Маршал Победы. Освободительный поход «попаданца» - Михаил Ланцов

– Какие перспективы на Филиппинах?

– Неопределенные. Мы до сих пор не знаем, какими силами располагают повстанцы, а японские легкие военно-морские силы и авиация непрестанно нас терроризируют, держа в напряжении. Если исходить из негативного сценария, то месяца два-три наши солдаты продержатся. Но что там дальше будет – совершенно неясно. Ведь в Панаме наши войска разгромлены. Да, мистер Уоллес, будем называть все своими именами. Их разбили, и канал теперь в руках японцев. Причем полностью исправный канал. Нашим генералам ведь ума не хватило взорвать шлюзы. Теперь все зависит от их дальнейших шагов.

– А что они могут? – пожал плечами Рузвельт. – Сядут в глухую оборону. А остальными силами займутся захватом и разграблением Юго-Восточной Азии.

– У них есть еще один вариант, – усмехнулся мистер Донован. – Ведь пока в их распоряжении военно-морской флот, который серьезно превосходит наш. И скажите мне, господин президент, что их остановит от ввода этого флота в Атлантику? – В помещении наступила гробовая тишина. Казалось, даже мухи замерли, задумавшись над этим вопросом.

– И что они смогут сделать, войдя в Атлантику? – осторожно спросил мистер Уоллес.

– Вам обстрела Бостона, Портсмута и Нью-Йорка орудиями главного калибра будет мало? – удивился мистер Донован. – Хотя, полагаю, это не входит в их планы, так как в этом случае потери Японии в кораблях линии будут чудовищны. Ведь на нашей стороне РЛС станции и мощная авиация берегового базирования, которой небольшие силы авианосного базирования не страшны. Крайне маловероятно, что японцы пойдут на этот совершенно сумасшедший шаг, он ведь им ничего толком не даст.

– Верфи, мистер Донован, – мрачно произнес мистер Уоллес. – Этот шаг им может дать несколько уничтоженных верфей. Особенно если они угадают с нелетной погодой. А ведь от наших верфей на Восточном побережье зависит очень многое. Кроме того, база в Панаме позволяет японским подводным лодкам не только полностью подчинить себе Карибское море, но и держать в страхе все наше побережье. А этих рыбок у них свыше ста штук. Также не забывайте о том, что теперь Токио и Берлин смогут скоординировать свои действия по Атлантике. То есть бассейн Карибского моря станет тихой гаванью и для подводных сил Кригсмарине.

– Как быстро мы можем вернуть Панамский канал? – тихо переспросил Рузвельт.

– Полагаю, что не раньше, чем через полгода, – ответил главнокомандующий Военно-морскими силами США Гарольд Старк. – Но это очень оптимистичный прогноз. Флот находится в сильно растрепанном состоянии. У нас практически нет авианосцев, а атаковать придется закрепившихся на берегу противников. То есть по нам будет бить их авиация берегового базирования. А я уверен, она будет сильна. Японцы, безусловно, попробуют реализовать эту карту.

– Кроме того, – заметил мистер Донован, – оборона японцев будет явно крепче нашей. Да и с линкорами у нас не все ладно. После разгрома в Перл-Харбор мы потеряли костяк наших линейных сил. Кое-какие старые дредноуты остались на других тихоокеанских базах, но, полагаю, к началу операции они уже будут либо захвачены, либо утоплены. При столь подавляющем превосходстве японцев в регионе это несложно.

– Мне все-таки не дает покоя ситуация с этими странными снайперами на Филиппинах, – тихо пробурчал себе под нос Рузвельт. – Запросите Москву. И вообще, мистер Уоллес, попробуйте неформально прощупать, что они хотят и как далеко могут зайти.

Глава 10

28 марта 1942 года. Нью-Йорк. Один из шикарных особняков Манхэттена

– Кошмар! – воскликнул худощавый старичок со стеклянными глазами… – Вы понимаете, что захват японцами Панамского канала – это очень большая проблема? Почему вы все так спокойны?

– Вы предлагаете нам биться в истерике? – удивленно повел бровью хозяин кабинета.

– Но…

– Что но? Да, японцы смогли провести подряд две блестящие десантные операции…

– Три, – поправил его мужчина средних лет с военной выправкой. – Мы считаем, что они провели три блестящие военные операции. Гавайи, Панама и Филиппины.

– Да. Три, – кивнул, чуть подумав, хозяин кабинета. – Так вот. Меня намного больше смущает то, как японцы себя ведут в этих землях. Например, в Панаме одновременно с вторжением японцев началось стихийное восстание бедноты, которая их поддержала. Японцам эти революционеры были даром не нужны. Однако они с ними не только наладили рабочие контакты, но и помогли взять власть, оформив новое правительство. Фиктивное, разумеется. Но им хватило ума не пуститься во все тяжкие, как они это сделали в Китае. Мало того, новоявленное правительство Панамской республики заключило с Японской империей договор о мире и союзе. То есть было сделано юридическое оформление нахождения контингента войск. Кроме того, из числа коренных жителей Панамы начали создавать отдельные роты.

