Дым - Милана Грозовая

– Наверное твоя команда победила в тот день, – тепло улыбнулась Джоан и вновь окинула взглядом спальню.

Этот мужчина живет лишь в малой части огромного особняка и явно не дорожит им. Так почему не продаст? Почему не обменяет?

Всему виной бывшая жена? Шейла? Она держит его здесь? Может он ждет ее возвращения? Может во всей этой истории Джоан лишь временная переменная? То, что отвлекает его от мук ожидания?

Внизу что-то стукнуло, и девушка вздрогнула от неожиданности. Торопливо направилась обратно на первый этаж, однако никого там не обнаружила; лишь книга, упавшая с полки у стены.

– И где же ты? – вздохнула Джоан, стоя посреди огромной гостиной, как взгляд наткнулся на алые пятна на диване.

Она подняла с пола свое изорванное платье и набросила его на запачканную белую обивку, скрывая смущающие следы.

Вновь поправила сползающее полотенце и замерла – в дверь позвонили.

Нерешительно открыла и облегченно улыбнулась. На пороге стоял Кевин.

– Прости, ключи забыл, – протянул он ей несколько чехлов с нарядами и вошел. – Выбери что-нибудь, а то нам пора возвращаться.

Джоан взяла чехлы и внимательно рассмотрела наряды.

Совершенно разные по цвету и фасону платья красовались под прозрачной пленкой, но одно сразу бросилось ей в глаза: бежевое, украшенное алмазной россыпью и ручной вышивкой из золотых камней. Невероятное, сверкающее сотнями переливов великолепие.

– Сколько же ты потратил? – пробормотала девушка, любуясь на эту красоту.

– Нравится? – Кевин посмотрел на нее, затем на платье, которое она держала в руках.

И, вдруг, Джоан ощутила его позади. Почувствовала, как он просто обнял ее, прижавшись всем телом, и, словно домашний кот, положил свой подбородок на ее плечо.

Джоан тихо выдохнула. Прежде между ними не было таких доверительных прикосновений.

– Очень. Оно прекрасно.

– Подумал, тебе подойдет. К твоей смуглой коже, – прошептал Кевин, и по голым лопаткам девушки пробежались его пальцы. – К карим глазам, – поцеловал он ее оголенное плечо, опалив прохладную кожу горячими губами.

Джоан прикрыла веки, наслаждаясь таким непривычно нежным Кевином.

– У тебя прекрасный вкус, – развернулась она к нему. – Спасибо, – и неторопливо потянулась поцеловать. Ласково прильнула, игриво облизнув губы, и когда Кевин позволил ей, проникла языком в рот и побаловалась, лишь слегка прикасаясь и щекоча небо. Джоан нежно прикусила его нижнюю губу и отстранилась.

Кевин глядел на нее с трепетом. Ни разврата, ни дикого гона, лишь восхитительно манящий, разгоняющий кровь взгляд серых глаз. И хоть вся комната наполнилась их желанием, в этот раз Кев довольствовался лишь тем, что девушка предложила ему, и с улыбкой кивнул на черный бархат, лежащий на диване:

– Я оплачу потерю.

– Зачем? – Джоан продолжала смотреть на него, ища ту самую тропу, по которой она будет идти навстречу. – Я все равно больше не собиралась его носить. К тому же, это платье, – провела она рукой по золотой вышивке, – мне нравится гораздо больше.

И увидев довольную мужскую улыбку, Джоан заулыбалась сама.

Все дело в этом? В ревности? В единоправном владении? В чувстве собственности? Или в уверенности?

Чего не хватает ему? Желания или доверия?

Джоан неуверенно сглотнула и дернула за край полотенца. То рухнуло на пол, а с губ Кевина сорвался тихий стон.

Он пустил свои руки гулять по обнаженному женскому телу: от плеч и вниз, по большим упругим грудям, по узкой гибкой талии, по шикарным бедрам.

