Волхв-самозванец - Алексей Зубко

Несмотря на все мое бахвальство, чтобы выиграть, пришлось поднапрячься. Сперва Ната путалась в ударах, но к концу турнира так набила руку, что принялась раз за разом сворачивать мою голову своими мощными ногами. Вернее, голову Кена ногами Сони.

Разом потеряв к игре интерес, я сдался и предложил разойтись по кроватям.

— О'кей!

У двери в свою комнату Наташа задержалась:

— Эти синяки… как всегда виновата женщина?

— В определенной степени.

— Так значит — оттепель на любовном фронте?

— Определенно.

— Ну ладно, — кивнула она, — спокойной ночи.

— Спокойной… А что?

— Была у меня одна мыслишка…

— Какая? Хорошая?

— Ну… хотела предложить тебе место под бочком.

— Правда?

— Угу.

— Согласен. — Я обвил руками ее талию.

— Прочь руки от суверенной территории. — Она выскользнула из объятий и, поцеловав меня в щеку, ушла к себе.

Тяжело вздохнув, с чувством исполненного долга я нырнул в постель.

Что-то холодноваты нынче ночи…

Утром следующего дня я почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы перейти к решительным действиям по устроению собственного семейного счастья.

Привел себя в более или менее фотогеничное состояние, для чего пришлось принять ванну, сбрить недельную поросль на лице, почистить зубы и расчесаться.

Проделав все вышеперечисленное, я предстал перед зеркалом во всей красе.

— Повезет же кому-то — отхватить такой лакомый кусок.

Дуэт за спиной многозначительно хмыкнул.

Из кухни донесся звон, затем хлопнула дверь, и повеяло ароматом пряностей.

В животе заурчало, и я послушно направил свои стопы к источнику запахов.

— Доброе утро. — Ната чмокнула меня в щеку и указала на сковородку, вертя в руках яйцо:

— Ты какую будешь: глазунью или как?

— Глазунью.

— Сколько?

— Три.

— Айн момент.

Пока она разбивала яйца поверх шкварчащих ломтиков сала, я нырнул в холодильник.

Через минуту на столе не осталось свободного места: сплошь одни тарелки.

— Кстати, — сказала Наташа, проворно макая наколотым на вилку ломтиком хлеба в желток, — с утра я связалась со своей девочкой и скачала тебе на винт всю собранную за ночь информацию.

— С-а-и-а, — прошамкал я с полным ртом.

— А?

— Я говорю — спасибо.

— А…

— И много?

— Не очень. Но места на винте, свободного разумеется, осталось еще меньше, поэтому я слегка его почистила.

— Что?!

— Не паникуй.

Она изящно отправила в рот колечко помидора и стрельнула в меня хитрым взглядом.

— Ну да, стерла, наверное, что-нибудь нужное?

— Да не трогала я твой фотоархив…

— Какой?

— Баб твоих голых!

— Ы-ы, — только и смог я сказать, чувствуя, как краска заливает щеки.

— Игрушку стерла.

— Какую?

— Mortal.

— Это можно. У меня «инсталяшка» на диске есть.

— Так что о Коше твоем «метров» восемнадцать набежало. Просмотри, что надо — милости просим, остальное — «Delete», и ручкой на прощание.

— Что бы я без тебя делал?

— Есть ты можешь самостоятельно, — принялась загибать пальцы блондинка, — на горшок — тоже…

— Мур-р-р, — раздалось за спиной, отчего я чуть не слетел со стула. Нервным каким-то стал, дерганым… от любого шороха вздрагиваю.

На кухню чинно вошел кот Василий.

И это враг царской власти? Бунтарь и поэт?

Наташа тотчас наполнила блюдечко молоком и поставила коту под нос. Он мурлыкнул и принялся старательно лакать.

Неужели это тот же представитель рода кошачьего, что употреблял со мной на пару брагу в кабаке? Артист, однако… не тот жанр искусства он выбрал, ох не тот…

— Ладно, мне пора. — Ната поднялась. — Оставь модем в режиме ожидания. Я буду время от времени скидывать найденную информацию.

— Спасибо. — Я поклонился и поцеловал ручку.

— Аркаша, Аркаша, — сказала подруга, приобняв меня, — смотри, не влезь в неприятности. — Она посмотрела мне в глаза. — Я прошу…

— Все будет хорошо.

— Если что… сразу звони.

— Непременно. Нужно же будет обмыть мое чудное исцеление.

Пока Натка переодевалась, я разделался с «глазуньей».

Васька многозначительно скосил глаза, и я положил ему кусок холодной курятины. Он заметно повеселел.

«Как там Прокоп? — мелькнула мысль. — Догадался перейти на самообслуживание или сидит голодный?»

