Атласный башмачок - Поль Клодель

не спрятанный среди бабьих юбок, но охотящийся на одну из них, и, как говорят, со шпагой в руке! Никаких от него вестей.

ДОН ХИЛЬ Клянусь, я не сдвинусь с места без сеньора Родриго.

ПЕРВЫЙ КАБАЛЬЕРО И я тоже.

ДОН ХИЛЬ И пусть положенное мне здесь еще за год жалованье обойдется в сумму, что будет даже побольше наследства раввина!

ПЕРВЫЙ КАБАЛЬЕРО Дон Родриго справедлив по отношению ко всем.

ВТОРОЙ И всегда замечает все, что надобно.

ТРЕТИЙ И делает вид, что не замечает, когда надобно.

Он хорошо знает нрав солдата, господа!

ДОН ХИЛЬ Довольно! Это мой личный друг!

ЧЕТВЕРТЫЙ КАБАЛЬЕРО (обращаясь к мастеру–суконщчку) И чтобы не было этого красно–фиолетового! Как давленые ягоды земляничника! И уж тем более не надо красного цвета скисшего вина, у меня от него колики в животе!

Я требую чистый алый, такой же, какой течет в жилах дворянина.

МАСТЕР–СУКОНЩИК Ваша милость может не беспокоиться, я уже нанял всех пиявок, что объедают древа познания в Садах Гесперид!

Мои работники с утра до вечера размешивают огненно–кровавый раствор и вытаскивают из чанов флаги, пропитанные краской, краснее моря, что поглотило фараона!

И все равно не хватает, господа! Меня просто грабят!

Со всех уголков Испании приезжают ко мне благородные сеньоры, чтобы убрать себя в цвета нашего крестового похода.

ПЕРВЫЙ КАБАЛЬЕРО Даже наш поверенный, который, не найдя больше красного, скромно ограничился атласной парой цвета розовых лепестков.

ВТОРОЙ Что до меня, я хочу, чтобы на спине мне вышили три черных здоровых пятна, как у красного жучка, что грызет лилии.

ТРЕТИЙ А грудь разукрасить огромным Святым Причастием!

ДОН ХИЛЬ Потому что мы, рыцари в красном, несем с собой истинную веру, пищу и солнце этим человечьим червям, всем этим ящеровидным рожам, этим бледным

немочам, что копошатся во влажной тени или блуждают по пустынным плато на горных высотах.

ПЕРВЫЙ Это как коррида.

Есть на нашем земном шарике солнечная сторона и теневая.

ВТОРОЙ Позволю себе закончить вашу мысль: существует половина реальная, и та, которой не совсем удается стать реальностью. Да, именно такое заключение я вынес из моих экспедиций.

ЧЕТВЕРТЫЙ (сквозь зубы) Больше слушайте эти заплесневевшие россказни! Золото, которое там водится, самое что ни на есть настоящее.

ВТОРОЙ Я не уверен.

То, что было в моих карманах, быстро растаяло.

ДОН ХИЛЬ (несколько сокрушенно) В любом случае мы едем спасать не тени их душ.

ПЕРВЫЙ КАБАЛЬЕРО И не тени их тел, что горбатятся на наших плантациях!

ВТОРОЙ Ни даже тени хворостины, чтобы огревать их тени сзади, если они не будут достаточно расторопны!

ДОН ХИЛЬ Нужно же, в конце концов, разбудить это сонное царство.

Что же поделаешь, если при этом по их шкуре пройдется палка, разве мы свою берегли?

И все–таки жизнь лучше всяческого преддверия рая!

Мы уже преодолели море; и земле этой, что не имела права обойтись без нас, мы открыли врата рассвета.

Сколько веков со дня творения добирались мы до них по дороге, устланной раскаленными углями и битым стеклом! Теперь настал их черед пострадать!

Берегитесь! Мы идем!

ПЕРВЫЙ КАБАЛЬЕРО Рыцари в красном!

