Дань смельчаку - Джек Хиггинс

— И кому ты собираешься звонить — Вогану?

— Хотела бы, да не могу, — ответила она. — Он звонил несколько раньше, сказал, что уезжает в Париж на конференцию разведывательных служб НАТО, чтобы рассказать о наших делах здесь.

— И когда вернется?

— Завтра утром. Вылетает на почтовом самолете Королевских военно-воздушных сил.

— Так, на некоторое время он выбывает из игры. Остается Шон, который, думаю, находится на пути в Лондон.

— Я могу и в полицию позвонить.

— Конечно, только на данный момент дела обстоят таким образом, что полиции больше всего на свете хочется заковать меня в кандалы.

— Тоже верно, — согласилась Хелен. — Думаю, что твоей следующей фразой будет неизбежное «дорогая, каждая секунда на счету». И что все это ради спасения Макса.

Я удивился, не совсем понимая, куда она клонит.

— А что еще?

— Нет, Эллис, пожалуйста, не стоит. Не стоит лгать самому себе на данной стадии игры. Ты ведь делаешь это только для Эллиса Джексона — больше ни для кого. Тебя сильно подставили — так, по-моему, это называется? Теперь ты хочешь подставить их, только сильнее. Ответом на любую ситуацию ты выбираешь насилие.

— Благодарю, доктор Айболит, — рявкнул я, понимая, что в ее словах есть доля правды. Достаточная, чтобы почувствовать себя не в своей тарелке. Я чувствовал себя так, словно взглянул в зеркало и отшатнулся от увиденного в нем отражения.

Хелен холодно спросила:

— Где это Сидбери?

— На краю Мендип-Хиллза, возле Уэльса.

— Не знакома с этой частью страны.

— Отсюда миль семьдесят или около того. На «альфе» можно за полтора часа добраться.

— Можно, — согласилась она. — Только с одним условием.

— С каким?

— Поведу я. Сейчас ты не в том состоянии, чтобы вести автомобиль.

Я бы поспорил, но чувствовал, что усилия будут бесплодными, поэтому развернулся и пошел обратно в кухню. Но тут в голове у меня опять что-то щелкнуло, и тусклый свет грибом растекся вокруг нее.

— Подожди меня в машине, — сказала Хелен. — Я скоро.

Снова мы очутились в каморке, забитой эхом, стены снова принялись надвигаться, я вышел в дождь, сел на переднее сиденье и пристегнул ремни.

Закрыв глаза, я принялся медленно вдыхать и выдыхать воздух, вспоминая все, чему обучал меня Черный Макс во вьетнамской тюрьме, понимая, что теперь меня уже ничто не остановит. Я доберусь до Сидбери и вытрясу правду из нашего друга Пэндлбери, даже если это будет моим последним шагом в этой жизни.

Глава 6

Храм правды

Мне казалось, Хелен должна что-нибудь сказать о Сен-Клере, как-то прокомментировать создавшуюся ситуацию, но ничего подобного не произошло. Вполне возможно, она и машину-то повела только затем, чтобы чем-нибудь себя занять, сосредоточиться на нейтральном действии и выкинуть из головы все мысли, потому что близкие, типа брат — сестра, отношения в подобных ситуациях мешают в самый неподходящий момент, когда неожиданные течения выносят на поверхность такое...

Она всегда боготворила Сен-Клера — это было вполне понятно. В его присутствии Хелен становилась совершенно другой: робко улыбаясь, она готова была по первому щелчку его пальцев вскочить со своего места и бежать к подносу, чтобы сунуть в руку брату стакан «кровавой Мэри».

В подобную ночь движения на дорогах практически не наблюдалось; бесконечный дождь согнал все автомобили с шоссе, начиная с Ньюбери. Здесь были самые удивительные и прекрасные места во всей Англии, но, судя по тому, что мы могли наблюдать, их тоже смыло дождем.

Хелен вела автомобиль с сосредоточенностью и яростью профессионального гонщика, все время пользуясь разными скоростями, — только она и эта замечательная машина против кошмарного ливня и тьмы.

Такая концентрация внимания не оставляла возможности для разговора, и меня это вполне устраивало. К тому времени, как мы добрались до Малборо, я снова более или менее стал самим собой или, по крайней мере, взял свои чувства под жесткий — как мне казалось — контроль. Миновав Чиппенхем, мы въехали в Бат. Прошел час со времени начала поездки.

Через милю от Бата, по шоссе А-39, за Корстоном, Хелен притормозила на обочине возле телефона-автомата и выключила мотор.

— Я должна позвонить Шону О'Харе. Думаю, что он уже дома.

