Литературная Газета 6539 ( № 3-4 2016) - Литературка Литературная Газета

Но настораживает то, что антиутопии начинают сбываться, а фантазии авторов превращаются в хронику текущих событий.

Дорогостоящая простота

Дорогостоящая простота

Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд

Страхов Максим

Теги: Анастасия Ермакова , Предметы первой необходимости

Анастасия Ермакова. Предметы первой необходимости. – М.: ИПО «У Никитских ворот», 2015. – 92 с.

Сегодня­шнему литератору, на мой взгляд, не хватает простоты. Той самой простоты, которая способна удивить и восхитить.

Среди последних поэтических книг, которые мне посчастливилось прочесть с удовольствием и ощущением истинного удовлетворения, могу назвать сборник московского поэта и прозаика Анастасии Ермаковой. Книга имеет весьма точное и определяющее, на мой взгляд, название – «Предметы первой необходимости». В ней с откровенной читательской радостью я обнаружил не только свежий, самобытный и, безусловно, профессиональный поэтический взгляд современницы на настоящее, но и поражающую масштабом житейскую и философскую мудрость автора, искрящуюся искренность и, что для меня особенно ценно, ту самую дефицитную и дорогостоящую человеческую простоту.

Всё в этой книге мне показалось удивительно знакомым, узнаваемым, живым. Среди героев поэтических историй Ермаковой нет брутальных ангажированных фигурантов, которые стали невероятно популярны в дамской литературе. Стихи автора абсолютно лишены доминантных женских приёмов, обычно проявляющихся на фоне броской рукодельной витиеватости и узорности стихотворной ткани. При этом, что удивительно, её поэзия кажется мне невероятно женственной. Именно так – не традиционно женской, а женственной – тонкой, лёгкой и убедительной в своей естественной простоте. А главный парадокс самобытности этих стихов, на мой взгляд, заключается в том, что смысловая наполненность их далеко не такая радужная, возвышенная и безоблачная, как может показаться.

Героями стихов А. Ермаковой становятся узнаваемые и порой вполне обыденные фигуры – уставшая от динамичности окружающего мира дежурная общественного эскалатора или упоенный «духовным бездорожьем» дворник, задумавшийся на балконе старик или жаждущая «сжать бессмертие в руках» пациентка районной больницы. На кого ни взгляни – всюду знакомые лица, те, кого мы ежедневно видим, выходя из родного подъезда или по пути на работу.

Купите для вахтёрши кресло,

Она совсем неприхотлива.

И тоже хочет быть счастливой.

Была б счастливой, если, если

Поменьше пил бы муж, и внука

Могла бы дочь ей подарить...

Тогда бы жизни злая скука

Вдруг новогодним мандарином

Ей улыбнулась. Быль пустая –

Восьмой десяток на носу,

Газеты глупые листая,

Седую заплетёт косу,

Свои вахтёрские галеры

Сон ей покинуть не мешает,

И снится ей, как кавалеры

Её на танец приглашают.

(«Вахтёрша»)

Лирическая героиня Анастасии Ермаковой раскрывается читателю весьма трогательной, наблюдательной, участливой ко всему происходящему вокруг, внимательно подмечающей первостепенные житейские или портретные мелочи. Это наиболее ярко проявляется в двух последних разделах сборника, где опубликованы верлибры.

Каждый верлибр Ермаковой – это оригинальная и чётко выверенная вербальная формула, исполненная исключительно вживую, без намёка на бутафорность. При этом все стихи наполнены какой-то особенно проникновенной поэтичностью, придающей фирменной авторской простоте ещё большее, особенное очарование.

И всё-то мы недовольны

друг другом,

копим обиду.

Но разве может цветок

обидеть землю

или земля – цветок?

И в этой будоражащей простоте и заключена та самая «первая необходимость».

В тихом романсовом зале «толпа становится народом»

В тихом романсовом зале «толпа становится народом»

Искусство / Искусство / Персона

Теги: искусство , музыка , романс

Русский романс, способный и звенеть высоким слогом, и пылать неукротимой страстью, – удивительное явление, не исчезающее из нашей культуры во многом благодаря тем, кто, любя его беззаветно, посвящает ему и свой талант, и все свои силы. Галина Преображенская – из их числа. Это ей принадлежит идея Международного конкурса молодых исполнителей русского романса «Романсиада», который она проводит уже в течение 20 лет. Она же хранительница и единственного в своём роде Дома русского романса. Есть у Галины Сергеевны и заветная мечта – учредить Международный день русского романса…

– Галина Сергеевна, с чего для вас началась любовь к русскому романсу? Помните ли, какой первый романс услышали? Есть ли такие, что особенно дороги вашему сердцу?

