Величайший рыцарь - Элизабет Чедвик

– Вы никогда не попробуете ничего более вкусного, даже завтра, – объявил Вигайн, ловко нарезая птицу. – Все кладовки у кухни до потока забили лебедями, павлинами и Бог знает чем еще. Если вам с Болдвином нужны перья для шляп, то я вам их раздобуду в любом количестве.

Он поддел кусочек грудки кончиком ножа и отправил мясо себе в рот. На лице у него появилось выражение истинного блаженства, и он застонал от удовольствия.

Иоанн склонился к Вильгельму и заметил полушутя:

– После завтрашнего дня тебя так раздует от гордости, что на голове не уместится никакая шляпа.

– Я думаю, что ты поможешь мне сдуться до нужного размера, – дружелюбно ответил Вильгельм. – Я прекрасно понимаю, насколько мне повезло.

– О-о, тебе всегда везло, даже когда ты был еще сопливым мальчишкой, – проворчал Иоанн. – Мы все думали, что никогда больше тебя не увидим, после того как тебя отдали в заложники королю Стефану. Гилберт и Вальтер дразнили меня, повторяя, что тебя повесили, и наш отец выпорол их.

– Я этого не знал…

Иоанн пожал плечами.

– Не было причин сообщать тебе. Я выплакал все глаза из-за тебя, Бог знает почему.

– Возможно, потому что ты не знал, каким удачливым я стану, – высказал предположение Вильгельм.

В ответ Иоанн только хмыкнул. Ему могло быть и смешно, но, вероятно, он все-таки испытывал более мрачные чувства.

Вильгельм с удовольствием ел сочного жареного гуся и размышлял о своей удаче. Он был в фаворе при дворе, а это всегда считалось мечом с обоюдоострым клинком. Сам двор представлял собой постоянное поле брани, на котором сражались умы. Неправильно произнесенное слово или неразумный союз мог уничтожить человека. С врагами никогда не встречались лицом к лицу, поскольку часто смертельный удар наносился в незащищенную спину.

Последние два года, которые Вильгельм состоял при королеве, он развивал дипломатическое мастерство, которому обучался под руководством Гийома де Танкарвиля. Вначале он являлся просто состоящим при доме рыцарем, который служит за пропитание, но даже и тогда его замечали, на него обращали внимание. Он слышал, как люди говорили, что он стал фаворитом благодаря своему лицу. Оно, по их мнению, «подходило». Но, даже если и так, он много работал, чтобы на самом деле подходить. Наградой ему стала смена места службы и дополнительная ответственность.

Завтра предстояла коронация принца Генриха и присвоение ему титула короля при жизни отца. Теперь будет два короля Генриха – «старый» тридцати семи лет и «молодой», которому в феврале исполнилось пятнадцать. Коронация наследника при жизни отца являлась традицией французской королевской семьи, но подобное никогда еще не делалось в Англии. Однако старший Генрих, получивший в детстве много шрамов в войнах за наследство, решил скопировать французский обычай, короновав старшего сына, и объявить его наследником Англии, Нормандии и Анжу. Ричарда в прошлом году сделали графом Пуату и помолвили с Элис Капет, сестрой Маргариты. Джеффри отдали Бретань. Таким образом, все дела с наследством решили.

Поскольку принцу Генриху предстояло стать королем и он быстро выходил из подросткового возраста, родители посчитали, что ему следует иметь свой двор. Вильгельм с Болдвином оказались среди других молодых рыцарей, выбранных для перехода на службу к нему. Вильгельм отвечал и за военную подготовку Генриха. Он в общем-то занимался этим на протяжении двух последних лет, но теперь получал официальную должность; таким образом, его положение при дворе становилось более высоким. Единственной мухой в масле был Адам Икебеф, соперник Вильгельма со времен жизни в доме Танкарвиля: его тоже приписали ко двору принца. Вильгельм мог бы жить очень счастливо, если бы не это.

Женщины вернулись с чистыми полотенцами. Перед тем, как войти в баню, одна из них через плечо бросила приглашающий взгляд на обедающих мужчин.

– Как вы считаете, они обслужат нас шестерых? – спросил Вигайн, потирая руки.

Вильгельм закатил глаза. Вигайн напоминал ему похотливого терьера, принадлежавшего королевской няньке Ходиерне. Вильгельм уже потерял счет попыткам этого животного пристроиться к его ноге.

– Я не люблю групповые удовольствия, если не считать турниров, – ответил он. – И я определенно не желаю смотреть, как вы получаете удовольствие.

– У них есть и отдельные комнаты, если захочешь.

