Иловайский дневник - Роман Зиненко

На четвертом этаже Хохол поручил организовать оборону Союзу. Я, Сталкер и Союз вытягивали из шкафов книги и укладывали ими подоконники, чтобы закрыть окна от снайперов. Парасюк пытался через мобильный роутер подключиться к интернету и узнать последние новости с «большой земли». Мобильная связь на четвертом этаже более-менее работала, и Володя старался докричаться до кого-то, кто должен был тормошить генштаб для отправки к нам подкрепления или вытаскивать отсюда. Но Киеву тогда было не до нас. Там принимали парад. Коля Спилберг где-то отыскал манекен и усадил его перед не полностью закрытым окном для приманки снайпера, а сам отошел в противоположную сторону этого крыла здания для ведения огня из своей СВД. Мне необходимо было подготовить боекомплект, и я спустился к «халку» за двумя ящиками с патронами.

Позже, когда мы с женой снимали квартиру на четвертом этаже в подъезде с неработающим лифтом, я часто вспоминал эти ящики. Когда мне начинало казаться, что поднимать коляску с ребенком тяжело, я вспоминал, как тянул эти четыре цинка с автоматом за плечами в бронежилете, битком набитой разгрузке и каске. Лестничный проем был в нескольких местах открыт для обзора из-за пробоин в стенах здания. Приходилось шевелиться, чтобы не получить случайную пулю. Тогда детская коляска переставала казаться мне тяжелой, и сразу становилось легче.

Гоша со Спилбергом разместились в кабинете в противоположном конце коридора и вели наблюдение у одного из окон. Пока светло, можно было изучить внутреннее строение здания. Коля Спилберг нашел где-то значок артиллериста и подарил мне его на память.

Встал вопрос: куда укрыть «халка» на ночь? Мы уже знали, что оставлять машину возле зданий опасно. Во время артиллерийских обстрелов все автомобили, стоявшие у занятых зданий, горели, как свечки. Ребята сказали, что во внутреннем дворе здания имеются боксы для транспорта. Сами боксы представляли собой изолированную часть этого здания и вплотную примыкали тыльной стороной к четырехэтажке. Туда и решено было поставить нашего железного коня. У боксов был один недостаток — нет входа в само здание. Для въезда в бокс — двое ворот. В одних из них были двери. Чтобы попасть в боксы, нужно было с центральной части здания обойти его вокруг и преодолеть некоторое расстояние по открытой местности на виду у противника. Выбранный нами бокс был достаточно просторным. Это даже не один, а два бокса, объединенных в один. С одной стороны располагалась яма для ремонта, а остальное помещение почти пустовало. Перед «халком» в глубине бокса стоял еще один небольшой грузовичок с ключами в замке зажигания. Я пытался его завезти, но ничего не вышло. Видимо, или аккумулятор был разряжен, или его вообще не было. Перед ямой располагались полтора десятка обычных металлических шкафов для рабочей одежды. На одной из металлических тумбочек нашли настольную лампу, которую подключили к удлинителю от генератора и обеспечили освещение в помещении. Док поставил задачу организовать зарядку радиостанций. Генератор нам достался в качестве трофея. Оставалось дело за малым: найти удлинители и запустить генератор. В помощь мне выделили Тараса Бруса.

Бокс, в котором заряжали радиостанции от генератора. Возле ямы пес Сепар

Освещения до подключения генератора никакого не было. У Бруса с собой, к счастью, был хороший фонарь. Мы поместили генератор в ремонтную яму и все отлично организовали, но возникла новая проблема. Генератор заполнял помещение выхлопными газами, а выставить его на улицу не было возможности. Его шум привлек бы ненужное внимание, и генератор быстро вывели бы из строя. Пули и так достаточно часто стучали в ворота бокса. Выбора не было, и мы немного приоткрыли ворота, чтобы не задохнуться. Но это не очень-то помогало. Тогда мы с Брусом решили укрыться в «халке». Залезли в машину и включили кондиционер. Некоторое время так и сидели. Когда я решил покурить и проверить, зарядились ли радиостанции, то было такое ощущение, будто я из батискафа под воду вышел. Дышать было просто невозможно.

