Бомбардировочная эскадра «Эдельвейс». История немецкого военно-воздушного соединения - Вольфган Дирих

Позади в Запорожье командир I группы гауптман Клаус Хёберлен не колебался. Вместо того чтобы ждать, пока вышестоящий штаб оценит обстановку, он направил свои эскадрильи на эту цель. По русскому бронетанковому клину, проникшему незамеченным в глубь занятой немецкими войсками территории, наносились непрекращающиеся, свыше семи вылетов в день, разрушительные удары. Официальный приказ из штаба авиакорпуса прибыл лишь тогда, когда в группе уже заканчивали рапорт об успешном завершении вылетов. На следующий день, 22 февраля, целью стали русские танки, находившиеся немного восточнее Запорожья, – всего в 16 км от аэродрома. С этой угрозой надо было считаться. 17 февраля в штаб Манштейна в Запорожье прибыл Гитлер, чтобы на месте провести расследование «неповиновения» танкового корпуса СС под командованием Хауссера,[133] который 15 февраля оставил Харьков, несмотря на его приказ. Манштейн доложил фюреру об оперативной обстановке. Он также сообщил о том, что поблизости находятся русские танки. Гитлер сел в свой FW-200 «Condor» и мгновенно улетел оттуда. Теперь у Манштейна были развязаны руки, чтобы исправить опасную ситуацию. Серия хладнокровных и энергичных маневренных операций в районе между Днепром и Донцом позволили разбить русскую 6-ю армию и танковую группу Попова.[134] Корпуса Манштейна приготовились к атаке на Харьков.

До тех пор пока 15 марта 1943 г. Харьков не был заново взят – фактически танковой группой Хауссера, – I группа выполняла непрерывные вылеты на поддержку наземных войск. Целями были Балаклея, Изюм и Купянск – экипажи знали их еще с дней первых стремительных наступлений. III группа участвовала в боях в районе реки Маныч и на Кавказе, где Сталин, думая о новом Сталинграде, хотел разбить южный фланг немецкой армии. Он пытался в Ростове захлопнуть ворота на Кавказ; передовые бронетанковые части Баденова опустошили Тацинскую – но сами сунули голову в петлю и были уничтожены.[135] Русский плацдарм около Манычского[136] был ликвидирован, и Ростов остался свободным для отхода немецких войск с Кавказа. 1-я танковая армия смогла обеспечить безопасное форсирование Дона в Ростове, в то время как 17-я армия, несмотря на очень сильное русское давление, закрепилась на «линии готов» на Кубани.

Сосредоточения войск, артиллерии и цели на железной дороге в Минеральных Водах, Армавире, Кропоткине и Краснодаре – вот ключевые пункты, которые чаще всего атаковала эскадра. Летчики из KG51 использовались в роли пожарной команды. На всем протяжении этого времени 7.(Eis)/KG51, оснащенная истребителями Ju-88C-6, специализировалась на атаках железнодорожных целей.

С 27 февраля 1943 г. эскадра находилась в восточной части Крыма, в Багерове на Керченском полуострове. Ею командовал майор Эгберт фон Франкенберг-Прошлиц, I группу в Запорожье возглавлял майор Хёберлен, а III группу в Багерове – майор Рат.

Осколочная бомба SD2, «дьявольская бомба» с такой смешанной репутацией, теперь была модифицирована таким образом, чтобы ее можно было эффективно применять с малых высот, используя новые кассеты.

Приведенная ниже публичная речь была прочитана в столовой в Керчи майором доктором Купфером,[137] командиром эскадры пикирующих бомбардировщиков. Эта пародия, хотя, может быть, и преувеличенная, дает представление о том, что в то время чувствовали и думали экипажи немецких бомбардировщиков.

«Триумфальный проход через Бранденбургские ворота, 1961.

175 военно-воздушных оркестров маршируют с воодушевляющими звуками. Затем длинный промежуток. Мерной поступью, украшенный золотом с головы до пят, идет маршал мира. Затем следует маршал полушария, а потом, после следующего промежутка в километр или больше, маршал преисподней. Тогда люди взрываются приветствиями. Проходят торжественным маршем усыпанные звездами любимые немецким народом летчики-истребители, толкающие перед собой на самодвижущейся подставке Гигантский крест к Рыцарскому кресту Железного креста.[138]

Следующий длинный промежуток. Теперь в своей блестящей белой форме проходят 25 маршалов наций, всем под тридцать. Затем маленький мальчик с транспарантом, гласящим: „Я передовая группа тыловой партии, позабытой в Греции“.

За ним следует старая женщина, оплакивающая горе и поддерживаемая соответствующими партийными сановниками; она вдова последнего пилота дальней разведки. Потом идет седой человек, его лицо выражает глубокую осторожность, у него под мышкой портфель и в нем совершенно секретная телеграмма: „Мое благодарное признание экипажам бомбардировщиков“.

