Эсхато. Бешеные - Даниил Корнаков

выскажу свое мнение, а затем, разумеется, выслушаю мнения ваши. Времени у нас немного, но, надеюсь, этого будет предостаточно, чтобы разобраться с возникшими у нас проблемами: обсудить их и попытаться решить совместными усилиями. Итак, первым я представляю слово главе нашего отряда охотников, Петру Васильевичу.

Петр за десяток лет успел отрастить еще более густую бороду. Вообще многие представители мужского пола в деревне предпочитали не бриться, смирившись с растительностью на их лице, однако были и такие, кто настойчиво срезал бороду ножами и тупыми ножницами (нормальные, не ржавые, ножницы найти было крайне трудно), отчего вид они имели довольно несуразный. На Петре Васильевиче была его любимая коричневая кожаная куртка, с которой он не расставался в любой сезон, а за плечами виднелся лук, успевший уже немало потрепаться за десяток лет.

– Я буду краток, – начал он в своей обычной манере, в его голосе отчетливо слышались нотки безразличия, хотя это было вовсе не так. Он снял с себя лук, прислонил его к стене дома и взял в руки кожаный мешок, лежавший у него все это время под ногами. Открыв его и запустив руку внутрь, он извлек мертвое животное, шкуру которого уже ободрали. Саша, стоящая в толпе в первом ряду, сразу поняла, что животное было кроликом, которого отец убил вчера днем.

– Это все, что удалось раздобыть из мясного за последнюю неделю, – сказал Пётр, превратив тем самым шепот толпы в гул. – И его убили не мы, а Леша Леонов, наш разведчик. Если коротко, то остатки сушеного мяса в подвале, что мы добыли ранее, – единственное, что у нас осталось. И еще немного овощей, что удалось спасти от пожара.

Петр говорил о пожаре, который случился на огороде в один из жарких дней. После самоубийства Анны, ухаживать за посадками толком стало некому.

– Но там же всего ничего! – возразил мужчина из толпы. – Как мы переживем зиму?

Тут Виктор взял слово.

– Пётр Васильевич немного преувеличил, Федь, – обратился Виктор к мужчине. – Запасов мяса, собственно, как и других запасов, собранных разведчиками, хватит. Все, что нам потребуется, это значительно сократить рацион, чтобы пережить зиму и…

– Еще больше сократить рацион?! – почти крикнула женщина из середины толпы. Ее звали Лиза. Она была так называемым «гласом слабого пола», и всегда говорила за всех женщин их небольшой общины. Саша, конечно же, с ее мнением не считалась и вообще ее недолюбливала. – Мой мальчик и так не доедает из-за вашего «пониженного рациона» этим летом, а вы собираетесь понизить его еще больше, и это в зиму?!

Виктор выглядел немного растерянным. Он ожидал негативной реакции, но чтобы настолько…

– Лиза Игоревна, я понимаю ваши опасения, у меня у самого есть сын, но иначе поступить нельзя.

– А с чего это животные вдруг пропали? – снова вмешался Федор словно, не обращая внимания на слова Виктора. – Ни с того ни с сего пропали себе и все?

Пётр Васильевич чесал бороду, не спуская презрительного взгляда с Федора.

– Я уже рассказал вам одну из теорий, почему животных в окрестностях нет, – сказал Пётр.

– А давайте-ка я предположу еще одну теорию, в которой вы загребли себе часть припасов, сговорившись с охотниками, и сейчас пытаетесь втереть нам басни про исчезновение животных в округе, чтобы выкрутиться, – сказала Лиза.

Виктор так и обомлел, стоя на крыльце в растерянности от сказанных слов. Глаза его не моргали, а рот остался полуоткрытым. Пётр Васильевич приподнял брови от удивления и начал впиваться злым взглядом в Лизу, которая в свою очередь продолжила:

– Вы же с ним с самого начала закадычные друзья. – Она показал пальцем на Петра Васильевича. – Уж вам-то договориться труда не составит.

Тут уж не вытерпел и сам Пётр, встав рядом со все еще парализованным Виктором, человеком, который первый раз за существование деревни столкнулся с подобным обвинением в свой адрес.

– Как ты смеешь говорить подобное, когда именно этот человек создал эту деревню, и именно он все эти годы заботился о пропитании ее жителей? Как ты, сука, можешь обвинять его в подобном?! – Пётр был в ярости и, должно быть, даже не замечал, как брызгал слюной при каждом слове.

– Петь, хватит! – сказал Виктор и положил руку на плечо давнего товарища.

Виктор и Пётр Васильевич действительно хорошо сдружились на протяжении этих лет, и дружба эта была выкована в недрах огромного совместного труда для достижения целей, что Виктор себе воздвиг. Старик охотно ему помогал просто потому, что ненавидел сидеть без дела, да и сама идея Виктора Гордона «Начать все с чистого листа» выглядела перспективной.

– А она права! – крикнул еще один из жителей, указывая на Лизу. – Что вам мешает припрятать себе кусок другой? Лично я сырого мяса, что охотники приносят, не видел еще ни разу, только высушенное!

Виктор молча выслушал претензию жителя и ответил:

– Потому что охотники обычно возвращаются поздно ночью, когда многие из вас уже спят. Это происходит из-за того, что теперь они уходят намного дальше. – Виктор старался говорить громко и четко, хотя у него это выходило с большим трудом из-за предъявленных ему обвинений и слов. – Да, добытое охотниками мясо сначала приносят в мою хижину, где я с ночи и до самого утра виду расчет, делю мясо поровну на всех вас, чтобы утром вы уже получили свою часть.

– Как знать, как вы там его разделяете, – сказала Лиза, скрестив руки на груди.

– Ей богу, еще слово, гниль поганая, и я Богом клянусь… – Пётр Васильевича уже было потянулся за луком, но Виктор тут же его остановил. На старость лет старик и вправду стал немного вспыльчивым.

– Не надо. Успокойся, прошу тебя.

Пётр посмотрел Виктору прямо в глаза, кивнул головой и молча сел на стул, стоящий позади.

– Товарищи, а в особенности Елизавета Игоревна и Федор Миллер – начал Виктор, оглядывая каждого из них. Они удивленно на него посмотрели, но их удивление тут же сдуло как газету, брошенную на асфальте, осенним вечером.

– Вы, наверное, удивлены, что я знаю ваши имена и фамилии? – продолжил Виктор. – Я больше вам скажу: мне известным имена и фамилии каждого из вас, всех тридцати пяти человек, включая маленьких детишек.

Он сделал шаг влево и указал на Федора в потертой кожаной куртке. Тот стоял, не двигаясь и не отрывая взгляда от Виктора.

– Вот ты, Федь, наш плотник. Большинство стульев, на которых вы сидите, сделаны его руками. Стул, на котором сейчас сидит Пётр Васильевич, – Виктор указал пальцем на главного охотника, – сделан тобой. Я знаю, что ты пришел к