Пришлось задерживать дыхание и бежать к выходу, чтоб открыть ворота. Угарный газ стал проникать в «халк». Приняли с Тарасом решение — оставить работать генератор, а самим переместиться в соседний бокс. На двери повесили «сигналку» в виде хитро приспособленного металлического прута, который при открытии ворот падал и издавал сильный шум. Наше новое укрытие было поменьше. В нем стоял легковой автомобиль и имелся диван. Там же, в боксе, был обнаружен Сепар. Так мы окрестили черного пса, который пролез в бокс через какие-то щели в здании. Похоже, псина скрывалась здесь от обстрелов. Сепар без энтузиазма встретил незваных гостей и первое время постоянно рычал и лаял. Мы поделились с ним кое-какими запасами из консервов и угомонили шумного соседа. Последующие несколько часов позволили нам даже подружиться. Вообще, к собакам я лично отношусь дружелюбно. Они были нашими помощниками в ночное время. Местное население было предупреждено, что с наступлением темноты выходить из дома не следует. Наши бойцы по ночам редко куда выходили. А собачки были очень чувствительны к любому движению на улицах и в ближайших дворах и огородах. Своим лаем они предупреждали, что, вероятно, движется враг.

Находившийся в нашем новом укрытии диван решили использовать по прямому назначению, поочередно отдыхая на нем. Кроме того, необходимо было следить за окружающей обстановкой, проверять работу генератора, снимая с зарядки заряженные радиостанции и ставить разряженные, а также отвечать по рации на запросы Хохла. Первым пошел отдыхать Брус, так как я рано не могу ложиться спать. К тому же Тарас был немного контужен, и у него были проблемы со слухом. Мне приходилось постоянно повторять для него одно и то же. Тогда я еще подшутил над ним, что, мол, если за воротами промчится стадо мамонтов, то Брус этого даже не заметит. Я подумал, что дам Тарасу нормально отдохнуть, а затем попрошу кого-нибудь его заменить, чтобы покараулил меня.

Спустя некоторое время генератор перестал работать. Топливо вроде бы было, но он категорически отказывался заводиться. Мы решили, что проблема в недостатке свежего воздуха. Держать открытым бокс было нельзя, а заряжать радиостанции нужно. Тогда я вспомнил, что у меня есть преобразователь с 12 на 220 вольт. Вместо генератора я завел «халк» и продолжил заряжать рации. До 5 утра так и продержались. Затем Брус отправился в здание, а ему на замену пришел Женя Митрохин. Пока Брус спал, я заглушил «халка» и открыл ворота бокса, чтобы проветрить помещение. Думал, что после проветривания смогу снова запустить генератор, но, как потом оказалось, генератор заглох капитально. Ко времени прихода Жени помещение уже достаточно проветрилось, чтобы в нем можно было относительно нормально дышать. Мне Евгений дал немного вздремнуть. Время от времени к нам спускались наши ребята с этажей и сдавали свои рации для зарядки, а взамен получали уже заряженные. Для доступа к нам был оговорен пароль. Никто без стука и предварительного предупреждения не мог к нам попасть. Когда я ложился отдыхать, то просил Женю пристрелить любого, кто попытается зайти в дверь без стука и предварительного сигнала.

После того как я немного отдохнул, мы решили перекусить. В «халке» хранился взводный продуктовый запас. Каждый раз, когда его использовали, при ближайшей возможности снова пополняли. Проблема была с питьем. Пришлось развести небольшой костер и разогреть в кружке воду. У меня с собой было несколько пакетов с кофе. Мы с Женей шутили, что у нас — настоящий ресторан. Еда, кофе, коньяк… Кстати, у меня всегда с собой был коньяк. Мне его презентовал Акнод. Он входил в группу бойцов второй роты, обнаружившую ящик с коньяком в погребе дома, который они занимали в секрете между детсадом и железной дорогой. Это была отличная бутылка грузинского коньяка, которую я перелил в свою походную флягу и использовал этот эликсир исключительно в медицинских целях для успокоения, расслабления и сна. Наших гостей с этажей мы встречали как гостеприимные хозяева. Каждому предлагалась еда, кофе и небольшая порция коньяка. Почти всю ночь стрельбы не было. Я даже несколько раз выходил из нашего укрытия и осматривал окрестности с фонарем. Предварительно связывался по рации с Союзом или Гошей и просил глянуть на двор и окрестности с четвертого этажа при помощи тепловизора. Во внутреннем дворе располагалась распределительная электрическая будка и несколько поломанных грузовых автомобилей. Периметр этой базы был огражден бетонным забором. За ним в трехстах метрах находились промышленные здания. Одно из них всю ночь горело, вернее, догорали некоторые его помещения. К ним было особое внимание, поскольку оттуда хорошо просматривалось наше здание и весь внутренний двор. В целом, ночь прошла относительно спокойно.