Черный плащ немецкого господина - Галина Грановская

А когда уже допивал свой чай, к нему неожиданно подсел инженер из сборочного цеха, единственный более-менее знакомый человек среди гостей, не считая Бакатина, и завел разговор о новом аппарате. Мысленно послав его к черту, Павел, тем не менее, стал объяснять, что к чему, а потом, увлекшись, даже стал набрасывать на салфетке схему, а когда поднял голову, Майи в комнате уже не было. Последняя пришла, первая ушла. Он так и не узнал, одна ушла или с кем-то. Да и другие гости уже начинали расходиться. Он тоже поднялся, заторопился. Вместе с инженером оделись, вышли на улицу. Им было не по пути, тот жил где-то неподалеку от Неверских. Попрощавшись, Павел пошагал, было, к остановке на углу улицы, но потом сменил направление. Поздно. Ни автобусы, ни троллейбусы уже не ходят, да и такси в этом районе, скорее всего, большая редкость. Здесь у каждого свои машины. Ладно, часовая прогулка перед сном не может повредить, попытался он отыскать хоть какую-то пользу. Плащ у него теплый, да и дождь кончился, ветер стих. Жаль, поговорить с Майей не получилось. Но и это не страшно. Работает-то она в таком месте, куда каждый имеет право зайти. Вот он и зайдет. Завтра же. Зачем? А что-нибудь купить.

Но поскольку в жизни его обозначилась белая полоса, то не понадобилось сочинять никакой причины, чтобы зайти в Майин магазин. Да и заходить не понадобилось. На следующий день он задержался на работе, и вспомнил о том, что в доме никакой еды, уже в то время, когда все близлежащие магазины, не говоря уж о рынке, были закрыты. Оставался работающий круглосуточно супермаркет около работы, куда он раньше не ходил, считая, что цены там для него неподходящие. Но — то было раньше. А теперь почему бы и не зайти? Он и зашел — чтобы встретить там Майю. Выбирая батон колбасы, он едва не столкнулся с ней головами, она тоже склонилась над открытым контейнером-витриной, рассматривая салями.

— Я думала, что только я так поздно покупаю продукты, — улыбнулась она. Узнала. Не забыла!

— Вот, задержался в офисе… — пробормотал он, не зная, что сказать.

— Много работы? — снова улыбнулась, ласково и понимающе.

— Да… хватает.

Пока стояли около кассы перекинулись еще парой фраз.

По пути к выходу он лихорадочно соображал, как бы закрепить знакомство. Вместе вышли на крыльцо магазина.

— Ветрено, — сказала Майя, поеживаясь.

— Да, — согласился он. — Зима на носу. Подмораживает к ночи.

— Ты на машине?

Он непроизвольно улыбнулся.

— Да нет, какая у меня может быть машина. Я на троллейбусе.

— Тогда я тебя подброшу, — тут же сказала она. — Ты где живешь?

— Далеко, — вздохнул он. — Поэтому не откажусь. Я, вообще, хотел бы побыть с тобой… как можно дольше, — отчаянно ринулся напролом.

Пошлет, так пошлет, подумал, значит, не судьба. Но Майя только засмеялась.

И, высаживая его у дома, вдруг сообщила, между прочим, что завтра вечером идет на выставку в Дом художника.

Следующим утром он, первым делом, зашел в приемную Неверского.

— А Алексей Иванович вам разве не сказал? — удивилась Наташа. — Он в Днепропетровск улетел на два дня. Теперь только после выходных будет.

Он притворился огорченным.

— Хотел его на выставку пригласить.

— На какую? — оживилась Наташа. — Что-то интересное?

— В Дом художника. Какой-то молодой талант, только я имя забыл, — соврал Павел.

Наташа тут же утратила всякий интерес и только покачала головой.

— Алексей Иванович на такие мероприятия не ходит. Его, бывает, и знаменитые художники приглашают, и из театра часто билеты приносят, только некогда ему. Сами знаете, как он занят. Он и в нормальном отпуске уже несколько лет не был.

Павел вышел из приемной в приподнятом настроении. Он слышал, что Неверский уезжает, но хотел знать это наверняка, хотел еще раз удостовериться, что в городе его действительно нет, и на выставке он не объявится. Все-таки были подозрения, что он и Майя больше, чем просто хорошие знакомые, больше чем просто друзья… да и не верил он в дружбу между мужчиной и женщиной.

Дом художника находился в самом центре, но Павел там никогда еще не бывал. Он вообще картинами не интересовался. Чтобы не выглядеть полным профаном, — каким он на самом деле и являлся, — решил зайти пораньше, посмотреть, что за художник, купить буклет, если продается, и послушать, что люди вокруг говорят.