ВТОРОЙ Цвета крови Господа нашего на кресте.

ПЕРВЫЙ Есть те, кому мы принесем крест любой ценой.

ВТОРОЙ Разве мы сами, жалкие авантюристы, не несем на себе свой крест?

Прочно закрепленный на кожаной портупее среди прочего снаряжения?

ДОН ХИЛЬ В красном! В красном! Мы отплывем в поход только в красном! Таков обет, что мы дали в присутствии брата Лопеса.

В красном! Под командованием дона Родриго! Будем ждать, сколько понадобится.

У нас еще в запасе пять месяцев до праздника Святой крови[28].

СЦЕНА II

НЕУСТРАНИМЫЙ, ДОНЬЯ ОНОРИЯ, ДОНЬЯ ПРУЭЗ

Полная перестановка декораций. Музыка имитирует звуки выбиваемого ковра, от которого к тому же идет столб пыли.

В то время как уносится декорация предыдущей картины, среди рабочих сцены появляется Неустранимый, который то и дело пытается ими руководить, мешаясь под ногами, подобно клоуну в цирке.

НЕУСТРАНИМЫЙ

(играя с аршином портного и размахивая куском красной материи, как тореадор) Ну же, мужланы, публика теряет терпение, быстрее, прошу вас! Ну! Ну! Быстро, presto! Уберите–ка это! Освободите подмостки!

В театре все — неотесанные мужланы, подумать только, я вынужден был дожидаться, чтобы мне принесли мой костюм.

Но у меня не хватило терпения плесневеть в этой гримерной, где автор держит меня взаперти.

Костюмерша появлялась в дверях раз двадцать и всегда подбегала к другим, а я то и дело вскакивал со своего стула перед зеркалом.

Моего пыла, знаете ли, опасаются, потому что я веду действие слишком быстро, в два счета мы оказываемся у цели, и публика бывает чересчур довольна!

Вот почему автор держит меня в запасе, на случай, так сказать, крайней надобности, с целой кучей статистов, которые шумно толпятся в ожидании на чердаке его воображения, но лиц их вы так никогда и не увидите.

Но со мной ему так просто не обойтись, я, как легкий газ, утекаю сквозь все дверные щели и взрываюсь посреди пьесы!

Внимание, сейчас все пойдет быстро! Я взлетаю на своей волшебной лошадке…

Изображает быструю езду на невидимом велосипеде.

Мы уже больше не в Кадисе, мы теперь находимся на Сьерра–как–ее–там посреди одного из живописных лесов, что прославили Каталонию.

На пике горы, вон там, стоит замок дона Родриго; дон Родриго здесь, плохо ему, его мучает рана, я так думаю, он скоро отдаст концы…

Нет, я ошибаюсь, он выздоровеет, иначе пьеса кончится.

Позвольте представить вам маму дона Родриго.

Входит донья Онорня.

НЕУСТРАНИМЫЙ (рыча) Стойте там, где стояли! Ждите, пока я вас не позову! Какого черта! Кто вас сюда приглашал, вон! Выйдите!

Донья Онория выходит.

Мама дона Родриго, донья Как–ее–там…

Онория, вам подходит?

Надо же было ей войти! Я как раз хотел нарисовать для вас ее портрет.

Обидно, со мной всегда так случается.

Именно поэтому я и не смог стать художником.

Мои персонажи начинали неожиданно существовать еще до того, как я нарисовал им хотя бы один глаз.

Вот посмотрите! Рисую донью Онорию.

Куском мела рисует на спине помощника режиссера. Не успею я еще повесить ей сережки в уши, как она уже начнет показывать мне язык и отклеиваться от спины этого господина, как Маргарита[29] из черепа Юпитера.

Когда я рисую собаку, не успею я дорисовать заднюю лапу, как она уже начинает шевелить хвостом и убегает прямо на трех лапах, не дожидаясь головы!

Ладно! Чего