Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной - Белла Ахмадулина

1953

О МАГНОЛИЯ, КАК Я ХОЧУ БЫТЬ С ТОБОЙ!

За листом твоим,листом дорогим,не угнаться —он летит по воде и по суше.Так и сердце его:другим, другим,другим его сердце послушно.

О моя магнолия,лист твой поднят ветром —не видать тебе твоего листа.Наверно, не помнит он меня,наверно, не помнит,конечно, не помнит он моего лица.

Девятиглазого солнцаи бушующих мореймы несем любовь,только ты и я.Но почему он не помнитоб этой любви моей,почему, магнолия,он не помнит меня?

У тебя, быть может,был такой же час,и он снова вернется,и всё это развеется?..Нет, чтобы южные ветрынавеки покинули нас,мне что-то не верится,что-то не верится.

Как он горд, магнолия,как он горд.Но с нами любовьи цвет голубойпрекрасных морей,прекрасных гор.О магнолия, как я хочу быть с тобой!

1953

ОБЛАКА

Грозы и солнца перемирие,и облака несут утратудождя —над всем:над пирамидами,над Хеттой,Мидией [128],Урарту.И радуга —грозы напарница —встает,и пенится Кура.Куда теперь они направятся?Куда? Не ведаю.Куда?

1953

В ШИОМГВИМИ[129]

Железный балкон,уютный и ветхий.О, люди редко бывают тут.Зато миндальсюда наклоняется веткой,и липы опадают,когда отцветут.

Эти деревья намного старше,намного старше,чем я и ты.Но неужелиэтим деревьям не страшноодиночество келий и темноты?

1954

ПО ДОРОГЕ В БЕТАНИЮ[130]

Шиповник,смородина,и черника,и боярышник иногда.Дождь прошел…И привольно и дикопо горам сбегает вода.

Мы идем…И холодные, ясныедуют ветры.Деревья дрожат.На тропинке —каштановые,ясеневыеи дубовыелистья лежат.

Мы подходим к ущелью Самадло.Снова дождь нас вводит в обман.Я хочу быть с тобою.Сама я —

словно горы и словно туман.

Шиповник,смородина,и черника,и боярышник иногда.Дождь прошел…И привольно и дикопо горам сбегает вода.

1954

«Снег аджаро-гурийских гор…»

Снег аджаро-гурийских гор,моих гор родных,О, какой там большой простор,какой чистый родник!Маленькая мельница на Губазеули[131]у ворот моего двора.Там лавровишни давно уснули,и роса их сладка и добра,О родина,уже, наверное, годя не видалась с ней!Снег аджаро-гурийских гор,туман и снег…

1954

«Над Зедазени[132] мерцает Венера…»

Над Зедазени мерцает Венера [133],мерцает Венера бледным огнем.Забыть бы его!Но она велелапомнить о нём,думать о нём.

Сколько звуков,какая музыка странная!Постоиммолчаливо в этом огне.Что несет нам Венера,прекрасная, старая?— Счастье, конечно.И тебе.И мне.

1954

В ЗЕДАЗЕНИ

Лето заканчивается поспешно,лето заканчивается на дворе.Поспела ежевика,ежевика поспелаи боярышник на горе.

Листвою заметает овраги,здесь эхо такое большое да ломкое.А небо над ущельем Арагвивсё такое же синее и далекое.

Хорошо иметь его,хорошо иметь егов сердце…О, как стройнадорога на Имеретию [134],дорога на Имеретиюпрямая, словно струна.

Как эти места чисты и добры,как быстро здесь дни летят.Над Зедазени шелестят дубы,дубы шелестят…

1955

Я СЛЕЧУ, СИРЕНЬ…

Небо синее,нет у неба пределаздесь, близко,и там, далеко.Появилось облачкои поредело.Небутайну хранить нелегко.

Я прикрою веки,прикрою веки,чтобы мир едва голубел и серел.Слечу яна твои синие ветки,на твои синие веткислечу,сирень!

Я буду петь твоим мелким цветочкам,о, буду петь,буду только петь —твоим прожилкам,крапинкам,точкам,потому что не смогу утерпеть.

Я буду петь голосисто и тонко.Как мне хочется петь, сирень!Никому так не хочется!Может быть, тольконебу хочется так же синеть.

О облака!Я догнать их надеюсь,я за ними следуювсегда и сейчас.Но куда я денусь?О, никуда не денусь,сирень,от твоих сиреневых глаз.

О, зачем мне скрывать эту тайну?Навеки,навсегдаодного хочу.Я слечу на твои синие ветки,на твои синие ветки слечу.

1955

«Что за ночь — по реке и по рощам…»

Что за ночь — по реке и по рощам!Что за ночь окружает меня!Ты кричишь: «Эй, паромщик, паромщик!»Но вокруг ни души, ни огня.

Как далеки и Дзегви [135], и Мцхета,и таинственный месяц в реке.Он молчит, но так слышимо это.Что он думает там, вдалеке?

1955