Затем появляются замороженная толпа и телега, которую тянут четыре белые лошади, на ней клетка, и в этой клетке человек в цепях, и вокруг него восемь санитаров, каждый с плакатом: „Предупреждение. Не призывать к действиям. Угроза для общества“. Он последний пилот пикирующего бомбардировщика и служил на всех театрах военных действий.

Через Бранденбургские ворота маршируют коричневые от загара и легко производящие на свет свои победы штабные офицеры. Как обычно, технический персонал не смог принять участие в параде, поскольку его вовремя не предупредили об этом».

19 апреля 1943 г. I группа через Запорожье передислоцировалась в Полтаву, поскольку предполагалось, что вернется назад в Германию для исполнения новой роли.

В течение этого месяца, несмотря на огромные потери, немецкая армия, защищенная весенней распутицей, смогла стабилизировать линию фронта на Востоке. Почти прямоугольный выступ в районе Курска был причиной опасений, что именно там русские начнут следующее наступление. Гитлер отказался спрямить линию фронта и позже решил начать там собственное наступление под кодовым наименованием операция «Цитадель».

До конца мая 1943 г. III группа оставалась в подчинении авиационного зондерштаба «Крым» (во главе с оберстом Борманном) и добилась нескольких упоминаний в сводках о своих действиях на Северном Кавказе. Затем ее командир майор Рат и майор Фосс из II группы перелетели со своими подразделениями в Брянск, чтобы присоединиться к штабу эскадры.

8 апреля командир эскадры майор фон Франкенберг-Прошлиц и его экипаж – штурман Фишбахер, бортрадист Михе и бортстрелок Хайн – не вернулись из вылета. Он, его экипаж и офицер по оперативным вопросам из штаба эскадры со всеми своими бумагами, заблудившись, оказались над русскими позициями и были сбиты или совершили вынужденную посадку. Следующим вечером голос фон Франкенберга зазвучал по радио Москвы! Позже в Красногорске, в лагере № 1, он принадлежал к инициативной группе в Союзе немецких офицеров.[139] До этого он всегда произносил пропагандистские речи, подобно Геббельсу, а теперь с равным усердием взялся проводить линию своих новых хозяев из Москвы.

В Брянске командование над эскадрой принял оберст-лейтенант Ханс Хейзе. До 10 мая II и III группы выполняли боевые вылеты против железнодорожных станций и полевых складов снаряжения и боеприпасов в районе Курска, и их потери были относительно невелики. 2 июня несколько эскадр совершили массированный ночной налет на танковый завод и литейные цеха в Горьком, восточнее Москвы.[140] Экипажи должны были в течение пяти часов лететь ночью над вражеской территорией. Операцию возглавлял генерал-майор Бюловиус,[141] командир 1-й авиадивизии. Пять подобных налетов, в каждом из которых участвовали около 100 самолетов, вывели из строя русское танковое производство в Горьком на месяц или два.[142] Ночью 20 июня такая же участь постигла химический комплекс в Ярославле, к северу от Москвы.

С конца июня KG51 участвовала в поддержке армейских частей в районе Курск – Орел, готовившихся к большой операции «Цитадель». Это мощное, двухэтапное сражение, самое большое и решающее в ходе войны против России, началось в 3.30 5 июля 1943 г. с удара 1700 бомбардировщиков, пикирующих бомбардировщиков, истребителей и самолетов непосредственной поддержки войск на поле боя по аэродромам, опорным пунктам и артиллерийским позициям. Несмотря на многочисленные отдельные успехи – типа уничтожения с воздуха целых советских танковых бригад, – операция не достигла своей цели; враг был слишком силен.

17 июня наступление пришлось прекратить; советские военные историки правы, называя его «сражением, определившим мировую историю», а до этого был Сталинград, который отметил поворотный пункт в ходе войны. Резервы немецкой армии растаяли в этом сражении, и немецкий наступательный потенциал был сломлен раз и навсегда.

12 июля III группа совершила из Брянска свой 10-тысячный боевой вылет. Две недели спустя штаб эскадры вместе с II и III группами передислоцировался в Сещу, около Рославля. Там из-за деятельности партизан группы потеряли много экипажей. Партизаны, рассеянные в окружающей сельской местности, появлялись по ночам и закрепляли мины с барометрическим взрывателем позади 1140-литровых топливных баков[143] Ju-88, которые стояли наготове, заправленные и с подвешенными бомбами. При стремительной потере высоты, например во время атаки с пикирования, эти мины взрывались и разносили машину в воздухе на части. Некоторое время все пребывали в замешательстве, но затем охрана аэродрома во время проверки нашла невинно выглядевшую русскую крестьянку, у которой в корзине с яйцами были спрятаны мины, оснащенные магнитными присоединительными пластинами.