Но оказалось, что войти просто так не получится — вход по пригласительным билетам. Как он понял по огромному объявлению у входа, и по тому, как в широкие стеклянные двери народ валом валил, выставлялись картины не новичка, а большого художника. Сквозь стекло огромного окна видно было, что и внутри народу полно. Он беспомощно оглянулся. Оставалось надеяться, что Майя туда еще не вошла, и тогда, возможно, он ее встретит. А если она уже на выставке, что ж, будет ждать, пока выйдет. Пусть ему не суждено посмотреть картины знаменитости, но от встречи с ней он отказываться не собирался. Было промозгло и ветрено, но он твердо решил ждать ее у входа столько, сколько потребуется.

Внезапно кто-то окликнул его. Павел обернулся и увидел свою бывшую одноклассницу Вику Александрович.

— Сколько лет, сколько зим! А я смотрю, ты это или не ты? — она протянула руку. — И где бы мы еще встретились! Искусством интересуешься?

— Я-то интересуюсь, только оно мною не очень, — пошутил Павел. — Оказывается, вход по пригласительным.

— А что ты хотел? За деньги завтра можно будет посмотреть, а сегодня день открытия, вход бесплатный, но только для своих.

— Значит, я не свой, — вздохнул он.

— Кто это сказал? — вскинула брови Вика и решительно взяла его под руку. — Идем.

— У тебя есть лишний пригласительный? — не поверил он такому фантастическому везению.

— Я твой пригласительный, — усмехнулась Вика. — С одноклассниками хотя бы иногда не мешает общаться. Я здесь работаю.

— Ты? И… кем, если не секрет? — Тут он внезапно вспомнил, что Вика после школы поступала в художественное училище. — Так ты все-таки стала художником?

Вика засмеялась.

— Стала. Ладно, идем, холодно.

Они вошли, и контролеры их не остановили, хотя Вика никакого пригласительного не показала. Своих художников знают в лицо, понял Павел.

— Здесь я тебя оставлю, — сказала Вика, когда они подошли к раздевалке. — Очень спешу. Но ты не теряйся, вот тебе визитка, позвони как-нибудь. Организуем встречу одноклассников.

И не раздеваясь, побежала по лестнице на второй этаж. Павел сунул визитку в карман и сдал плащ на вешалку. Да, не зря говорят, не имей сто рублей, а имей сто друзей. Никогда бы ему не попасть на такое вот сборище, если бы не Вика. В зале собрался весь городской бомонд. То и дело мелькали знакомые — в основном по телевизионным новостям — лица. Надо же, даже председатель горисполкома здесь! Телекамеры. Ясно. Передачу готовят для местного телевидения. Оказывается, культурное мероприятие совсем не рядового масштаба! Может быть, и он попадет в поле съемки, и его по ящику покажут. С ума сойти. Павел Шумаков на выставке знаменитого художника-мариниста Александра Луганского.

Сквозь толпу к нему пробиралась Майя.

Почему-то она даже не удивилась, что он уже здесь, внутри. Он этому удивлялся, а она нет. Как будто, так и должно было быть. Как будто само собой разумелось, что его место здесь, среди избранных.

— Откуда начнем? — спросила, оглядываясь.

— С начала, — ответил он. — Я люблю все делать правильно и по порядку.

— Прямо немецкое качество, — усмехнулась Майя, поднимая на него глаза. — Ну, давай начнем сначала.

Они медленно двинулись вокруг стен. Яркие, фосфорицирующие закаты и восходы Крайнего Севера, и вода, вода, вода… А может быть и не вода совсем? А просто игра цвета? Полотна, теряя сюжет, не теряли объема. Потом пошла серия совсем непонятных картин. Те же краски, та же рука, а вот что на них, непонятно. Абстрактных картин Павел не понимал. Не нравились они ему. Но эти почему-то удерживали взгляд, на них хотелось смотреть. И, чем больше он на них смотрел, тем сильнее проявлялось ощущение, что он их уже видел.

В следующем зале оказалась керамика и скульптура.

— Это что, тоже его? — оторопел Павел.

— Его, — кивнула Майя. — Универсал. Вот, в проспекте написано, что Луганский один из самых талантливых мастеров современности. Чем только не занимается. Кажется, даже книги пишет. А вот он и сам.

Павел оглянулся и увидел, что в зал вошел высокий седой человек. Рядом с ним была Вика.

— А Александрович здесь причем?

— Знакомая? — в свою очередь удивилась Майя.

— В одном классе учились.

— И ты не знаешь, что она стала искусствоведом? — не поверила Майя. — Ты что, телевизор совсем не смотришь? Она же передачи об искусстве ведет на местном телевидении.