Вильгельм открыл рот, собираясь сказать, что предпочитает сам обо всем договариваться, а не полагаться на кого-то в таких делах, однако не успел, так как из бани вышел мужчина. Мокрые волосы были зачесаны назад и казались темно-каштановыми. Высохнув, они станут рыжими, как мех лисы. Заостренные черты лица покрывали веснушки. Держа руку у рукоятки меча, он быстро осмотрел сидевших в обеденном зале бледно-серыми глазами. Два оруженосца, которые тихо пили в углу, встали, чтобы присоединиться к нему.

– Это Ричард де Клер, – пробормотал Вальтер Мэп, почти не разжимая губ. Болдвин непонимающе посмотрел на него, и он добавил: – Лорд, хозяин Стригила. Он недавно вернулся из Саксонии, куда сопровождал принцессу Матильду для заключения брака. Сейчас он хочет получить разрешение короля, чтобы отправиться в Ирландию и сражаться за короля Дермота из Ленстера, – он склонился вперед и прошептал: – Ходят слухи, что король Дермот предложил ему в жены свою дочь, принцессу Аойфе.

– Если бы я хотел узнать свое будущее, я не стал бы обращаться к небесам, господин Мэп, я обратился бы к служащему при дворе секретарю, потому что эти типы, кажется, знают больше Бога, – сказал де Клер, склонившись над столом и произнося слова прямо в ухо Вальтеру. Он хлопнул его по плечу так, что секретарь одной щекой ударился о жирные гусиные кости. – У меня отличный слух, а у вас громкий шепот. – Он обвел взглядом сидевших за столом. – Секретари не нужны там, куда я отправляюсь. Все они сплетники и шпионы, но я действительно направляюсь ко двору короля Дермота на следующем корабле, отплывающем в Ирландию, и мне нужны хорошие рыцари. – Он посмотрел на мечи Вильгельма, Иоанна и Болдвина. – Я набираю союзников. Вдруг кто-то из вас захочет поехать? Не могу обещать богатства, но, вероятно, вы его получите.

– Это очень щедрое предложение с вашей стороны, господин, – ответил Вильгельм, утирая руки и губы салфеткой. – Если бы мы уже не служили королю Генриху и его сыновьям, мы бы с радостью на него откликнулись. – Он показал на стол. – Присоединитесь к нам?

Де Клер взглянул на Вальтера, у которого от жира блестела щека, и кисло улыбнулся.

– Спасибо, но я уже поел, – ответил он. – И я не уверен, что мое общество улучшит ваше пищеварение.

Он отсалютовал им и ушел вместе с оруженосцами. Какое-то время над столом чувствовался запах дорогого ароматического масла.

– Не думаю, что ты ему нравишься, господин Мэп, – усмехнулся Болдвин.

– А он королю Генриху не нравится, – ответил Мэп с чувством собственного достоинства. – Король будет рад избавиться от него, отправив в Ирландию и надеясь, что какой-нибудь ирландец с топором положит конец самонадеянности де Клера. Он драчун, скандалист, и от него всегда много неприятностей.

Вильгельм ничего не сказал. После короткого обмена фразами у него создалось впечатление, что де Клер – сильная личность. Этот человек прямо говорит то, что думает, не выносит дураков, не отличается терпением, может посмеяться над собой и над всем миром. За таким человеком можно пойти, только Вильгельм уже вступил на другой путь и поклялся в верности совсем другому молодому господину.

Пришел Эмма, чтобы убрать со стола остатки гуся и выслушать похвалы своим кулинарным способностям. В густой черной бороде появилась улыбка. Вигайн с Вальтером решили воспользоваться удовольствиями, предлагаемыми в соседней бане, а Вильгельм, его братья и Болдвин, заплатив за еду, вышли на улицу. Стоял теплый весенний вечер. Они отправились искать лодку, чтобы переправиться в благопристойную часть города.

Вильгельму с Болдвином надо было добраться в Белую башню[4].Там им предстоит приступить к своим обязанностям задолго до рассвета. Но вначале они проводили Иоанна и Анселя к дому рядом с Биллингзгейтом[5], где те разместились вместе с другими членами семьи Маршалов.

Их встретили с радостью. Сестры Вильгельма находились в возбужденном состоянии от пребывания в Лондоне. Они приехали на коронацию, да еще и их брата выбрали в рыцари принца Генриха! Они не видели Вильгельма больше двух лет и бросились к нему. Сибилла Маршал смеялась, призывая их к себе, словно двух еще не обученных щенков. Она сама светилась от гордости, нежно обняла Вильгельма, затем отступила назад, чтобы осмотреть его.

– Учитель молодого короля в воинских искусствах и его рыцарь, – гордо объявила она. – Ты далеко продвинулся за короткое время. Если бы только отец мог тебя видеть…