Шелест ветра перемен - Ирина Ярич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чуткий сон дружинников не раз нарушался призывными перекличками птиц. На разные голоса они трезвонили без умолка всю ночь. Что за ненормальные птицы, удивлялись спросонья бывалые мужи или место тут такое, что отовсюду слетелись и гомонят на необозримое множество разных голосов и тонов без устали, да ещё и в темноте.
А Ждан, то вспоминал, то молился и не заметил, как его окутал сон, похожий на густой белёсый туман, что заполнил долину и, который, золотясь под первыми лучами солнца, медленно плывёт и тает в бирюзовом небе. Птичьи трели на всевозможные лады ещё звучней, будто слетелись сюда пернатые со всего света. Разносился перезвон со всех сторон, с деревьев и кустов, но иллюзию бесконечной многолосицы создавали несколько десятков самцов болотной камышовки, что сидели на тонких стебельках крапивы и таволги заливного луга и призывали самок и ночью и днём, замолкая лишь на короткое время, а потом опять принимались свистеть, щёлкать, тренькать и трещать голосами различных птиц, когда-либо ими услышанных.
Утро, как парное молоко, нежное, обволакивающее с лёгким дуновением свежести.
Со склона холма, словно семечки посыпались, все, включая дружинников, повалили к реке, бросились с песчаной отмели в синь неспешной воды. Круги, всплески, хлопы, хлюпанье, мужской гомон, мелькание обнажённых тел в приятной прохладе.
Головы Добрилы и Яромудра скрылись под водой, они поспорили, кто из них дольше продержится, а Светозар и Ждан считают. Светозар поглядывает уже с опаской на друга, мол, не утопли? Ждана тоже начало скрести беспокойство, он столько бы не смог. Наконец, выныривает Яромудр, жадно хватает ртом воздух, видит тревогу в глазах товарищей, которая передаётся и ему. Но вскоре с шумом выскакивает Добрила, и они вздохнули с облегчением, а он с трудом выдул:
– Скучно сидеть там.
И все заулыбались, а Светозар смотрит с восхищением на приятелей, откровенно говоря:
– Такое не по мне. Я плаваю и то еле-еле.
– Да, я тебя в миг научу, – сказал Ждан, – мы часто ходили на Ильмень ещё сызмальства. Путь не близкий, но акы, единожды увидишь ту ширь, не устоишь, тянет окунуться. Всему селищу было любо и по вечеру толпой шли на озеро, – Ждан вздохнул, былое не вернёшь.
Добрила заметил, что Ждан уносится в воспоминания, после которых его одолевает тоска, поспешил отвлечь друга.
– Жданушка, вот добро, акы ты научишь Светозарушку, впереди то у нас Десна, говорят, широка и глубока, переправляться будем. Всяко может быть. Акы Непогода студеные ветры пригонит, ведь ещё не лето красное, в любой миг перемена грянет. А не умеючи плавать в холодной воде надолго сил не хватит. Сплавайте, други. Поучись милок.
– А вы с нами? – спросил Светозар.
– Не, хворосту пойду сбирать, – ответил Добрила, а проголодавшийся Яромудр добавил. – Вернётесь, а варево уж готово.
Яромудр и Добрила побрели на холм. Вдогонку им неслись мелодичное и звонкое ци-ци-чжээ-чжээ бурых птичек с сероватыми хвостом и крыльями и с иссиня-чёрными головой и шеей, которые выглядывают из своих гнёзд в неглубоких дуплах прибрежных тополей и ив. Равнина с вершины выглядит почти плоским дном огромного ярко-зелёного блюда с вкраплениями голубых пятен озёр различной величины, а между ними сине-серебристая река, то ссужается и разбивается на тонкие протоки, которые, разветвляясь и петляя, снова сходятся к основному руслу, расплескивая его вширь. Всюду, то взлетали, то садились птицы стайками и парами разного размера и окраски. На мелководье важно вышагивают серые цапли, они зорко всматриваются в воду, потом резко опускают желтовато-бурые клювы, после чего там трепыхаются рыбёшки, болтают вытянутыми лапами лягушки, раки клешнями безрезультатно щёлкают, удавалось им схватить юрких ящериц и разнообразную мелкую живность.
Равнину окаймляли с одной стороны лес, сквозь который вышли новобранцы. По мере удаления зелёная дуга леса тончала у горизонта, редела и, как бы покрывалась голубоватой дымкой. С другой стороны лесная окраина выходила на холм, где за вершину цеплялись корни двух сосен и трёх старых берёз. Несколько молоденьких дубков сбегали по отлогому боку холма. Затем почти вдоль реки через небольшой промежуток земля снова дыбилась, но уже грядой оврагов с отвесными склонами, испещрёнными норами, куда беспрестанно метались береговые ласточки.
