Бомбардировочная эскадра «Эдельвейс». История немецкого военно-воздушного соединения - Вольфган Дирих

18 марта Баумбах вылетел вместе с KG51, чтобы атаковать гавань Новороссийска. Очень мощный зенитный огонь вынудил экипажи маневрировать на боевом курсе, так что перекрестие прицела «Lotfe» не могло удержаться на цели.[118] Экипажи должны были выполнить повторный заход, чтобы получить возможность сбросить тяжелые бомбы PC1000.[119] Зенитный огонь со склонов гор и кораблей был убийственным, но, к счастью, бомбардировщики избежали попаданий.

Гауптман Баумбах выполнил свой последний вылет с KG51 24 марта, против Туапсе. Он, несомненно, должен был вернуться в Германию с наилучшими впечатлениями о мастерстве и храбрости эскадры.

Керченский полуостров был заново захвачен 15 мая и взяты в плен 150 тысяч человек. Затем центр боев сместился к Харькову и был ликвидирован вражеский прорыв около Изюма. Таким образом плацдарм на реке Северский Донец был восстановлен для дальнейших действий.

Эскадра активно участвовала в тяжелых боях в ходе операции «Фридерикус», в районе восточнее Харькова. Район Изюм – Купянск – Волчанск было трудно взять, поскольку обе стороны просто вцепились в него. Тогда же, 29 мая, KG51 передислоцировалась в Харьков.

Одним из основных центров борьбы стал небольшой лес около Терновой и Варваровки,[120] где немецкая пехотная часть вместе с несколькими вышедшими из строя танками попала в окружение. Только 20 мая, от первых рассветных лучей до заката, одна группа выполнила 12 атак, совершив 48 самолетовылетов на Ju-88, а на следующий день – 13 атак и 63 самолетовылета. В целом KG51 в эти два дня совершила 248 самолетовылетов на Ju-88. Письмо от одного из окруженных солдат рассказывает о боях с точки зрения наземных войск и показывает, насколько их желание сопротивляться было подкреплено знанием того, что их поддерживают бомбардировщики:

«Нашим друзьям из 9-й эскадрильи,

в штаб L.3792.[121]

В Терновой один из вас сбросил нам котелок с сигаретами и вашими наилучшими пожеланиями. Так что я пишу вам, чтобы от всех нас сказать вам спасибо за решительность и смелость, которые вы показали, поддерживая нас. Не сомневаюсь, что вы знали ситуацию, в которую мы попали. Русские хотели сдавить нас до смерти, но им это не удалось. Ваши бомбы по-настоящему их успокоили. Вы придали нам храбрость, и мы гордимся вами. Вы доказали нам, что братство по оружию действительно существует, и помогли нам выстоять.

Мы рады вырваться из этого дьявольского котла, так как были на пределе наших сил. На протяжении тех десяти дней мы фактически ничего не ели. Теперь можем немного отдохнуть, чтобы восстановиться, – мы, несомненно, нуждаемся в этом.

Еще раз спасибо за вашу весьма необходимую поддержку. Хороших полетов и удачи 9-й эскадрилье».

Русские сломались, и Тимошенко потерпел поражение. В Барвенкове он потерял 22 пехотных и 7 кавалерийских дивизий; были уничтожены 14 бронетанковых и механизированных бригад; в плен захвачены 240 тысяч русских солдат; были уничтожены или захвачены 1250 танков и 1026 пушек. Так закончилось сражение за Харьков, когда русские пытались окружить немцев и сами попали в окружение.

Дорога на Сталинград теперь была открыта. В течение двух недель пали Керчь и Харьков и были полностью разбиты шесть советских армий. Для KG51 ужасы зимы остались позади.

Теперь работа состояла в том, чтобы взломать один из самых крепких в мире орешков – крепость Севастополь. Выделенным для этого и тщательно спланированным пяти дням предстояло превратиться в пять недель.

В это время I./KG51 действовала вместе VIII авиакорпусом под командованием генерал-оберста Вольфрама фон Рихтхофена. Стоит упомянуть об одном из ее успехов, потому что тысячи немецких солдат могли наблюдать его с «трибун» на высотах вокруг Северной бухты в Севастополе.

В течение недель плавучая зенитная батарея[122] с установленными на ней 164 пушками, стоявшая на якоре в Северной бухте, непосредственно около большого маяка на мысе Херсонес, вела огонь разрушительной силы. Она препятствовала немецким наземным, морским и воздушным силам вести эффективные атаки на опорные пункты крепости. Независимо от того, откуда летели бомбардировщики, из Тирасполя, Китая или Сарабуза,[123] эта плавучая зенитная батарея была для них настоящей занозой – и при этом очень неприятной.

