Великий поход привидений - Ева Ибботсон

Сам лорд Буллхавен был слишком зол, чтобы спокойно сидеть на стуле и экзорцировать. Он носился по острову, выкрикивая фразы, типа: «Мерзкие, отвратительные, гадкие твари!», «Противные, грязные отбросы!», «Британия для британцев!» и собирал кривобокие пентакли из всего, что попадалось под руку. А если кто-то из священников останавливался хотя бы на секунду, чтобы просто размять ноги, лорд Буллхавен накидывался на него и кричал:

— Проклятие, будь ты неладен! Возвращайся на свой пост!

Мистер Хип не обратил особого внимания на самолет, который пролетел над головой и приземлился в паре миль к северу от них. Он сидел спиной к морю, и его большое щетинистое лицо было повернуто к замку. У его ног валялись сигаретные пачки и обертки от сандвичей: ведь он был не только мошенником, но и любителем помусорить. Он бормотал изгоняющее заклинание номер 976 с такой злобой, что изо рта вырывались капельки слюны и противно падали на страницы книги. Мистер Хип бормотал:

— Паук, Скорпион и Мерзкая Жаба,

Уйдите дорогой, ведущей до Ада.

Желчь, Волдыри, Проклятия и Мор,

Каждая Язва, Озноб и все Зло,

Прочь вместе с Ведьмой и Чадом Вампирским,

Да будет снова Земля наша чистой!

А потом, неожиданно, оказалось, что он уже сидит не на стуле. Он сидел на мокром и скользком камне, а над ним стоял маленький, русый мальчик, который, казалось, вышел из моря.

— Пожалуйста, я бы хотел, чтобы вы сейчас же прекратили это, — вежливо попросил Питер Торн.

— Почему…ты…ты… — мистер Хип с трудом поднялся на ноги и протянул свою огромную волосатую руку, чтобы схватить Питера за горло.

Однако схватил он не шею Питера, а пустой воздух. Сам Питер каким-то образом превратился в свинцовый шарик и вонзился прямо в толстый и незащищенный живот мистера Хипа.

— Йаааау! — заорал мистер Хип и опять повалился на камни. К тому времени, как он снова был на ногах, Питер взбегал по ступенькам замка, держа подмышкой книгу с изгоняющими заклинаниями.

— Верни мне эту книгу, ты, маленькая свинья! — завопил мистер Хип.

Питер обернулся, стоя наверху лестницы.

— Если она вам нужна, подойдите и заберите ее, — прокричал он.

Он побежал дальше по крутому склону к подъемному мосту, который нависал над канавой, полной грязи и тины, и служившей для замка рвом. Там он тихо остановился и подождал, пока его не догонит потный и что-то яростно бормочущий мистер Хип.

— Вот ваша книга, — любезно сказал Питер.

Мистер Хип бросился к нему. Питер сузил глаза и сильно сконцентрировался. Захват Юки-Отоши был не совсем простым: нужно было сделать все абсолютно правильно. Он упал на одно колено, перенес вес на другую ногу — и как только этот обрюзгший, запыхавшийся человек возник перед ним, толкнул из всех сил.

И мистер Хип — целых сто десять колыхающихся килограммов — бесшумно взлетел в воздух и упал со всплеском, взметнувшим вверх стаю испуганных чаек, прямо в зеленые и вонючие воды канавы.

Тем временем, несчастный мистер Хоар-Крокингтон, стоя на унылом и ветреном холме возле ракетной площадки, все больше и больше приходил в недоумение. Он был абсолютно убежден, что в Инслифарн его позвали стрелять куропаток. Мистер Хоар-Крокингтон никогда до этого еще не стрелял куропаток (до этого он вообще никогда ни во что не стрелял), и ему очень хотелось попробовать.

Но ему никто не дал ни хорошего ружья, ни знатных, розовых патронов. Вместо этого, его посадили на брезентовый стул на каком-то очень холодном холме и сказали читать стихи из какой-то книги. Мистер Хоар-Крокингтон не любил поэзию, и все происходящее вокруг очень разочаровало и опечалило его.

Однако спустя какое-то время он воспрял духом, и причиной этому было следующее: в отеле, где они ночевали, лорд Буллхавен заказал каждому по термосу с кофе, чтобы они заснули. Но кухарка в отеле, которую и так уже до этого сильно нагрузили работой, ошиблась и спутала фляжку мистера Хоар-Крогингтона с фляжкой некоего генерала Арквилера, который всегда просил, чтобы его фляжку наполняли чистым виски.

Так что, каждый раз, как мистер Хоар-Крокингтон делал маленький глоток, дела его становились все лучше и лучше, и пьянел он все больше и больше.

Мистер Хоар-Крокингтон пел:

— Проклятье, Чума, Колокол, Книга,

Гоните Призрака прочь из виду!

А потом он вдруг сказал:

— Бах, бах!

А потом снова:

— БАХ!