– Если ты не остановишь меня, мы продолжим, – прошептал, целуя ее шею.

– Я не хочу останавливаться, – пробормотала Джоан, но их остановил зазвонивший телефон.

Кевин поглядел на мобильник, лежащий на столе и горько изрек:

– Эта штука ненавидит меня.

И Джоан рассмеялась. Так весело и легко, что сама себе удивилась. Слишком давно она не хохотала от души. Почему-то раньше просто не могла. А сейчас, глядя на этого искренне расстроенного мужчину, она почувствовала давно позабытую обычную человеческую радость.

Кевин ответил на звонок, глядя на нее то ли удивленно, то ли хмуро и, отдав несколько указаний по телефону, положил его во внутренний карман пиджака:

– Пора ехать.

– Хорошо, – улыбнулась Джоан и неторопливо стала одеваться, а мужчина, наблюдая за этим действом, нервно вытер пальцами уголки губ и, бросив: "я подгоню машину", быстрым шагом вышел из дома.

Платье спереди было закрытым, а сзади узкая женская спинка была полностью оголена. Оно облегало, будто вторая кожа, позволяя глазам наслаждаться восхитительной женской фигурой, но при этом девушка выглядела невероятно элегантно.

Джоан не стала заморачиваться из-за прически, а просто высушила волосы и оставила их лежать по спине.

Кевин, что уже ждал у дверей, на миг онемел, увидев ее, а затем, прокашлявшись, голодно нахмурился и резко притянул к себе за талию.

– Неужели так сильно нравится? – улыбнулась Джоан, видя в серых глазах уже знакомое разрастающееся желание.

– Сама ведь видишь, – он опустил свою руку чуть ниже и, сжав упругую ягодицу, заставил Джоан очень ярко ощутить его возбуждение.

Это смутило, но в это же время она точно осознала, что совсем не против плюнуть на весь этот «праздник» и остаться здесь с Кевином.

– Может не поедем? – тихо попросила Джоан, а мужчина, вдруг, удивленно вскинул брови. Она ждала раздражения или усмешки, однако Кевин лишь крепко обнял ее и прошептал:

– Ты должна задуть свечи, – а затем чуть отстранился и погладил ее щеки, – пусть все исчезнет с их дымом. Может, тебе после этого станет легче, – поцеловал он ее нежно в лоб, и страхи отпустили.

Этот мужчина единственный действительно понимает ее.

– Ты прав.

Они вернулись в банкетный зал через вход для обслуги.

Джоан выпорхнула в новом платье и с улыбкой на лице.

Все гости мигом подметили, что девушка изменилась, но не только сменила наряд. Она стала куда более общительной, пропала ее зажатость. Именинница мило беседовала со всеми, кто подходил к ней, и все бы ничего, если бы не телохранитель, что с пугающим выражением лица всегда стоял позади нее.

Он не отходил ни на шаг, и убивал взглядом любого, кто покушался стать к девушке ближе. И таких было довольно много. Однако, мило улыбаясь, и хлопая девушку по плечу они расспрашивали о мыслях о будущем, о фондах отца и свадебных планах, а совсем не о ней и о том, как она прекрасна. Хотя эти фразы и звучали, но лишь как заученный текст необходимый для начала беседы.

Но Джоан было плевать. Кевин прав, сегодня этот день она посвятит маме. Не ее смерти, а тому, какой прекрасной она была. Доброй, улыбчивой, мечтательной. Всем вокруг дарила тепло. Рядом с ней всегда было уютно и спокойно.

Джоан взглянула на Кевина, стоящего в паре метров от нее, и улыбнулась.

Давно она не ощущала подобного душевного умиротворения. Так давно, что стала о нем забывать. Но этот чудесный мужчина напомнил ей.

«Пора резать торт!  – огласил отец, что поднялся для этого на сцену и постучал ножом по хрустальному бокалу. – Но, сначала, позвольте мне сказать тост».

Музыка стихла, все повернулись к говорящему,