Книга 6_Путь тени - Юлиана Суренова

Но тут случайно посмотрев в сторону дяди, она встретилась взглядом с тем, кого коснулось чудо, и тяжело вздохнув, подумав: "Может быть, ему действительно важно знать истинную причину…", рассказала все:

– Это был… Какой-то голос. Как будто мысленный… Но не совсем… Ты знаешь, Шамаш научил меня говорить на языке мыслей… Мне показалось, что я слышу голос мгновений, отмеряемых биением сердца… Не знаю, что это было, не помню. Я ведь не задумывалась. Голос велел мне прийти сюда, я и бросилась, не разобравшись как следует. Потому что хотела прийти. Прости, я… Я знаю, что не должна была так себя вести, но ничего не могла с собой поделать! – в ее глазах заблестели слезы отчаяния.

Она боялась, что, стоит ей замолчать, и на нее обрушится новый поток упреков и нравоучений, особенно обидных оттого, что заслуженных. Но брат отца задумчиво молчал. Его голова чуть наклонилась, словно в знак согласия, а весь вид говорил красноречивее всяких слов: именно этого он и ждал…

– Ты правильно сделала, что пришла, – наконец, проговорил он, через силу, борясь со своими внутренними врагами. – Дело в том чуде, которое произошло со мной. Это ведь настоящее чудо. И достойно того, чтобы о нем помнили… Я не знал, что мне делать, как поступить с легендой…

– Да, -понимающе закивав, воскликнула Мати, – ведь летописец не может рассказывать о себе, а чудо свершилось именно с тобой…

– Не в этом дело. Главное…-он собирался объяснить, но затем лишь мотнул головой:

"Зачем? Только сильнее запутаю девочку, которая не понимает во всех этих легендарных тонкостях ничего. Для нее – что сказка, что легенда – одно и то же…

Да и зачем ей понимать, раз она избранная?" Он поморщился, обоженный обидой, а затем продолжал:

– Я просил госпожу Гештинанну послать мне знак… Я надеялся, что богиня не оставит мою мольбу и ответит. Но… Мати, прости, но я ждал не тебя.

– Да, – девушка понимающе кивнула, – ведь я не летописец, я… Почему Она выбрала меня? Почему не Ри, ведь он твой помощник и знает, что делать, а я…

– Ри – не мой помощник, – качнув головой, нахмурился Евсей. Ведь помощники бывают только у настоящих летописцев. И Мати следовало бы помнить об этом, вместо того, чтобы бередить старую рану, – он просто иногда мне помогает.

Глаза девушки расширились от удивления. Однако все, что она сказала, было:

– Да, конечно, прости… – в конце концов, ему было виднее.

– Не знаю, Мати, может быть… – он умолк, не договорив.

– Что, дядя Евсей? – так и не дождавшись объяснения, спросила она.

– Ты ведь хотела попробовать придумать сказку…

– Дядя Евсей, – робкая улыбка скользнула по губам девушки, – но ведь сказка – это не легенда.

– И, все же, почему бы тебе не попытаться? Всего несколько символов, только самое начало? Расскажи о том, что случилось со мной.

– Но если у меня не получится…

– Получится. Богиня истории верит в тебя!

– И, все же… Если вдруг… Ты ведь мне поможешь? Ну, исправишь?

– Конечно, – поняв, что Мати боится ответственности и потому медлит, поспешил заверить девушку караванщик. – Конечно, – повторил он, а потом двинулся к пологу.

– Дядя Евсей! – племянница испуганно глядела на него, не понимая, куда это тот собрался и, главное, зачем? Особенно теперь, когда он был так нужен ей. И обещал помочь…

– Я… Мати, сочинять лучше, легче в одиночестве. Так… Так по-другому, совершенно по- особенному чувствуешь слово, и вообще… Никто не отвлекает, – он говорил ей те истины, до которых обычно доходят сами. Но для этого нужно время, а… В общем, он доверял богине. И надеялся, что племянница все поймет и послушается его. – Чернильница у тебя в руках, писало и бумага на сундуке. В общем, разберешься… – и он выбрался из повозки.

Проводив летописца настороженно-удивленным взглядом, Мати пожала плечами.

– Ладно, я постараюсь…-проговорила она. Мати совсем не была уверена в том, что у нее получится, но раз ничего другого не оставалось… Почему бы действительно не попробовать? Ведь это так здорово – сочинять легенды!

Она взяла писало в ладони, осторожно, словно то было не из дерева, а хрупкого льда, потом сжала, согревая…

Несколько мгновений Мати раздумывала, как лучше начать легенду. Вряд ли тут был какой-то однозначный способ. Хотя все истории дяди Евсея начинались примерно одинаково: снежная пустыня, без начала и конца, караван, бредущий по ней по тропе своей судьбы, повозки… Все спокойно, все обыденно, тихо… И потом, неожиданно среди этого спокойствия и тишины происходит чудо.

Девушка не понимала этого. Ей казалось, каждая легенда должна быть особенной. Во всем. Даже в тех знаках, которыми она рассказывается. А затем она вдруг улыбнулась, прикусила губу. Ей показалась, что она знает, как все должно быть.

"Я помогу тебе с легендой, дядя Евсей! Я не подведу тебя!" Был на исходе пятый год С тех пор, как избранный народ В пустыне встретился с своим Владыкой – богом солнца… Им Храним от бед, во власти грез, Мы шли, не чувствуя мороз Метели, позабыв про страх, Неся огонь в своих сердцах, Огонь, спустя и вечность лет Что сохранит тепло и свет.

Я расскажу о дне, когда

Все было так же, как всегда

До той поры, когда рассвет

Окрасил мир в багряный цвет.

И изменилось все навек,

Лишь стал водой прозрачной снег

В ладонях летописца. Миг -

Омыл он влагой сей свой лик,

И наяву, как среди сна,

Из влас исчезла седина,

Морщин как будто никогда

И вовсе не было. Вода

Следы все смыла перемен,

Оставив молодость взамен…

Она готова была прыгать, смеясь.

Все получалось так здорово, но…

Остановившись, Мати подняла руку, потерла нос. Если до этого мгновения все шло само собой и девушка ощущала себя во власти того чувства, когда казалось, будто кто-то, может сами боги, нашептывали на ухо слова, а знаки сами ложились рисунками на бумагу, то теперь все вдруг прекратилось.

"Но почему?! – она была готова плакать от обиды. – Великие боги, почему вы всегда так поступаете: даете прикоснуться к чуду, ощутить себя ее частью, а потом – раз, и отнимаете?" Ей хотелось продолжения!

Но потом она поняла – а ведь его нет, хотя бы потому, что больше ничего не произошло. Так о чем же рассказывать?

И, поняв это, Мати немного успокоилась. Не то чтобы разочарование прошло, просто…

Просто ей стало не так обидно.

"Это не правильно, – недовольно поморщилась она, – начинать рассказ, когда знаешь, что не сможешь довести его до конца. Не правильно останавливаться. Ведь теряется нить… А единый канат лучше, чем связанный из кусочков. Хотя, с другой стороны, ведь цепь каравана составлена из колец… Нет, – она упрямо мотнула головой, отвергая то сравнение, что было не в пользу ее идеи, – кольца цепи – это не обрывки историй, а символы – слова, – так все становилось на свои места.