Ведьмочка для художника, или Возвращение в Мир Мечты - Регина Хайруллова

— Просто иди. Быстро и прямо, — донёсся до меня голос откуда-то издалека или изнутри — здесь ничего не разобрать, ведь никаких границ нет, я стою на пограничье, я и есть это пограничье, в котором сливаются миры, в котором соприкасаются мысли и чувства, в котором теплится жизнь. Моя жизнь, моя человеческая жизнь, оставленная где-то далеко-далеко, где меня ждут, где меня любят, где меня зовут. И я люблю их. Люблю свою жизнь. Благодарю мир за то, что она у меня есть. — Просто иди, — сказал Богиня из отражения в ручье, и я пошла. Чьё-то прикосновение на миг остановило меня, но тут же направило в нужную сторону.

Меня куда-то втолкнули. Как бывает во сне, когда вдруг оступишься на лестнице и проснёшься, и сердце так сильно стучит, и потом никак не уснуть снова.

Я очнулась на берегу моря. В груди болело, голова кружилась, в ушах стоял звон. Вокруг были разбросанные камни. Погнутый велосипед. Шею грел кулон, который Артур подарил мне на карнавале. Всё плыло перед глазами, но я нашла в себе силы сесть.

Вот так кончается эта часть истории. Пока я записывала её, я вновь всё прожила. Сила слов велика, как и сила мыслей. Теперь я уверена, что это был совсем не сон. Таких снов не бывает.

Вернусь ли я в тот удивительный Мир Мечты? Кто знает. Но Артура я люблю, где бы он ни был. Я люблю его, и мы будем вместе. Быть может, он мне повстречается мне и на Земле.

Глава 20. Разговор с Хранителем

Небо. Безоблачное и неподвижное. На его фоне расплывчатый силуэт, который быстро исчезает. И белая точка.

— Не делай резких движений, — сказал далёкий голос, и я вздрогнула. Небо тут же обратилось всего лишь голубым потолком, на котором головой вниз висела белая летучая мышь и хлопала глазами. Я резко села. Всё покрылось светящимися пятнами, искрами и вдруг потемнело. Я легла обратно на что-то мягкое и прохладное вроде больничной кушетки.

— Где я? Что случилось? Где Артур?

Я пока не видела ничего, я и голос-то свой почти не слышала: всё гудело и жужжало подобно гигантскому рою насекомых. От этого сравнения меня передёрнуло. Зажмурилась, потирая виски.

— Целых три вопроса, — усмехнулся кто-то, и голос его донёсся отчётливей, так что я открыла глаза и снова увидела потолок. Повернулась. Сбоку стоял мужчина в расписном балахоне и в маске, похожей на ту, что я видела много лет назад у стража. — Но тебе повезло: я знаю ответы, а ты знаешь то, что нужно мне. Как насчёт обмена информацией? — он помолчал, но я ничего не ответила. — Расскажу о том, кто ты на самом деле и где сейчас находишься. Взамен нужно лишь одно. Скажи, как ты сохранила память?

— Мне нечего ответить. Где Артур?

— Артур… — повторил незнакомец и прошёлся по комнате, нервно закуривая сигару. — Ты не знаешь, кто я, верно?

— Откуда мне знать, — меня раздражало, что он так бодро ходит, тогда как я лежу с головокружением, словно больна чем-то. Я приподнялась на локте. Взгляд снова натолкнулся на летучую мышь, которую где-то уже видела, но не могла вспомнить где. Та хлопала глазами и смотрела чересчур осознанно для животного. Словно слушала разговор и и понимала его.

— Лежи, — резко сказал он. — Не двигайся или снова потеряешь сознание.

— Да кто вы такой? И почему тут эта мышь? — я наконец села на кушетке и разглядела собеседника: длиннобородый мужчина в золотой маске, скрывающей всё лицо.

— Какая ещё мышь? Не неси чепуху, девчонка. Я — Хранитель. Я скажу, где Артур и что было вчерашней ночью, но взамен ты ответишь на мой вопрос.

— Я попытаюсь, — уступила я, ломая голову над тем, как бы выбраться из этой комнаты.

Дверь закрыта и наверняка заперта. Рядом незнакомый и странного вида мужчина, который требует какую-то информацию. Мысли напрашивались не самые радужные.

«Если закричу, услышит хоть кто-то, кто сможет помочь? — подумала я, потирая правый висок, болевший сильней левого. — Вряд ли. Они тут все одним миром мазаны. Или Артур тоже где-то здесь? Какого я вообще здесь сижу? Что это за тип такой? Чего ему надо?»

— Итак, ты знаешь, что Артура изгнали из стражей после пожара в Библиотеке? Тогда исчезли сотни книг, а ещё тысячи пострадали, потому что он самовольно оставил пост у Костра, — сдержанно начал Хранитель, покуривая сигару. — Его огонь — само отчаяние. Пришлось уничтожить этот драгоценный артефакт. Ты знала это?

— Нет. Мне это ни к чему. Выпустите меня отсюда, — сказала я, вскочила на ноги и с силой дёрнула дверь. Та, конечно же, оказалась заперта.

Хранитель молча курил и наблюдал за тем, как я рвала дверь на себя и толкала её плечом наружу.

— Выпустите! — закричала я, но никто не открыл дверь.

— А теперь сядь и слушай дальше.

Я осталась стоять у выхода, поглядывая на летучую мышь. Так было хоть немного, но спокойнее. Ударить бы его чем-нибудь и сбежать. Я оглядела пустую, если не считать кушетки, комнату. Но как? Даже окна нет. Да и бить нечем.

— В таком случае, будь я на твоём месте, я бы не доверял ему. Вчера вы вместе были на ночи тумана. И кто привёл тебя? — Я не видела лица Хранителя, но казалось, что он усмехается и от этого всё больше хотелось ударить. — Мы разделили вас, тебя забрали сюда, чтобы выяснить нужную нам информацию, а его восстановили в стражи, убрав из документов сведения о пожаре. Он выполнил свою часть договора, мы — свою.

Я молча села на кушетку. Голова раскалывалась, словно собиралась разойтись по швам и ничего не воспринимала, хотелось воды и свежего воздуха, а Хранитель продолжал говорить:

— Он собирал сведения о тебе, работал на нас. Я лично обещал восстановить его за ответ на тот самый вопрос: как тебе удалось сохранить воспоминания при переходе. Но Артур не смог узнать. Мне пришлось взять всё в свои руки, и вот ты здесь. А теперь слушай внимательно, девочка, — сказал он, подошёл вплотную ко мне и наклонился. — Если поможешь нам, получишь право жить в Мире Мечты столько, сколько влезет. А откажешься говорить, отправим на дорогу в Пустоту, где души почти всех распадаются на частицы. И либо переродишься, получишь новый шанс, либо исчезнешь изо всех миров. Обратишься в пепел, в воспоминание. Умрёшь по-настоящему. Не советую проверять, — сказал он истинно злодейским голосом, но не тем безумным, которым кричат в фильмах,