– На Гавайях то же самое?

– Да, – кивнул хозяин кабинета. – И на Филиппинах. По крайней мере, на тех островах, которые повстанцы смогли взять под контроль. Провозглашено независимое правительство, которое также заключило договор о мире и союзе.

– Да черт с ними, с Филиппинами! – воскликнул худощавый старичок. – Панамский канал дает японцам возможность перебросить свой флот в Атлантику и снабжать его. Вы понимаете, что это значит?

– Ничего ровным счетом. Через пару лет наши верфи смогут компенсировать потери.

– Через пару лет! И все это время японцы будут не только хозяйничать на Тихом океане, но и терроризировать наше Восточное побережье!

– И что вы предлагаете? – спросил мужчина с военной выправкой.

– Нужно разбомбить шлюзы канала!

– И отдать японцам Тихий океан? – усмехнулся военный. – Или вы предлагаете снабжать нашу армию через мыс Горн? Если мы разбомбим шлюзы, то не только им закроем выход в Атлантику, но и нам – в Тихий океан. А это очень серьезно. Да, безусловно, стратегические бомбардировщики нам применить придется, но шлюзы и сам канал должны стать тем местом, куда ни одна бомба даже случайно залетать не будет. Или мы готовы ждать несколько лет, пока канал отремонтируют?

– То есть вы хотите позволить японцам…

– Тихо! – рявкнул хозяин кабинета. И после того, как все замолчали, продолжил: – У нас сложилась действительно сложная ситуация.

– Почему так получилось? – спросил доселе молчавший и внимательно наблюдающий грузный мужчина, с удобством разместившийся в кресле у окна. – Ведь еще несколько месяцев назад мы все были уверены в том, что ситуация под нашим контролем.

– Что вы хотите этим сказать? – прищурившись, произнес хозяин кабинета.

– Предположить, – кивнул он, чуть подумав. – Возможно, мне это только кажется, но ведь сложившаяся ситуация вполне закономерна. Нас обыграли. Это факт. Но почему? Ведь мы держали в своих руках все, что требовалось для контроля за ситуацией.

– И почему же?

– Я полагаю, что мы недооценили Москву, – произнес он и слегка пыхнул сигарой. – Никто не будет спорить о том, что японцам не хватило бы ума так дерзко действовать. Да и ресурсов. Мы обрезали им доступ к нефти и авиационному бензину, стремясь направить их интересы в ближайшие регионы, способные покрыть этот дефицит. У них не было никаких вариантов для маневра. И этот шаг для них должен был стать ключевой стратегической ошибкой. Ведь не заблокировав нас в Атлантике, они ничего не смогут противопоставить нашему экономическому и промышленному превосходству. Но в самый ответственный момент, когда, казалось бы, все встало на нужные рельсы, появляются представители Москвы и делают предложение, от которого Токио не может отказаться. Полагаю, что в окружении микадо сидят не круглые идиоты, и они прекрасно понимают, что вступать с нами в войну по тому плану, что они сами и разработали, – самоубийство. Долгое, методичное, но неотвратимое. Но в противном случае они должны были либо отказаться от своей экспансии на материке, либо погибнуть существенно быстрее.

– Получается, что русские постарались использовать эту ситуацию для того, чтобы отвлечь нас от событий в Европе? – задумчиво спросил хозяин кабинета.

– Полагаю, что так. Хотя ничего еще не ясно, – покачал головой грузный любитель сигар. – Чем дальше, тем больше я склонен считать, что в Москве ясно представляют наш замысел и наши интересы. Как вы понимаете, умирать никто не хочет. Поэтому они предпринимают все усилия к тому, чтобы всемерно помешать нам.

– Вы же понимаете, что это максимум отсрочка, – пожал плечами мужчина с военной выправкой.

– Да, это отсрочка. Пока. Однако меня пугает то, что в Союзе не раскручивается маховик пропагандистской машины. Никто на каждом углу не кричит о том, что хороший немец – мертвый немец. Это неправильно. Активная, агрессивная пропаганда была сильной стороной Союза, а теперь она бездействует. Почему? Мне это непонятно. На весну этого года планируется большое наступление Вермахта. Полагаю, что ни у кого из вас нет сомнений, что оно захлебнется и обернется колоссальными потерями в живой силе и технике. Но ведь для подготовки к такому кровопролитному сражению нужно психологически готовить людей. Только мне кажется, что мы что-то упустили?