— Нет, — сказала Барбара, неожиданно появившаяся из высокого, до пояса, папоротника.

— Нет? — спросил мистер Хоар-Крокингтон, удивившись при виде нее. — Не будет бах-бах?

Барбара покачала головой.

— Ну, здесь ведь нет ничего, чтобы можно было бы бах-бах, не так ли? — отметила Барбара, аккуратно стаскивая с колен старика книгу с заклинаниями.

— Куропатка? — с надеждой спросил мистер Хоар-Крокингтон.

— Нет здесь куропаток, — твердо сказала Барбара, стирая ботинком довольно скверно нарисованный пентакль мистера Хоар-Крокингтона. — Но я знаю, где они есть — милые, чудные куропатки. Если вы пойдете со мной. Большие, ТОЛСТЫЕ куропатки с огромными пухлыми брюшками…

Мистеру Крокингтону это понравилось.

— Огромные, пухлые брюшки… — счастливо пробормотал он.

Очень тихо и покорно он позволил Барбаре взять себя за концы шерстяного шарфа и отвести к большой черной машине лорда Буллхавена, припаркованной на противоположной стороне дороги.

Вообще, Рик не был любителем подраться. Он предпочитал все обдумывать. Но на своем пути к Профессору Медноносу он прошел мимо разрушенной часовни. И когда он увидел, что происходит внутри — Сумасшедшего Монаха, корчившегося в агонии в море гноя, вытекающего из его фурункулов — Рика больше не интересовали обдумывания.

Профессор Меднонос сидел на своем стуле возле колодца, стучал в медные цимбалы и бормотал заклинание из лежащей у него на коленях книги. Бутылка железных опилок и уксуса была прислонена к стулу, а возле него лежали выложенные из большого саквояжа остальные атрибуты по изгнанию призраков.

По крайней мере, одну минуту так было. В следующую минуту содержимое саквояжа было разбросано по ветру, книга по изгнанию призраков выхвачена из его рук, страницы разорваны на кусочки, а бутылка с уксусом и железными опилками лежала разбитая вдребезги на камнях.

— Прекратите, — пискнул Профессор Меднонос, замахав руками. — Прекратите сей…

— Даже не смейте заговаривать со мной, вы, мерзкая, подлая свинья, — сказал Рик, изловчившись разом ударить по стулу Профессора, его лодыжкам и по каменному пентаклю.

— Помогите! — закричал Профессор, который определенно не умел драться. — Лорд Буллхавен! Спасите! Помогите! Тут какой-то мумасшедший сальчик! То есть, сумасшедший мальчик! Помогите! Помогите!

Лорд Буллхавен был в дьявольском настроении. Он только что наткнулся на зеленое, покрытое слизью, ругающееся НЕЧТО, которое оказалось мистером Хипом. Он, спотыкаясь, двигался к машине и наотрез отказывался возвращаться на свой пост. Затем он пошел к ракетной площадке и обнаружил, что стул мистера Хоар-Крокингтона пуст. А теперь еще и этот идиот, Меднонос…

— Иду, — заорал лорд Буллхавен и начал, пыхтя, спускаться вниз к часовне, размахивая своей рябиновой палочкой. При виде Рика, его мутные глаза стали величиной с крышку от мусорного бака.

— Ты! — прогремел он.

Рик выпрямился и посмотрел ему в глаза.

— Да, — сказал он. — Я. Мальчик, которому вы обещали убежище для его привидений.

Лорд Буллхавен побагровел.

— Убирайся с моей земли, — заорал он. — Убирайся прочь и держись подальше от этого места!

Вместо ответа, Рик выхватил стул Профессора Медноноса, опрокинув скулящего Профессора на траву, и швырнул цимбалы в колодец.

Тут, похоже, лорд Буллхавен потерял остатки своего самообладания. Он рванулся к Рику и начал яростно бить его своей рябиновой веткой.

— Это все твоя вина, ты, маленький дьявол! Ты испортил мои планы! Да я сейчас тебя убью! Да я сейчас…

— Нет, — послышался тихий голос. — Я так не думаю.

Это был мистер Уоллес, добрый священник с девятью детьми, который услышал крики и пришел посмотреть, что происходит.

— Вы делаете мальчику больно, — продолжил мистер Уоллес все тем же спокойным, ровным голосом. — Отпустите его.

Лорд Буллхавен хлестнул еще раз напоследок Рика по плечам и повернулся к мистеру Уоллесу.

— Так ты на их стороне, — закричал он. — Сдружился с призраками? Ты, продажный агент, ведьминский любовник. Да я тебя всего выпорю, если не вернешься на место, да я тебя повешу…

Он опустил голову, готовясь броситься на мистера Уоллеса. А мистер Уоллес, который был чемпионом по боксу в теологическом колледже, успел в это время, очень быстро, попросить Бога простить его. Затем он сжал кулаки — и этим все и закончилось.