Два часа до конца света - Виктор Маршанский

Как если бы кто-то поменял расположение железнодорожных путей: мир цел, но в логистике воцаряется хаос.

— Ты же говорила, реальности отделены завесой.

— Завеса укрывает только некоторые грани нашей собственной реальности. — Ответила Полночь, устало закатив серебристо-серые глаза. — Само бытие представлено постоянным иррациональным: с одной стороны, мироздание единственное и целостное, и в то же время, оно бесконечно разнообразное в своих версиях и состояниях.

— Это какая-то квантовая физика. — Девушка задумчиво почесала затылок.

— Метафизика, — поправила Полночь, продолжая мерить шагами пустырь. — Так или иначе, тот кто переписал реальность, остановил надвигающееся Вскрытие, но подобное вмешательство заставило нашу реальность прибегнуть к "Внешней Реструктуризации", по крайней мере, так это называют в этих организациях. Это значит, что все материальные объекты, покинувшие нашу вселенную за последние полторы тысячи лет, будут возвращены в ближайшие дни.

— Полторы тысячи?! Это же безумие. Это же сотни и сотни тварей самых различных сортов. Почему именно полторы тысячи?

— Потому что именно тогда произошло нечто ужасное, что привело к появлению Блуждающей Ржавчины, завесы, и многих других аномалий. Тогда, по легендам, люди намеренно спровоцировали Реструктуризацию, чтобы запереть какую-то аномалию в специальном месте.

— Твою мать. То есть буквально на этой неделе, вся чертовщина, покинувшая наш мир за это время, будет возвращена на землю? Это же катастрофа!

— Проблема в другом. Вселенная не запоминает, когда и откуда исчез тот или иной объект. Она просто собирает аномалии, произошедшие из неё, и возвращает в ту точку, где была самая большая аномальная активность за последнее время.

— И эта, набитая кошмарами человечества, бездна появится прямо здесь, в области.

— Да. Но речь идёт не про обряд и не про перепись реальности, — эти аномалии не имеют материальной природы в своей сути. Речь про исчезнувший шестьдесят пять лет назад завод «Рост».

Сказав это, Полночь замерла, уставившись взглядом в пространство. С минуту Вера вглядывалась в непроницаемое лицо матери, пытаясь нащупать в памяти знакомые слова.

— Эрион, — наконец выдохнула девушка.

Полночь еле заметно кивнула.

— Да. Я более, чем уверена, что, если точка возврата находится где-то здесь, то порядок возникновения аномалий будет сосредоточен вокруг комплекса на окраине промышленного района Самары.

— Отлично, — воскликнула Вера, отчаянно жестикулируя, — моя агрессивно настроенная старшая сестра вот-вот вернётся на родину, прихватив с собой туеву хучу аномалий! Нужно что-то делать. Мы как-то должны связаться с этим Фондом.

Глаза Полуночи внезапно расширились до предела.

— Даже не думай, — крикнула она, выставив перед собой указательный палец.

— Но они могут помочь.

— Я скажу тебе, что они могут! Они запрут тебя в лаборатории под землёй, и будут дни и ночи отрезать от твоего тела маленькие и большие части, выясняя твои способности к регенерации. А в конце, чтобы установить лимит твоих возможностей, они поделят на части твой мозг, тем самым убив тебя окончательно.

— С чего ты взяла? Они же заботятся о сохранении мира.

— Мира? Пфф. Всё, о чём они заботятся, — это власть и деньги.

— Почему ты всё ещё так настроена против них? Они уже не тот "Отдел", что был раньше.

Полночь круто повернулась и взглянула на Веру. Гримаса гнева застыла её на лице.

— А ты как думаешь, куда делись все эти люди после развала Советов? Большая часть из них теперь работает под другим знаменем, но их чёрное нутро смердит изо всех щелей. Если ты думаешь, что знаешь лучше меня, можешь вернуться к Полдень и взять те записи. Видно, ты давно уже забыла о них, да? Уходи.

Опустив глаза, девушка вздохнула, и пространство сомкнулось вокруг неё, унося прочь вместе с осенней листвой. Оказавшись на Самарской набережной, она дрожащими пальцами вынула из пачки сигарету.

Глава IV. Последний сотрудник Отдела «П» ГРУ

Холодная война. Заходит как-то администратор американского филиала SCP в кабинет к совету О5 и говорит:

— Господа, рад вам сообщить, что Отдел "П" на Марсе!

Те в ужасе:

— Как так?! Теперь эти русские Варвары ещё и на Марсе? Это же катастрофа, чему ты радуешься?

А тот отвечает:

— Господа, вы не поняли. Они ВСЕ на Марсе.

Заведующий складом безопасных аномалий Зоны 112

Дневник Архивариуса, запись от 9 июня 2019

Моя память с годами всё острее.

Я помню это место с первого дня его существования. Помню людей, которые, закрывшись от глаз посторонних, в тесных лабораториях пытались изучить и понять неведомое. Помню, как эти попытки оканчивались участью куда более страшной, нежели смерть. Необъяснимое ревностно хранило свои тайны, беспощадно наказывая недостойных, алчно тянущих свои руки в надежде подчинить его.

Мне доставались лишь бумаги. Сухие страницы вымаранного текста, вчитываясь в которые я мог видеть всё, что от меня безуспешно пытались скрыть. За чёрными линиями перечёркнутых строчек, за стыдливыми блоками удалённых данных, я видел всех и каждого, приходивших в это место.

Они пытаются сделать вид, что ни при чём, что их не волнует судьба запертых в этой комнате вещей. Нацепив белые халаты, они снисходительно улыбаются и качают головой, будто психиатры, в ответ на бред шизофреника. Моё слово ничего не значит для них, ведь я появился тут задолго до того, как многие из них появились на свет.

И я делаю вид, что всё понимаю, учтиво преклоняя голову всякий раз, когда они заходят в мои владения, чтобы что-нибудь положить или забрать. Моё положение во всех смыслах удобно. Они там, за пределами моего рабочего места, вскрывают собственные головы, пытаясь докопаться до истины, принося мне свои бесчисленные отчёты, вглядываясь в которые, я постепенно составляю картину реальности.

Они не могут без меня обойтись, ведь кому-то нужно сидеть в этом помещении, и не могут убрать меня, бесконечно ворчащего старика, ведь я лучше, чем кто-либо знаю устройство этого места. Я хранитель порядка в этой комнате. А здесь Альфа и Омега. У меня есть ключи от каждой ячейки, и чёткое понимание о месте каждого документа на просторах сотен стеллажей. И пусть многие из них уже давно покрылись внушительным слоем пыли, моя память не нуждается в ежемесячной чистке. Спустя десятки лет. Я помню всё!

Помню, что "П", в наименовании тогдашнего Отдела, — означает психотроника. Ибо в начале они изучали аномалии, влияющие непосредственно на сознание, и лишь потом брались за всё остальное. Сквозь десятки документов, проходящих через мои руки, я видел как исследователи работают над засекреченным проектом, о назначении которого знали лишь самые высокопоставленные чины.

Я узнал, что в 1960 году, Отдел утвердил строительство комплекса, совмещающее в себе исследования и производство (!)