Горький сладкий плен - Анна Жнец

— Нет? — Я оседлала бедра своей жертвы и взяла в руку возбужденный ствол, чтобы на него было удобнее опуститься. — Не надо?

С трудом Э’эрлинг сфокусировал на мне взгляд. Его освобожденные руки нерешительно легли на мою талию.

— Да, — выдохнул он с застенчивым румянцем на щеках. — Пожалуйста, да.

Глава 20. Ситхлифа

— Или все-таки нет? — я не была бы собой, если бы немного не помучила свою строптивую жертву

Раздался дрожащий вздох.

Э’эрлинг, румяный и взъерошенный, стыдливо отвел взгляд и шепнул на грани слышимости:

— Пожалуйста.

Его руки едва касались моей талии — осторожно, невесомо, словно он боялся дотронуться до меня по-настоящему.

Зато внизу у него всё выглядело воинственно и решительно. Плоть, переполненная желанием, рвалась в бой. Даже не верилось, что этот могучий грозный гигант мог поместиться в маленькую железную клетку.

— А ты хорош, — шепнула я Э’эрлингу в острое ухо, отчего эльф вздохнул и мучительно покраснел. — Такой крупный, мясистый, аппетитный.

— Не надо, — шепнул он, отвернув от меня пылающее лицо.

— Мокрый. Весь течешь от желания. Все бедро мне испачкал своими соками.

— Не говори такие вещи.

Пленник зажмурился, но при этом по его телу прошла волна мелкой дрожи, будто мои слова и смущали его, и возбуждали.

— Это у тебя впервые?

Э’эрлинг глянул на меня с укоризной и снова отвернулся, ничего не ответив.

Я решила, что разговоров достаточно, и, помогая себе рукой, опустилась на его член.

Мужчина подо мной застонал, широко распахнув глаза, словно наслаждение застигло его врасплох. Словно он не ожидал, что хорошо будет настолько.

Я тоже не ожидала. Успела забыть, как приятно чувствовать между ног мужскую возбужденную плоть, тем более, когда она заполняет тебя так плотно, до легкой тянущей боли, которую надо переждать, пока тело не приспособится к крупному размеру любовника.

Идеально.

Это было идеально.

Пришло время устроить бешеную скачку.

Гладкая мускулистая грудь, на которую я опиралась ладонями, ходила ходуном — Э’эрлинг дышал, как загнанный жеребец. Как горячий норовистый конь, которого мне наконец удалось объездить. Его глаза потемнели от страсти. Рот был распахнут в немом крике удовольствия. Влажные волосы прилипли к лицу. Одна тонкая белая прядь протянулась от виска к уголку губ.

— Давай! Качай задницей! — Войдя в роль наездницы, я шлепнула любовника по голому бедру. Раздался звонкий хлопок. Удар отдался в ладони легкой дрожью. Э’эрлинг дернулся от неожиданности, но послушно задвигался мне навстречу.

Теперь его руки уверенно держали меня за талию. От былой нерешительности не осталось и следа.

— О, богиня. Безумие. Это какое-то безумие, — шептал он, катая меня на своих бедрах, ритмично подкидывая их вверх.

В глупом сентиментальном порыве я обняла ладонями его щеки и соединила наши губы в жадном поцелуе. Э’эрлинг застонал мне в рот. Хватка на моей талии стала судорожной.

Одной рукой я схватила любовника за волосы на затылке, заставив запрокинуть голову, другой — нежно сжала его выгнутое горло. И толкалась, толкалась языком в подставленный рот, пока Э’эрлинг нанизывал меня на свой член.

Влажные тела звонко шлепались друг о друга. Доски под тюфяком скрипели. Снаружи начался дождь. Тугие струи воды барабанили по куполу шатра.

— А это у тебя впервые? — Разорвав поцелуй, я провела пальцем по нижней губе эльфа, припухшей и блестящей от слюны.

В ответ дерзкий пленник насадил меня на себя особенно сильно и попытался укусить за палец.

Со смехом я наклонилась к его лицу. Э’эрлинг подался мне навстречу, забавно вытянув губы трубочкой. Ждал. Хотел. В голубых глазах разгоралось предвкушение.

Но вместо поцелуя он получил слабую игривую пощечину, приводящую в чувство.

И тут же с рычанием меня повалили на спину. Обездвижили. Подмяли под крепкое, сильное тело. Зацеловали.

Поймав в плен мое лицо, Э’эрлинг принялся терзать мой рот с такой бешеной страстью, что я задыхалась. Из охотницы я неожиданно превратилась в дичь. Из наездницы в жертву, лежащую на лопатках.

Кто-то сошел с ума. Рехнулся. Сорвался с цепи.

Прижав мои руки к подстилке над головой, Э’эрлинг принялся вколачиваться в меня с безумной скоростью — мощно, быстро, размашисто.

— Неплохо для девственника, — шепнула я.

Зашипев, любовник заткнул мне рот своим языком, словно сказал: «Хватит язвить. Лучше помолчи».

В отместку я укусила его за этот самый язык.

В наказание он вышиб из меня дух своим членом.

Как мне было хорошо! Я словно попала в ураган страсти, открыла секретную шкатулку и выпустила наружу демона похоти. Сжимая меня в объятиях, Э’эрлинг неистово двигал бедрами, и внизу пошло хлюпало.

— Ты можешь лучше. Я в тебя верю.

Нет, не надо было ему освобождать мой рот.

Любовник быстро понял свою ошибку и накрыл мои губы ладонью, чтобы я не смогла выдать очередную колкость.

Еще несколько яростных толчков — и со стоном Э’эрлинг уткнулся лбом мне в плечо, напрягшись всем телом.

Почувствовав пульсацию его члена, я блаженно закатила глаза.

Безумие. И правда безумие. Сумасшествие, разделенное на двоих.

Когда все было кончено, пленник упал на спину и слепо уставился в потолок, дрожащий от ветра. Он был так потрясен случившемся, что даже не спрятал своего дружка — лежал на шкурах с задранным килтом и пытался выровнять сбившееся дыхание. Из меня вытекало его семя. Надо было скорее выпить зелье от нежеланной беременности.

По куполу шатра грохотал дождь. Приоткрытый полог хлопал на ветру.

Я вспомнила, что второй пленник остался во дворе, и озаботилась его судьбой. Где А’алмар сейчас? Потревожить нас он не рискнул, значит, нашел другое убежище от ветра и ливня. Или так и мокнет снаружи под дождем?

— Триса? — шепнул Э’эрлинг, повернувшись набок и подперев рукой голову.

Я озадаченно нахмурилась. Триса? Что за непонятное слово?

Глава 21. Э’эрлинг

Эта женщина… просто взрыв мозга.

Она не собиралась его есть. Какое облегчение! Но то, что она хотела сделать с ним вместо этого…

Он не должен был соглашаться.

Тем более не должен был просить.

Но когда он понял, что ему предлагают, когда представил, что почувствует (это будет лучше дойки!), у него потекли мозги. Проклятье! Они стекли ему прямо под килт. Все.

Сгорая от стыда, Э’эрлинг раз за разом повторял: «Пожалуйста» — и умирал от предвкушения.

А потом эта распутница устроилась между его раскинутых ног и опустила голову к его паху. Ее губы, влажные и манящие, приоткрылись.

Он затрепетал. Понял, что сейчас произойдет, и задрожал всем телом.

«Нельзя, — мелькнула здравая мысль. — Неправильно. Останови ее. Немедленно».

Но вместо того, чтобы