Порочные занятия - Сигги Шейд

только мышцы ног удерживают меня в вертикальном положении.

Когда оргазм затухает, она смотрит на меня, глаза расфокусированы, сперма стекает по ее губам.

— А мне теперь можно кончить? — спрашивает она.

Феникс заговорила без разрешения. Я не могу оставить это безнаказанным, но также не хочу сломить бунтарский дух, который дал мне лучший оргазм в истории.

— Давай перейдем к смотровому креслу, — говорю я, прерывисто дыша. — Я хочу проверить твою реакцию.

Глава 11

ФЕНИКС

Я падаю на задницу и вздрагиваю, когда мои горящие ягодицы ударяются о деревянный пол.

Профессор Сегал возвышается надо мной со своего трона, воплощение мужского величия. Татуировки на голой груди резко контрастируют с кожей, а с красным светом над головой кажется, что я нахожусь в похотливом круге ада.

В горле першит. Болит челюсть. Но это ничто по сравнению с пульсирующей потребностью внутри. Клитор такой горячий и набухший, что ощущение граничит с болью.

Он не позволял мне играть с собой во время минета, но ощущение огромного члена во рту и так возбудило до чертиков.

Я провожу языком по губам, слизывая горечь, и делаю пометку попросить его не кончать так глубоко. В следующий раз я хочу как следует попробовать его.

— Скоро ты научишься не говорить без разрешения, — его резкий голос прерывает мои мысли.

Моргая, я снова смотрю на профессора.

Он уже стоит, кожаные штаны снова на месте, и в целом выглядит настолько собранным, что я начинаю задаваться вопросом, не был ли этот минет плодом моего воображения.

Что случилось с мужчиной, который стонал и дрожал от моих прикосновений?

Куда делся тот, кто чуть не потерял сознание, когда я дразнила его твердый член языком?

Исчез, его заменил суровый профессор, швырнувший стул через лекционный зал.

— Последние слова перед тем, как мы начнем, мисс Шталь? — спрашивает он.

По позвоночнику пробегает дрожь. Стараюсь не реагировать, когда она доходит до моего голодного сердца.

Несмотря на все усилия, я выпаливаю:

— Когда я кончу?

Улыбка, которую он мне дарит, настолько безумна, что желудок падает на пол. Вместо того, чтобы говорить, профессор Сегал шагает по комнате, оставляя меня сидеть на полу, как сломанную куклу.

Я оборачиваюсь и смотрю, как он останавливается у кожаного кресла, напоминающего кресло гинеколога. Оно наклонено назад, со стременами по обеим сторонам и низким табуретом, на котором врач может сидеть во время осмотра.

Профессор Сегал стоит за ним и кладет обе руки на спинку.

— Ты будешь сидеть здесь, а я закреплю твои руки и ноги кожаными наручниками. Затем проверю твою реакцию на несколько игрушек. Понятно?

Между ног пробегает жар, а сердце замирает в предвкушении. Он собирается вернуть должок. Может быть, он привяжет меня к этому приспособлению и будет дразнить фаллоимитаторами и языком, пока мои глаза не закатятся к затылку?

— Звучит отлично, — я кладу руку на сиденье трона и отталкиваюсь вверх.

— Ползи, — говорит он, и его слова прохладны, как ветерок.

Мои губы сжимаются в тонкую линию. Я бы пожаловалась на унижение, но это только поставит под угрозу мой оргазм.

Приближаюсь к нему на четвереньках, кожа зудит. Грудь налилась в тесном лифчике, а клитор набух так, что трется о ткань трусиков.

Профессор Сегал притопывает ногой.

— Поторопитесь, мисс Шталь. Мы же не хотим просидеть здесь до утра?

— Я иду так быстро, как могу, — ворчу, ускоряя темп.

Когда добираюсь до стула, он, наконец, позволяет мне встать, но только, чтобы я откинулась на спинку кресла и положила ноги на стул.

Он связывает запястья кожаными наручниками, свисающими со спинки.

— Скажешь мне, если будет слишком туго.

Сердце подпрыгивает.

— Да, сэр, — говорю хриплым от волнения голосом.

Он раздвигает мои бедра, ставя в стремя левую ногу, затем правую. Следующими он затягивает кожаные застежки, фиксирующие бедра, колени и лодыжки.

Мои нервы расслабляются со странным ощущением спокойствия. Это приятное ожидание, которое переполняет меня перед массажем или перед тем, как Шарлотта заплетет мне волосы. Наверное, должна быть противоположная реакция на связывание, но меня греет мысль, что я буду лежать беспомощная, пока он вылизывает мне киску.

— Как ощущения?

Я дергаю ограничители, проверяя их на прочность. Они мягкие, но крепкие и не поддаются мне.

— Хорошо, — бормочу я.

— Еще несколько корректировок, и мы начнем.

Он обходит спинку и крутит рукоятку. Подергивающимися движениями стремена раздвигаются все дальше и дальше, раздвигая ноги, пока не начинают болеть бедра.

— Ты готова? — спрашивает он, нежно касаясь рукой моей руки.

Я облизываю губы, и энергично киваю ему.

— Всегда помни стоп-слово «желтый». Воспользуйся им, я приторможу и проверю, как ты.

Я хнычу, каждый сантиметр кожи покалывает в предвкушении, но, когда клитор продолжает тереться о трусики, я понимаю свою ошибку.

Профессор возвращается к трону и наклоняется, чтобы поднять бутылку с вином.

Мои брови хмурятся. Как, черт возьми, я получу куннилингус одетая?

— Сэр? — говорю я с придыханием.

Он оборачивается и смотрит так пристально, что я вздрагиваю.

— Ты говоришь только тогда, когда к тебе обращаются или если нужно использовать стоп-слово. Еще одно несанкционированное высказывание, и я воспользуюсь кляпом.

Мой рот закрывается.

Он подходит к низкой тележке с бутылкой вина, ставит ее наверх, затем идет к ящикам и выдвигает один посередине.

— В прошлую субботу я кое-что купил в «Красной комнате», представляя, как сильно тебе понравятся эти игрушки, — он усмехается. — С нетерпением жду, когда увижу, как мило ты умоляешь.

Вытягивая шею, я оглядываюсь, увидеть, что он делает, но вижу лишь отблески металла.

Желудок дрожит. Какого черта? Я думала, он будет использовать вибратор.

Примерно в это же время я понимаю, что мало чего знаю о профессоре, кроме поверхностной информации, которую я нашла в Интернете. Он читал лекции в Лондонской школе финансов, опубликовал несколько статей в некоторых финансовых и бухгалтерских журналах и выступал на некоторых конференциях.

До сих пор я не задумывалась над тем, почему ученый живет в доме стоимостью в миллионы фунтов или почему он уехал из такого престижного места, как ЛШФ, чтобы преподавать в глуши вроде Марина-Виллэдж?

Черт, черт, черт.

Во всех непристойных книжках, которые я читала, мужчины либо шлепали женщин, либо использовали кнуты, но никак не металлические предметы.

Я не в себе. Все, что я думала о сабах, было чушью. Теперь я понятия не имею, что будет дальше.

Что, если он как суд-мед эксперт Декстер3, который внешне кажется респектабельным, а на досуге убивает людей? Например, девушек, которые занимаются сексом