Прежде чем я смог возразить, она выскочила из машины: по-видимому, в ней сидел первобытный страх перед неизведанным. Должно быть, ей казалось, что я начну ей мешать, постараюсь напасть на противника или что-нибудь в этом роде. Не скрою, подобная мысль закрадывалась мне в голову, но, к сожалению, обстоятельства были против меня. Я вытащил из ее сумочки сигарету, вышел из машины и приоткрыл дверь будки, чтобы слышать, о чем она говорит.

Хелен говорила очень быстро и выглядела выбитой из колеи.

— Но ведь у вас должен быть другой номер, по которому я могла бы ему позвонить?

По выражению ее лица я понял, что она не может дозвониться, поэтому, протянув руку, взял у нее трубку.

— Кто говорит?

Голос был тяжел, как камень, но отменно вежлив.

— Портье из «Карли Мэншнз». У доктора О'Хары здесь номер, сэр.

— Он приезжал сегодня вечером?

— Примерно с полчаса назад, сэр. Минут через десять уехал снова. На деловые звонки, сэр, сегодня отвечает доктор Мэйер Гольдберг: Слоун 8235.

— Мы звоним по частному делу.

— Тогда, сэр, боюсь, ничем не смогу быть вам полезным. Доктор О'Хара не оставил ни адреса, ни телефона. Он всегда так делает в свободные вечера.

— Ну и умница, — сказал я. — Когда появится, передайте, что звонил Эллис Джексон и что он будет звонить еще. Это очень важно.

Повесив трубку, я выпустил Хелен в дождь.

— Насколько я знаю старину Шона, он сейчас валяется в чьей-то постели и пробудет в ней достаточно долго. У него есть одна, но пламенная слабость — женский пол от восемнадцати до двадцати пяти. Думаю, ему следует показаться психоаналитику.

Хелен искренне расхохоталась.

— Эллис Джексон, ты полная и невероятная скотина.

— Слушай, прекрати ставить диагнозы хотя бы здесь, — отмахнулся я. — Кстати, нам еще миль десять ехать до Чютона Мендипа, так что давай трогаться.

Сквозь тихие холмы и дальше в дождь...

В Сидбери мы приехали в начале одиннадцатого; пара узких улиц, обставленных домами пятнадцатого века, тонущих в безумии дождя. Мы притормозили возле гостиницы, высветившейся от нас слева, с дюжиной или около того машин, припаркованных рядом, а у противоположного угла я засек гараж, лампы которого все еще горели над насосами.

— Давай сюда, — сказал я. Хелен кивнула и отъехала.

Мужчина средних лет в старом дождевике и твидовой шапке стоял в маленькой стеклянной будке у входа, а перед ним на полке ровными рядами были выставлены монеты и бумажные деньги. Хелен остановилась у колонки и нажала на клаксон. Мужчина удивленно воззрился на вновь прибывшую машину, но вышел тотчас же. Хелен попросила залить восемь галлонов, а я выбрался из машины и направился к мужчине.

— Грязноватая ночка.

— Вот именно, — кивнул он. — Я как раз собирался закрываться.

— Ищу местечко под названием Саргон-Хауз. Там живет один приятель по фамилии Пэндлбери.

Он удивленно вскинул глаза:

— Издалека прикатили?

— Из Лондона, — ответил я. — А в чем, собственно, дело?

Он поставил на бак заглушку.

— Столько времени потратили зря. Обычно к десяти часам все завершается.

— Завершается — что, простите? — спросил я.

— Ну, служба, конечно. Разве вы не за этим приехали, а? Сюда только на службу и приезжают.

Тут ненавязчиво, с пятифунтовой банкнотой, высунутой из окошка автомобиля, в разговор встряла Хелен:

— Черт, так я и знала. Мы потеряли направление в Ньюбери, затем я неправильно повернула за Батом, поэтому сделали довольно большой крюк.

Мужчина взглянул на нее, словно увидел впервые, и выражение его лица моментально изменилось, как бывало со всеми, кто вглядывался в эти неповторимые черты.

— В такую ночь легко можно сбиться. Знаков почти не видно, — сказал он, словно хотел утешить.

Он прошел обратно в будку, а я сел в «альфу».

— Быстро соображаешь.

Хелен не успела ответить, потому что мужчина вернулся со сдачей.

— Поедете прямо до самого конца деревни, там через мост, а затем круто направо. Поедете по дороге через лес примерно с четверть мили. Не заблудитесь. Там перед воротами расписание служб, как в церквах.

По его голосу можно было понять, что он не одобряет всех этих штук, тем не менее Хелен поблагодарила мужчину и выехала на дорогу.

— Сплошные загадки, — проговорила она, проезжая по мосту. — И чем, ты думаешь, занимается этот самый мистер Пэндлбери?

— Черт его знает, — пожал я плечами. — Увидим.

Мы въехали в туннель, образованный огромными, клонящимися друг к другу деревьями, и направились к единственному источнику света слева, постепенно обретающему очертания ламп, висящих на кованых пиках по обе стороны широко распахнутых ворот.