25 июня, после того как его эскадрилья уже совершила на нее три атаки, командир 2-й эскадрильи гауптман Фурхоп решил выполнить еще одну атаку на эту цель. Вместе с ним должен был вылететь обер-лейтенант Эрнст Хинрихс. Идея состояла в том, что Хинрихс, сбросив свои бомбы, подавит зенитный огонь, чтобы он – Фурхоп – мог приблизиться и поразить плавучую батарею.

Солнце уже садилось, когда они взлетели из Сарабуза. Скоро они были над старым Бахчисарайским дворцом и готовились погрузиться в ад Севастополя. Для того чтобы использовать преимущество преобладавшего западного ветра, Хинрихс проигнорировал старое тактическое правило атаки со стороны солнца и на малой высоте появился над Северной бухтой с востока; в вечернем свете он видел плавучую батарею прямо перед собой. Русская зенитная артиллерия открыла огонь по второму самолету; гауптман Фурхоп набрал высоту, чтобы затем спикировать.

Хинрихс спикировал на свою цель. Экипаж так сконцентрировался на ней, что даже не замечал трассеров, летящих в них. С первого же захода он попал в цель, плавучая батарея затонула, взорвавшиеся боеприпасы покончили с ней раз и навсегда.

Гауптман Фурхоп, уже начавший пикирование, увидел, что бомбы ведущего самолета сделали дело, и прервал атаку. Генерал-оберст фон Рихтхофен пролетал поблизости на своем Физелер «Шторьхе» и видел этот налет. Приземлившись, он сразу же позвонил в эскадру и спросил фамилию пилота, чтобы лично рекомендовать его к награждению Рыцарским крестом. Немедленно представленный к этой награде, обер-лейтенант Хинрихс получил ее только 25 июля, несколько недель спустя. Из-за этого он так никогда и не получил Германский крест в золоте, к которому он уже был представлен в эскадре. Это событие, по общему признанию, немного обязанное удаче, сыграло решающую роль во взятии Севастополя.

Нехватка боеприпасов потребовала, чтобы каждая бомба сбрасывалась отдельно, и это означало для экипажей, что в ходе налетов на крепость они выполняли в день 25–30 пикирований с высоты 3500 до 800 м. В жаркое крымское лето это требовало отнюдь незаурядных физических усилий!

С взятием Севастополя 11-я армия под командованием фон Манштейна завершила захват Крыма. Только в горах Яйла[124] осталось небольшое число русских партизан.

Участвуя в операции «Вильгельм», эскадра снова действовала с полной нагрузкой, совершив 300 вылетов на Ju-88 между 10 и 13 июня. Главными целями были железнодорожные линии и шоссе в районе Купянск – Волчанск. 28 июня группа армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала фон Бока[125] начала разворачиваться из района Харьков – Курск для атаки в соответствии с планом «Блю» (директива № 21) – захвата излучины Волги в Сталинграде и продолжение наступления на нефтяные месторождения на Кавказе.

Наступление началось с удара в направлении Воронежа. 6-я армия фон Паулюса повернула на юг и начала приближаться к Дону западнее Сталинграда. Проблемы со снабжением препятствовали этой операции.

4 июля в Запорожье майор фон Фридебург, командир II группы, принял командование эскадрой у оберста Кёстера и 10 июля передислоцировался с ней в Сталино. Оттуда она в основном действовала в поддержку наземных войск и против мостов через Дон и Донец.

27 июля впервые целью эскадры стал Сталинград. Двумя днями позже она выполнила свой 15-тысячный боевой вылет на Восточном фронте, в ходе которого масса сброшенных бомб достигла 18 тысяч т.

Вскоре пришел приказ поддержать наступление на Кавказе. Целями стали Армавир и Майкоп, и 6 августа эти города были захвачены. В районе Калача бушевали бои с окруженными войсками, и KG51 в них тоже принимала участие.

С 5 августа эскадра базировалась в Керчи, чтобы сократить длинные полеты на Кавказ. Лишь I группа продолжала выполнять полеты продолжительностью четыре и пять часов в северном секторе.

В эскадрильи регулярно прибывали новые, хорошо обученные экипажи из IV группы, которая теперь находилась в Бобруйске, на реке Березине. Гауптман Штеммер, ее командир, которому помогали такие опытные инструкторы, как Хёберлен и Капесиус, учили зеленых новичков навыкам, требуемым в боевых вылетах. В качестве боевого крещения они выполняли вылеты против партизан в районе Холм – Глинка – Ельня. С 8 августа начались налеты на цели на Черноморском побережье Кавказа. Эти естественные гавани – Новороссийск, Туапсе, Сочи, Сухуми, Поти и Батуми – были хорошо прикрыты зенитной артиллерией, которая стала причиной некоторых потерь.