Приятели медленно плыли там, где было дно, они часто останавливались и Ждан пояснял, как лучше грести руками, как помогать продвижению ногами, как вдыхать и выдыхать, как быть, когда устаёшь и, что делать, когда вода захлёстывает, норовит наполнить рот, а то и того хуже нос. Светозар с азартом учился. Они не заметили, что изрядно удалились от остальных. Их не только не видно, а и не слышно за последним совсем не крутым поворотом. Только птичьи голоса вокруг, да редкие всплески в воде и зарослях камыша и рогоза. Но друзей это не остановило, они продолжали потихоньку плыть.
Юное и гибкое, лёгкое в воде тело усваивало подсказанные навыки быстро. Светозар уже смело плыл и даже там, где ноги не касались дна. С каждым взмахом юноша чувствовал себя уверенней, а его движения становились чётче, резче и быстрее.
Левый берег – невысокая луговина, а правый сперва низкий, заливаемый по весне, с редкими ивами, стволы, которых, словно желая посмотреть на своё отражение в реке, наклонились к ней. Узкая низина упирается в обрывистый склон оврага.
Светозар и Ждан обогнули одну из ив, что тянулась над поверхностью почти на два аршина, а потом круто поворачивала к небу. И тут они вынуждены были остановиться и затихнуть. В десятке саженей перед ними у полузатопленной старой ивы, что росла над водой, купалась дева.
– Поворотимся, – шепнул другу Ждан.
– Не, сплаваем, – Светозар кивнул в сторону купальщицы, не отрывая от неё глаз.
Распущенные тёмные волосы девушки закрывали плечи, спускались под воду. Сквозь мокрые пряди белело обнажённое тело c лёгким зеленоватым оттенком, видимо тень от листвы густых ивовых ветвей. Она будто с кем-то говорила, но слов, конечно не слышно, далековато, лишь какой-то слабый писк.
Ждан не хотел туда плыть. С большим трудом давалось ему отвлечься от воспоминаний о Благуше, от тяги и тоске по любимой жене, ведь каждая встретившаяся молодица будила вновь и вновь мужскую силу, которая мучила его, потому как любая другая всегда чужая ему и только люба родная Благушенька. Да ещё одолевает томление, что и не знает куда деться, а потом уныние и всё вокруг печалит и раздражает. А разве можно так жить? Вот и бежал Ждан искуса, лихо в себе гасил.
Не хотел Ждан пускать к ней Светозара, а вот почему объяснить ни себе, ни ему не мог. Но наперекор своему чутью настаивать не стал, мол, если невтерпёж, пусть юнец потешиться, а сам, чтоб не мешать им решил выйти на берег и переждать в ракитнике. Предупредил, чтоб недолго и потихоньку вышел из воды.
Светозар медленно плыл, но всё же его приближение девушка заметила. Она повернулась. Юноша поразился, он ещё не видел подобной красавицы и замер в нерешительности. На лице купальщицы изумление, потом замешательство и, наконец, азартная весёлость. Она улыбалась. И Светозар улыбнулся ей в ответ, теперь он поплыл, хотя по-прежнему медленно, но смелее.
Тем временем Ждан приблизился к кустам, озадаченно оглядывая их. Как будто какая-то сила заставила расти стволы, пригибая к земле. Хотя явные попытки выпрямиться были, но опять притягивало что-то вниз, делая их корявыми и кривыми. А кора от натуги словно скручивалась спиралью. Ждан удивлялся, такие ракиты никогда ему не попадались, да и не таков их век, чтоб нарастить толщину почти в полтора обхвата. И почему тут так тихо? Действительно на этом участке среди старых деревьев и кустов птичьих перекличек не слышно. Никто из них не садился ни на одну их веток, летели мимо, как бы сторонясь.
«Гиблое место», – подумал Ждан и не стал здесь задерживаться, поднялся по склону оврага, пошёл вдоль реки, сверху наблюдая за Светозаром и купальщицей. Она продолжала улыбаться, и смело махала юноше гибкой ручкой. «Вот блудовка!»
Девушка перестала баламутить воду и та прозрачная под солнцем блестела мелкой рябью. Но, что там просвечивает возле неё? Похож на хвост, рыбий, да пребольшой! «Каково туловище и голова, – раздумывал Ждан, пристальнее всматриваясь. – А вода то…» Он помчался вниз.
Течение незаметно разбивается и правая его часть перед купальщицей, будто нехотя слегка закручивалась, а левая большая текла дальше.
Ждан бросился в реку, схватил удивлённого неожиданным броском Светозара и со всей силы, выпихивая, вытащил на берег.
– Тебя укусил кто? – закричал юноша, не понимая ничего. – Зачем мне помешал? Деву спугнул! – оглядываясь и уже нигде не видя купальщицы, сокрушался Светозар. – Если б ты видел её глаза! Огромные! Синие! Акы… – и расстроенный умолк.