– Всё началось, конечно, с мамы-певицы. Лет с шести я уже пыталась аккомпанировать ей какие-то несложные произведения, среди которых были и романсы. А запомнился «Домик-крошечка» Гурилёва с его «птичкой в клеточке», «леечкой» и «канареечкой» – очень милый «набор» для маленькой девочки, для которой подлинный смысл романса ещё скрыт. Годы спустя, когда я стала работать концертмейстером Московской государственной филармонии, влюбилась в «Слушайте, если хотите» Шишкина. Меня прямо зачаровал этим романсом Борис Штоколов. Но, конечно, любимых романсов немало.

– В чём, с вашей точки зрения, уникальность этого жанра? Чем русский романс отличается от своих европейских собратьев – испанского, немецкого или, скажем, французского?

– В любой стране романс обращён к сердцу человека, это всегда исповедь – трагическая ли, счастливая. Различия такого «разговора по душам» – в менталитете, традициях, обычаях народа. В этом, кстати, трудность освоения стиля русского романса для иностранцев. Наша бесшабашная удаль порой страшит, а страсть кажется чрезмерной. Победителем «Романсиады-2015» стал болгарин Михаил Михайлов – замечательный камерный певец, много гастролирующий по миру. «Мне в Германии сказали, что так петь нельзя», – признался певец, когда я посоветовала ему быть более свободным в ритме цыганского романса «Взгляд твоих чёрных очей». Но потом почувствовал прелесть этой чуть диковатой музыкальной свободы и… выиграл Гран-при.

– Романс сегодня считается своего рода музыкальным раритетом. Как он вписывается в нашу изрядно технологизированную жизнь?

– Мы иной раз, употребляя известную фразу «высоким слогом русского романса», грешим против истины: порой не так уж и высок этот слог. В основном высоким слогом говорит классический русский романс. В других стилях царили по большей части авторы-эстрадники, порой отличные музыканты и неплохие поэты, а порой и дилетанты. Династия цыган Шишкиных, графиня Толстая, Яков Пригожий, Николай Зубов и многие другие оставили нам изумительные романсовые шедевры. Они бессмертны, их будут петь, будут плакать под них всегда. Отличный термин для русского городского и жестокого романса придумал академик Асафьев «прекрасная банальность». Насчёт раритета не согласна. И не только потому, что вокруг меня романс звучит постоянно. Да, он практически отлучён от радио- и телеэфира. Так ведь и добрые чувства, воспитанные люди, счастливые семьи сегодня тоже не в моде: всем правит рейтинг, а рейтинг даёт только скандал. Иной раз меня просто потрясают многомиллиардные затраты на создание телепродукции об извращенцах и бандюках, долгие-предолгие шоу у замочной скважины, беседы ни о чём с ничтожными людьми. Культуру бросили под ноги «тёти Маши». Ну и нечего ждать радостных результатов ни от жизни тёти Маши, ни от её труда. Даже не хочется говорить об этом. Все всё понимают, но воз, увы, и ныне там.

– Одно время вокруг созданного вами Дома русского романса кипели нешуточные страсти. Здание невелико, а «Романсиада» сегодня уже не только конгломерат конкурсов, но и огромный пласт просветительской деятельности. Как сейчас обстоят дела? Есть ли надежда получить более масштабную площадку, ведь Дом романса – единственный не только в Москве, но, кажется, и в стране?

– Я счастлива тем, что хоть это есть. Мы с моим коллективом пережили несколько поистине страшных лет: прежними руководителями нашей московской культуры, прошедшими обучение в печально известном Фонде Сороса, с удивительным ожесточением проводилась работа по уничтожению единственного в стране центра русского романса. Но именно этот конфликт убедил меня в том, что романс – не милая музыкальная игрушка, а действенная составная часть национальной культуры: на защиту Дома романса встали люди, которым она по-настоящему дорога. Под обращениями к руководству страны и правительству Москвы было собрано более 10 000 подписей, и ещё почти четыре десятка таких писем было прислано из самых разных уголков России и даже из-за рубежа. Сейчас многое изменилось: руководитель Департамента культуры А.В. Кибовский – глубоко образованный человек, историк, патриот. Появились и надежды на осуществление новых проектов и планов, но анонсировать идеи я не люблю.