Спустилась Наташа. Я залюбовался ладной фигурой. Точеные ножки в черном нейлоне, коротенькая юбочка-резинка, концентрирующая внимание на округлой рельефности ягодиц, и топик, под которым груди выписывают сосочками восьмерки, бросая дерзкий вызов силе земного притяжения. Она даже успела накрасить губы и нанести тени.

У ворот бибикнул клаксон авто.

— Это за мной, — пояснила подруга и, оставив на моей щеке след помады, а в воздухе стойкий аромат духов, выпорхнула прочь.

Бежевая «ауди» резво рванула с места, подняв в воздух облачко медленно оседающей пыли.

Оставшись в одиночестве, я немножко посидел, приводя мысли в порядок. Затем из кухни донеслись странные звуки, и я поспешил туда.

Оказалось, ничего страшного — просто проголодавшийся Прокоп утоляет естественные потребности.

— Значит, так. Вы сидите здесь, а я наверх — просмотрю досье и сразу назад. Настало время действовать. Времени и без того ушло слишком много.

— Иди, — согласился кот.

Прокоп же ограничился кивком, не найдя в себе силы прервать хоть на мгновение процесс поглощения пищи.

Приступив к ознакомлению с имеющейся информацией, я первым делом отсеял явно левые файлы — те, где встречается слово «бессмертный». Их оказалось больше половины. То есть из более чем двадцати тысяч текстов в «корзину» отправилось тринадцать с хвостиком. Но чтобы просмотреть оставшиеся, мне понадобится месяц. Вот уж не думал, что скелетообразный женишок столь популярная личность…

Сортирую файлы по размеру и стираю все, которые меньше килобайта, — здесь в основном анекдоты и прочие миниатюры.

Осталось три тысячи четыреста сорок семь текстов.

Все равно очень много.

Жаль, компьютер не способен сортировать информацию, отбирая ту, что содержит нужные мне сведения. Вернее, он-то, может, и смог бы, но как объяснить ему, что именно интересует меня? Что может оказаться полезным, а что — нет?

Это только в сказке можно послать туда — не знаю куда, за тем — не знаю чем, и (это самое удивительное) тот — не знаю кто, принесет не знаю откуда не знаю что, но именно то, за чем его посылали. С двоичной системой этот номер не пройдет.

Если нет возможности действовать по-научному, то поступим по-народному. А поскольку я чистокровный славянин, то метод этот заключается в ставке на авось.

Просмотрев наугад несколько файлов, я сделал конспективный набросок прочитанного. Большая часть которого была известна и раньше.

1. ФИО: Бессмертный Кощей. Имя прародителя не установлено. Предположительно сирота.

2. Род деятельности: злодей, отрицательный персонаж.

3. Родственники: Чахлик Нэздыханный — брат с Украины.

4. Связи: Баба Яга — несостоявшаяся невеста, Змей Горыныч — то ли собутыльник (!), то ли дальний родственник (?!).

5. Место жительства: официальной прописки нет. Обитает на конспиративной хате за тридевять земель в тридевятом царстве, тридесятом государстве либо томится в чьем-либо подземелье.

6. Слабые места: смерть находится в яйце — это однозначно, все источники склоняются к этой мысли. Остальное несколько расплывчато, но суть такова: на острове Буяне (или каком другом) растет дуб-великан, в его кроне (или под корнями) спрятан ларец, в том ларце заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, — в яйце — игла. Вот это-то и есть смерть Кощеева.

Вроде бы не очень сложно, но как-то поверхностно. Неужели ни один Иван-дурак не додумался сунуть Кошу в печь, чтобы лишь пепел после кремации веял над равниной? Ну ладно Иван-царевич, тот, конечно, не пробовал — чистоплюй он, но дурак-то, дурак….

Засунув полученный компромат в карман, я направился к подвалу.

Стоп!

Меч-кладенец. Нужно непременно зарядить его, грядут большие испытания, и любая мелочь может стоить жизни. А уж патрон лишним не будет…

— Васька!

— Мур, — ответили снизу.

— Где меч?

— Му-ур…

— Где? — переспросил я.

— Мур-р…

— Говорить разучился?

— My… тьфу ты! Едва не разучился.

— Где?

— Да здесь. Сам же сказал при посторонних изображать из себя непросвещенного котяру.

Васька, разумеется, с кухни и не подумал отлучаться, так что пришлось горе идти к Магомету.

— Прокоп, может, ты знаешь?

— Знаю. Подать?

— Если можно.

— Да ладно, — отозвался кот. — Сиди уж. Сам подам.

Он выскочил и через минуту показался снова. Вид у него был растерянный.

— Хозяин, я здесь ни при чем. — Кот развел лапами. — Не брал я его. Может, Прокоп куда дел?

— Да ты че, пушистый?! — Домовой двинулся на кота, изобразив распальцовку. — За фраера меня держишь? Не тырил я у своих и тырить не буду. Век в общественном нужнике домовать…