Бомбардировочная эскадра «Эдельвейс». История немецкого военно-воздушного соединения - Вольфган Дирих

Обычно нереально составить последовательный план перелета, поскольку он полностью зависит от того, имеет ли эскадрилья достаточно транспортных самолетов для того, чтобы доставить все за один рейс, или же машины должны сделать по три или более полетов туда и обратно.

Тыловая группа должна состоять из 1 офицера плюс по 1 обер-фельдфебелю от подразделения.

Глава 5

РОССИЯ – ВЕРДЕН ЛЮФТВАФФЕ

Приготовления к кампании против СССР были более длительными и сложными, чем к любой другой немецкой операции во Второй мировой войне. Развертывание частей для операции «Барбаросса», таким было кодовое наименование Русской кампании, должно было быть завершено к маю 1941 г.

После того как кампания на Балканах задержала сосредоточение сил на пять недель, Гитлер установил в качестве даты нападения 22 июня 1941 г. С января по железной дороге были переброшены 17 тысяч грузовых составов, и в течение финальной стадии к ним добавились еще 106 дополнительных составов. В начале мая основные войсковые соединения по ночам начали приближаться к немецко-советской демаркационной линии.[90] Передислокация войск в таком масштабе, хоть и хорошо замаскированная, не могла остаться не замеченной русскими.

Немецкое Верховное командование было хорошо осведомлено об обширных пространствах фронта, на котором оно должно было прорываться. Он простирался от Кавказа до Белого моря на протяжении около 3200 км, разорванный непроходимым районом Припятских болот, шириной приблизительно 60 км и глубиной 200 км, между Минском и Киевом.

Единственным сезоном, благоприятным для операции, был период с мая по октябрь. До и после этого распутицы препятствовали основным передвижениям. Трудности, связанные с длинной русской зимой, также принимались во внимание.

Немецкая армия развернула между Карпатами и Балтикой 145 дивизий, которых дополнительно поддерживали 40 финских и румынских дивизий. Им противостояли 246 русских дивизий.[91]

4-й воздушный флот разместил свой командный пункт в Жежуве, поблизости от группы армий «Юг». Под его прямым командованием находились:

4.(F)/Aufkl.Gr.122 (Ju-88), KGrzbV50 и KGrzbV104 (Ju-52), JG52 (Bf-109F).

V авиакорпус (под командованием фон Грейма):

KG51 (Ju-88),

KG54 (Ju-88),

KG55 (He-111),

JG3 (Bf-109F),

4.(F)/ Aufkl.Gr.121 (Ju-88).

IV авиакорпус (под командованием Пфлюгбейла[92]):

KG27 (He-111), JG77 (Bf-109E), 3.(F)/ Aufkl.Gr.121 (Ju-88).

II корпус зенитной артиллерии (под командованием Десслоха[93]).

В конце мая 1941 г. усиленные передовые группы KG51 и 7-й роты аэродромного обслуживания в Винер-Нойштадте погрузились в поезда. Через Бреслау,[94] Прагу и Остраву они прибыли в Краков; а потом продолжили движение на восток, никто не знал куда. Через три дня всем приказали выгружаться из эшелонов на маленькой деревенской станции. На разгрузку потребовался целый час, затем путь продолжили на грузовиках. Шел проливной дождь. После трудной ночи они в 7.30 достигли места назначения – Лежани около Кросно, «в безлюдной местности».

Там уже были несколько бараков, и строительные роты люфтваффе работали над взлетно-посадочной полосой. Прибывшая KG51 начала день с рытья окопов и подготовки пулеметных позиций. С 4 июня, в качестве пассажиров на борту самолетов I группы, стал прибывать наземный персонал. Никто не знал, что происходит, и слухи ходили беспрестанно. Каждый мог сказать что-то новое, чтобы объяснить, почему они находятся там. Несмотря на то что люди были расквартированы в весьма примитивных условиях, они сумели неплохо устроиться. Яйца и гуси были дешевыми, и ежедневно в каждом бараке что-то жарили. Воду брали из близлежащей речки. «Разведывательные патрули» скоро выяснили, что польско-галицийский[95] город Кросно находился не слишком далеко.

Дни, заполненные подготовкой к прибытию самолетов, проходили быстро. К 20 июня, как планировалось, самолеты должны были быть там, но не все шло согласно плану; один «88-й» не смог выпустить шасси и, сев «на живот», некоторое время торчал в конце взлетно-посадочной полосы, пока его не утащили.

