спросил: — Сколько, князь? Мы все понимаем, что тебе, нашему государю, обязанному заботиться о прибылях своих подданных, и о себе забывать ни к чему…

Рус еле-еле подавил в себе разочарование. Не доросли местные до идеи добровольного изъятия средств у населения, при котором оно будет выглядеть совсем не грабежом, а наоборот, благом. Снова навалились воспоминания о вилле Апила, о практически бесполезных «сокровищах али-Бабы»…

«И так по всей ойкумене! Ну что за дикие нравы?.. Ладно, не мытьем, так катаньем… рабы повсюду стали свободными, им надо платить… нужны банки, нужны… очень скоро понадобятся, сами увидят», — досада сменилась надеждой и кушинарский князь, тяжело вздохнув, будто только что был разгадан его хитрейший заговор, приступил к торговле:

— Я буду упрямиться, уважаемый Лилит! Лично мне деньги не нужны… но! Ваши вклады в мой банк — а я не шутил — очень даже пригодятся. Я не оговорился! Именно вклады с возможностью забрать свои средства… не завтра, конечно, а через некоторое время и, надеюсь, с хорошей прибылью… доверенных магов все подготовили? Запомните, блокировка от моей «зыбучей ямы» еще не придумана…

Следующую декаду Рус занимался с четырьмя магами-Водниками и таким же количеством Воздушников. Конечно, секрет «снятия координат» и создания «пространственных карманов» — сохранил. Но не отметить того, что расслоения «со свойствами межзвездного мрака» открываются магами все легче и легче, будто мир сам приспосабливается к склонным к Силе, к людям отмеченным Богами, — не мог. И не знал, как к этому отнестись. Поразмышлял недолго и по привычке — плюнул.

Управление собственным банком, который назвал «Три толстяка», Рус разместил не в своем Кушинарском дворце, а в обычном двухэтажном доме неподалеку, который даже не купил, а арендовал на имя… купца Бехруза. Он, с женой Эльвирией и ловким помощником Адыгеем, прибыл в Кушинар еще два месяца назад. Тирский купец мечтал о Кальварионе, но суровая действительность, в лице могущественного Пиренгуловского зятя, закинула его в «богами забытое холодное место». Так он думал вначале. За месяц плавания на забитом товаром корабле кушинарского купца, да после заселения в городе, пропитанным своеобразным «духом прирожденных торговцев», его взгляды переменились кардинально. Теперь он большую часть времени проводил в солидных тавернах, попивая местный сидр, привозные вина, пробуя жгучую этрусскую огневичку, и общаясь со степенными обходительными «очень уважаемыми» людьми — «богатейшими торговцами». Не замечал, как спивался, не видел за собой ненавязчивой охраны и считал заботы о нем со стороны предупредительного молодого человека, своего помощника по имени Адыгей само собой разумеющимися. Он чуть ли не молился на так удачно подвернувшемуся ему знающего купца, приближенного к «самому князю Великого Кушинара», который у тому же спас Бехруза от смерти.