Мир теней - Мэг Кэбот

Отец Доминик пересек комнату и направился прямиком к маленькому застекленному шкафчику, в котором стояло множество призов и почетных знаков – как мне стало известно позднее, учительские награды. Прежде чем епископат назначил его на административную должность, отец Доминик был популярным и горячо любимым учителем биологии. Он сунул руку за одну из наград и вытащил пачку сигарет.

- Я, конечно, не уверен, но, по-моему, Сюзанна, называть монсеньора католической церкви идиотом немного кощунственно, - заметил он, разглядывая красно-белую пачку.

- Тогда хорошо, что я не католичка, - отозвалась я. – И можете курить, если хотите. – Я кивнула на сигареты в его руке. – Я никому не скажу.

Пару минут святой отец пожирал пачку жадным взглядом, потом тяжело вздохнул и положил ее на прежнее место.

- Нет, - сказал он. – Благодарю, но я лучше не буду.

Господи. Может, оно и к лучшему, что я все-таки не пристрастилась к курению.

Решив, что лучше сменить тему, я принялась разглядывать учительские награды.

- Тысяча девятьсот шестьдесят четвертый, - прочитала я вслух. – Давненько вы тут вкалываете.

- Да, давненько. – Отец Доминик сел за стол. – Что, ради всего святого, там произошло, Сюзанна?

- О, это все Хизер, - пожала я плечами. – Думаю, теперь мы знаем, почему она слоняется поблизости. Она хочет убить Брайса Мартинсона.

Отец Доминик покачал головой:

- Это ужасно. В самом деле, ужасно. Я никогда не видел у духа такой… такой агрессии. Никогда, за все годы работы медиатором.

- Правда?

Я выглянула в окошко. Из окон директорского кабинета не было видно океана, но зато они выходили прямо на холмы, где я жила.

- Эй, отсюда видно мой дом! – заметила я.

- …И она всегда была такой хорошей девочкой. У нас ни разу не возникло с ней проблем, ни разу за все время ее учебы в Академии. Что могло вызвать в Хизер такую ненависть к молодому человеку, которому она призналась в любви?

Я бросила на него взгляд через плечо:

- Вы что, издеваетесь?

- Ну конечно, я знаю, что они расстались, но такие сильные эмоции… эта убийственная ярость. Уверен, это крайне необычно…

Я покачала головой:

- Простите, я знаю, вы давали обет безбрачия и все такое, но неужели вы никогда не влюблялись? Неужели вы не знаете, каково это? Этот парень ее надул. Она верила, что они поженятся. Знаю, это глупо, особенно, если учесть, что ей только… Сколько? Шестнадцать? И все-таки он просто обманул ее. Если уж этого недостаточно, чтобы девушка тебя возненавидела, то тогда я не представляю, что вообще это должно быть.

Отец Доминик задумчиво изучал меня.

- У тебя есть опыт в подобных делах.

- У кого? У меня? На самом-то деле, нет. Ну, то есть, я увлекалась парнями и все такое, но не могу сказать, что кто-нибудь из них когда-либо ответил мне взаимностью. – К моему великому сожалению. – И все же я могу представить, как Хизер должна была себя чувствовать, когда Брайс с ней порвал.

- Я так понимаю, как будто ей не хочется жить, - предположил отец Доминик.

- Вот именно. Но самоубийства, как оказалось, недостаточно. Она не успокоится, пока не утащит его за собой.

- Это ужасно, - вздохнул отец Доминик. – Совершенно ужасно. Я разговаривал с ней до посинения, но она ничего не хотела слышать. А теперь, в первый же день после каникул, еще и это происшествие. Боюсь, мне придется посоветовать молодому человеку посидеть дома, пока мы не разрешим проблему.

Я рассмеялась:

- И как вы собираетесь это сделать? Сообщив ему, что его мертвая подружка пытается его убить? О да, монсеньору это понравится.

- Вовсе нет. – Отец Доминик выдвинул ящик стола и начал в нем копаться. – Немного изобретательности – и мистер Мартинсон будет вынужден покинуть школу на целую неделю или даже на две.

- О, ни в коем случае! – Я почувствовала, как с моего лица сошла вся краска. – Вы собираетесь его отравить? Я думала, вы священник! Разве это не против правил?

- Отравить? Нет, нет, Сюзанна. Я подумывал о вшах. Медсестра проверяет всех раз в семестр. У молодого мистера Мартинсона просто обнаружат парочку вшей…

- О Господи! – вскрикнула я. – Это отвратительно! Вы не можете просто взять и запустить вшей в волосы этого парня.

Отец Доминик поднял глаза от своего ящика:

- Почему же нет? Это сослужит нам добрую службу. Удержит молодого человека от греха подальше достаточно долго, чтобы мы с вами успели вложить немного здравого смысла в головку мисс Чамберс и…

- Вы не можете запустить вшей в волосы этого парня, - снова сказала я, может быть, чуть резче, чем это было необходимо.

Не знаю, почему мне так не понравилась эта идея, разве что… у него были такие красивые волосы. Сегодня мне посчастливилось разглядеть их вблизи, когда мы вместе растянулись на полу. Они слегка курчавились и выглядели шелковистыми на ощупь. Как раз такие волосы я ласкала пальцами в своих мечтах. Мысль о насекомых, ползающих в этих волосах, заставила мой желудок свернуться в комок. Как там говорилось в детском стишке?

Ты смотришь ласково и прямо мне в глаза.

Я медлю. Что мне делать, я не знаю.

Рукою по твоим я нежно глажу волосам,

И… вошь меня за палец вдруг кусает!

- О Боже, - выдохнула я, опустившись прямо на крышку стола. – Попридержите вшей, ладно? Дайте мне самой разобраться с Хизер. Вы говорите, что пытались ее уговорить… сколько? Неделю?

- С Нового года, - ответил отец Доминик. – Да, именно тогда она здесь впервые и появилась. Теперь-то я понимаю, что она просто ждала Брайса.

- Точно. Ладно, позвольте мне разобраться с этим делом. Возможно, ей просто нужно немного поговорить по душам с другой девушкой.

- Ну, не знаю, - с сомнением посмотрел на меня отец Доминик. – Я, в самом деле, считаю, что у тебя есть небольшая склонность к… ну, склонность к насильственному решению проблем. Роль медиатора не предполагает никакого насилия, Сюзанна. Ты тот человек, который должен помогатьпопавшему в беду духу, а не обижатьего.

- Да что вы? Вы же были только что там, в коридоре. Думаете, я должна была просто стоять и уговариватьту балку, чтобы она не размозжила парню череп?

- Разумеется, нет. Я просто говорю, что если ты хоть немного постараешься проникнуться состраданием…

- Эй! У меня бездна сострадания, отче. Мое сердце обливается кровью, когда я думаю об этой девушке, правда. Но это мояшкола. Усекли? Моя. Не ее, больше не ее. Она приняла решение, и никуда ей теперь от этого не деться. Но я не позволю ей забрать Брайса – или кого-нибудь еще – с собой.