Днем 21 июня 1941 г. на самолеты начали подвешивать бомбы – для тренировки, сказали людям. Вечером одни пошли на свои квартиры, другие сели играть в карты. В 22.00 экипажам самолетов объявили состояние полной боевой готовности. Были отброшены все развлечения, готовилась иная игра! В полночь воскресенья 22 июня начался инструктаж, и в 2.00 был объявлен подъем персонала роты аэродромного обслуживания. Фактически еще около полуночи гауптман Бауер, командир 7-й роты аэродромного обслуживания, собрал своих людей и при свете факела зачитал обращение Гитлера «К солдатам Восточного фронта», в котором тот призывал каждого отдать все для победы. Смелым предположениям предыдущих недель был положен конец.

Молчаливые и задумчивые, все пошли через летное поле к стоянкам. Но уже не надо было больше ничего делать; самолеты стояли готовые к взлету.

К началу кампании в России состояние самолетов групп, в основном Ju-88A-4, было следующим:

Из 1945 самолетов, развернутых против России (61 % общей численности люфтваффе), к 21 июня 1941 г. были пригодны к эксплуатации 1400, или 72 %.

Около 3.00 механики начали прогревать двигатели. Их гул, то усиливавшийся, то ослабевавший, сливался в оглушительное крещендо. Экипажи, все еще получавшие на ходу последние инструкции командиров, надевали парашюты и проверяли бомбы и вооружение. Когда в 3.15 22 июня 1941 г. на востоке запылало красное солнечное зарево, от горизонта до горизонта послышался отдаленный грохот артиллерии, открывшей огонь по России. Земля затряслась. Ад разверзся. Около 3.30 машины одна за другой с нарастающей скоростью покатились по травяным взлетно-посадочным полосам в Лежани и Кросно. Они поднялись в воздух и вскоре исчезли в восточном направлении. По близлежащим дорогам к фронту шли бесконечные колонны войск.

Первоначальный удар был нанесен по аэродромам советских военно-воздушных сил Стрый, Бушов-2, Теребовля, Бучач,[96] Ходоров[97] и Лисичаны. Совершив около 80 самолетовылетов, эскадра уничтожила на земле приблизительно 100 русских самолетов. Русские аэродромы были переполнены самолетами-разведчиками, бомбардировщиками и истребителями, выстроенными словно на параде, чьи сгоревшие остатки позднее можно было видеть вокруг краев аэродромов.

Несмотря на подавляющее превосходство, эскадра и в целом люфтваффе понесли тяжелые потери от зенитной артиллерии и истребителей и, как это ни прискорбно, от собственных бомб. «Дьявольские бомбы», 2-кг осколочные бомбы SD2, незадолго до этого исключенные из секретного перечня, использовались в больших количествах. Они вылетали из оболочки подобно созревшим бабочкам-однодневкам и сыпались вниз дождем. Эти бомбы были разработаны для непосредственной поддержки войск и применялись против живой силы на открытом пространстве. При срабатывании ударного взрывателя или при взрыве в воздухе на высоте нескольких десятков сантиметров над землей осколки бомбы разлетались на 12 м, производя эффект, подобный взрыву артиллерийского снаряда среднего калибра. Их сбрасывали массами, чтобы добиться прямых попаданий.

Однако несколько из 360 этих маленьких бомб, которые нес Ju-88, имели склонность застревать в бомбардировщике, в специально разработанных для них бомбодержателях, с взрывателями на боевом взводе. При небольшом толчке они могли сдетонировать и разорвать самолет на части точно так же, как прямое попадание зенитного снаряда.

Многие осколочные бомбы вылетали при посадке и затем взрывались непосредственно позади машины или же оставались лежать как коварные бомбы замедленного действия. Снова и снова оружейники осматривали летное поле, очищая его от бомб, которые были готовы взорваться в любой момент. Несмотря на успехи, достигнутые от ее применения в первые дни кампании в России, бомба SD2 оказалась бесполезной, поскольку высокоэффективная русская зенитная артиллерия вынудила самолеты непосредственной поддержки летать на больших высотах, на которых ее нельзя было использовать. Похожие проблемы возникли с подобной, но большей бомбой SD10, они были слишком сложны, чтобы устранить их в боевых условиях.

Целью было завоевание превосходства в воздухе над полем боя, чтобы обеспечить прикрытие быстро продвигающихся армий, особенно передовых бронетанковых частей, направлявшихся на Львов и Тарнополь,[98] но решительные атаки русских истребителей делали эту задачу не такой простой. В первый день кампании в России были проведены четыре больших рейда. В составе первой волны взлетели все пригодные самолеты, но семь машин из III группы, включая пять из 9-й эскадрильи, не вернулись. Вечером, после того как в 20.23 приземлился последний самолет, командир эскадры оберст-лейтенант Шульц-Хейн в своем штабе в замке Полянка, в Кросно, подвел неутешительный итог.