Мученики Колизея - Тур Евгения

VII

Преследование христиан при Диоклециане

онение христиан при Диоклециане считается самым жестоким и повсеместным на великом пространстве Римской империи. Диоклециан был по происхождению варвар, т. е. не родился гражданином римским, но из простых солдат выслужился, стал военачальником, а из военачальников попал в кесари. Он не получил никакого образования, отличался жестокостию и суеверием. Когда он был предводителем легионов, ему предсказано было в Галлии друидами, что он сделается императором, с тех пор он безусловно верил прорицаниям авгуров. У Диоклециана был товарищ и друг Максимиан; они поделили Римскую империю. Диоклециан взял западную часть ее и отдал Максимиану восточную. В начале своего царствования Диоклециан хотя и ненавидел христиан, но оставлял их жить спокойно. Число их было уже велико. Христианские проповедники публично учили Евангелию и ревностно обращали язычников. Можно сказать, что почти половина империи исповедывала христианскую религию, и она особенно быстро распространилась на Востоке, там подвизались Великие отцы церкви, пример и поучения которых действовали могущественно. Старые церкви не могли уже вмещать христиан и строились новые, великолепные и громадные базилики. Самые знатные и богатые люди, их жены, их дочери исповедывали веру Христову; даже во дворце императора, между его приближенными, даже и в самом его семействе и между многочисленною его прислугой и рабами находилось множество лиц, принявших св. крещение. Заметим однако, что если в Риме христиане пользовались относительною свободой вероисповедания или, лучше сказать, терпимостию, то в провинциях по личному усмотрению префектов они подвергались гонению и часто погибали лютою смертию. Но это были случайности, и хотя Диоклециан знал об этих мерах и позволял их, но сам оставался безучастным, по-видимому, зрителем распространения христианской религии в Риме. Его внимание было поглощено положением империи; со всех сторон ей грозили разорением наступавшие варвары. Не будучи в состоянии удержать этот сильный натиск, Диоклециан выбрал двух вождей, Галерия и Констанция Хлора; первый защищал империю со стороны Персии и управлял Иллирией. Он был сын крестьянина и мать его принадлежала к ревностным поклонницам богов Олимпа. Она с детства внушала Галерию ненависть к христианам. Он преследовал их неутомимо в провинциях, которыми управлял, но находил, что это недостаточно и испросил у Диоклециана эдикт для повсеместного их преследования. Диоклециан колебался и считал это не совсем политичным; христиан было много, и борьба с ними казалась ему опасною. В нерешимости он прибег к оракулу и получил ответ, что христиане противны богам. Тогда слух пронесся, что он решился уничтожить их и возьмет для этого самые крутые меры.

Христиане сомкнулись теснее. Они посещали свои храмы беспрестанно и слушали поучения пастырей. Во всякой церкви раздавались восторженные слова проповедников: они учили паству терпению, смирению, молитве и готовили себя и своих слушателей к страшной смерти во имя Бога. Красноречие епископов, их горячая вера, их бесстрашие одушевляли многочисленных слушателей и исполняли их духом добрым и непреклонною волей исповедывать своего Бога среди мучений и ими заслужить вечное блаженство.

Но во всяком обществе не все одарены одинаковою силой духа. Есть верующие искренно, но неспособные устоять против бедствий страшных и жестоких. Христиане при помощи своих пастырей удалили слабых, малолетних, в особенности детей и женщин в подземелья, служившие им местом спасения при всяком гонении.

Эдикт не замедлил появиться: он был обнародован Галерием в Никомидии в 302 году после Рождества Христова.

С восходом солнца отряд солдат был выслан к христианской церкви, построенной на холме, так что она была видна из дворца, в котором жил император, когда приезжал в Никомидию. Церковь эта была великолепна и заключала много драгоценностей. Солдаты захватили все, что было в ней и сожгли святые сокровища на площади. Церковная утварь, сосуды, иконы — все погибло в пламени, а пока громадный костер сжигал христианскую святыню, с гиком и криками разрушали солдаты Галерия самый храм, стены которого с треском рухнули наконец. Галерий смотрел из дворца на это разрушение и щедро наградил за него своих солдат.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В Риме эдикт вышел позднее, но был принят чернию и язычниками с большим восторгом. Толпы народа бежали по римским улицам, наполняли Колизей и цирк Максимина. Крики: «Смерть христианам!» «Христиан зверям!» оглашали римские площади и улицы. Половина населения поднялась на другую. Всякий, знавший христианина, доносил на него. Храмы языческие были отворены, и все приходящие должны были войти и принести жертву богам. Отказывавшиеся были немедленно схватываемы и сажаемы в тюрьмы. Вскоре тюрьмы были переполнены. Диоклециан в собственном семействе открыл христиан, принудил дочь свою Валерию и жену свою Приску поклониться богам и приказал убить самых близких к нему и до тех пор любимых слуг, которые отказались принести языческие жертвы и объявили себя христианами. Решившись начать преследование, Диоклециан вел его безжалостно, беспощадно предавая смерти всякого христианина, кто бы он ни был. Без суда, без сострадания, не взирая на лета, на пол, всякий христианин был схвачен и предан жестокой смерти. Их выводили из тюрьм толпами и убивали на месте. Многие были отвезены на берег моря, где их топили, надевая им на шею тяжелые камни. Так как имущество христиан отдавали доносчикам, то нашлось немало таких людей, которые из желания наживы предавали их. Только в тех местах где правил Констанций Хлор (отец Константина Великого) гонение было смягчено, ибо он был человек справедливый и мягкий. Он приказывал префектам, находившимся под его начальством, щадить христиан, и Галлия таким образом была спасена от ужасов, постигших другие провинции. Но за то в остальной империи царил ужас и совершались невообразимые жестокости. Жилища христиан разрушались и от них оставались одни развалины: имущество их расхищалось, женщин таскали за волосы по улицам, стариков и детей предавали мучениям. Более робкие толпами спасались в леса, в подземелья, где продолжали в тайне исповедывать свою веру. В семьях народилась непримиримая вражда и размножались доносы. Отец предавал сына, а сын отца: раб доносил на господина, господин выдавал раба, брат оговаривал брата и, казалось, что все узы крови и родства уничтожились. Ужас царствовал повсюду — и в обществе, и в семействах; один страшился другого. Храмы закрылись. Синоды и священные коллегии были разогнаны и только в пещерах (катакомбах) христиане собирались и со слезами молили Бога спасти их, или в случае мучений подать им силу и мужество умереть, не отрекаясь от Него, умереть покорно, безропотно, славя Его Имя.

Несмотря на несметные толпы доносчиков ненависть язычников к христианам распалялась все более. Она становилась тем сильнее, что христиане, исполненные духом кротости и любви, погибали безропотно, не допуская и в глубине души ни гнева, ни ненависти и следуя учению Евангельскому молились о ненавидящих и зло творящих. Правители, чтоб уничтожить всех христиан сразу, прибегали ко всяким мерам для их открытия. Так во всякой лавке, где продавали необходимые для жизни припасы — хлеб, муку, соль, овощи, были поставлены статуи богов и всякий входящий для покупки должен был сжечь несколько зерен фимиама или пролить несколько капель вина пред изваянием языческого бога или богини. Те, которые отказывались совершить это приношение, выдавали себя и были тотчас предаваемы смерти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Так погибали многие. Часто по одному подозрению в дома частных лиц внезапно врывалась разнузданная чернь, тащила из них стариков и детей, а так как на всякой площади, на всяком перекрестке, во всякой улице, в каждой лавочке стояли идолы, то взятых принуждали поклоняться им, сжигать фимиам, или умирать лютою смертию.