Фейерверк в пробирке - Валерий Гусев

Волчков на глазах изменился. Повеселел. Успокоился. Его коленки уже не стучали друг о дружку.

– Доктор, а вы мне не отольете капельку этого прекрасного препарата?

– Зачем? – удивилась бабушка.

– Для моего сыночка. Он у меня такой трусишка.

– Ну, если капельку… Да забирайте все, тут как раз две капельки.

В общем, бабушка выдрала ему какой-то ненужный зуб, и мы расстались друзьями.

Волчков заботливо спрятал пузырек на груди, за пазуху. Алешка не спускал с него глаз. И кто из них был больше доволен, трудно сказать.

Когда мы ехали обратно, Шурик весело сказал Алешке:

– И ничего у меня в ушах не трещало. Хорошее средство.

– Маловато, конечно, – посочувствовал Алешка. – Всего на разок осталось.

– Эх! – Шурик весело обогнал здоровенную фуру. – Маловато! Плохо ты химию знаешь.

– Я ее вообще не знаю, мы ничего такого химического не проходили.

– Вот видишь! А то бы знал. Мне ведь одной капельки вещества всего надо, чтобы изучить его состав. А потом я хоть сто литров такого препарата изготовлю! На всех хватит.

– Точно! – поддержал Алешка. – Вы этот препарат сделайте, а мы с Димкой его будем возле зубной поликлиники продавать. Нам – пятьдесят процентов. Годится?

Шурик рассмеялся. Снисходительно так, с превосходством.

– Эх, Алеха, ты еще ребенок. С таким препаратом торговать ни к чему. С таким препаратом я без всякой торговли… – Тут он вдруг замолчал, будто его из сети выдернули.

И молчал до самого нашего дома. Только усмехался и крутил головой.

Когда мы выходили из машины, Алешка взял нашу сумку, а мне кивнул на сумки Волчкова:

– Забери, Дим, в следующий раз бабушке отдадим.

Волчков ничего на это не сказал.

Дома Алешка небрежно доложил маме:

– Бабушка тебе тоже продукты прислала.

– Да что ты? – удивилась мама. – Ей пенсию прибавили? И что там?

– Курица, пельмени, соки натуральные. Бананы. Дашь бананчика?

…Только перед самым Новым годом Алешка признался мне, что он был в сговоре с бабушкой. Он позвонил ей и сказал, что привезет своего любимого учителя с больными зубами. И добавил:

– Ба, ты его напугай как следует, ладно? А я тебе за это курицу подарю.

– Поняла, – сказала бабушка. – Я врубилась. Он тебе двоек наставил, да?

– Есть немножко.

– Он пожалеет об этом, – пообещала бабушка. – Это все?

– А если он у тебя попросит этот… как его… бормотал…

– Бромобармитал?

– Ага. Отлей ему, ладно?

– Отолью. Мне колодезной водички не жалко. Для хорошего человека. Он хороший человек?

– Ага! Очень хороший. По нему все плачут. Особенно – тюрьма.

В общем, Алешка обеспечил Волчкова необходимым ему препаратом. И рассчитывал в критическую минуту им воспользоваться. А вот что из этого вышло, вы скоро узнаете.

Глава XI

Агент номер раз

Не думайте, что мы, занимаясь расследованием деятельности наших химических подпольщиков, забывали о других делах. Попробуй забудь! «Дим, уроки сделал?», «Леш, в магазин сходил?», «Дим, сегодня заседание совета школы, помнишь?», «Дим, у тебя угрожающее положение с английским, понял?», «Алешка, сегодня уборка в классе, не забудь!», «Алексей! – это мама. – Дневник на стол!», «Отец! Полюбуйся!» И все в том же духе. Так что приходилось вертеться изо всех сил, чтобы всюду успевать. Или делать вид, что мы всюду успеваем.

А погода стала портиться. Золотая осень теряла свой яркий цвет. Неопавшие еще листья тускнели, становились серыми и мокли под частыми дождиками. Когда дождик кончался и налетал ветер, он сбрасывал с листвы капли, и казалось, что опять идет дождь.

В это самое неподходящее время бомж Вася вышел из больницы. Деваться ему было некуда, и он вернулся в свой подпольный теремок.

В первый же день мы его навестили. Подошли к теремку, серому и мокрому от дождя, огляделись – никого кругом не было. Да здесь и в хорошую погоду никого, кроме местных пьяниц, не бывает.

Постучали в стенку условным стуком. Азбукой Морзе. В ответ раздался такой же стук. Доски в полу приподнялись, и мы забрались внутрь.

Бомж Вася сидел на матрасе с книгой на коленях. Вокруг него теплились зажженные свечи. И, наверное, от их света было здесь, в этом грустном жилище, светло, тепло и по-своему уютно.

– Как дела? – спросил Вася, откладывая книгу. – Кушать будете?

Есть мы отказались, рассказали про свои дела. И попросили Васю повнимательнее прислушиваться ко всем разговорам на первом этаже.

– Информация нужна? – с пониманием спросил Вася. – Обеспечу. В какой сфере лежит индекс ваших интересов?

– В разных, – сказал Алешка. – Особенно – если кто-нибудь что-нибудь затеет.

– Во как! – Вася даже подскочил на своем матрасе. Чуть-чуть головой не достал до потолка. Или пола – как правильно? – Вот это индекс! Да тут на всем белом свете все время кто-нибудь что-нибудь затевает. Ты конкретнее задачу ставь, Лех. Ты ее под индекс подводи.

Я подумал и подвел:

– Дядь Вась, а Школьная улица не знаете где?

– Ха! Ну, Дим, ты и сказал! Это ж моя родная сторона. Можно сказать, малая родина. Я там лучшие годы провел. Это вот если отсюда через проспект, то за ним квартала два, потом налево и вдоль, и вот тебе – Школьная!

– Хорошая улица, – сказал Алешка, будто бывал на ней. – Там много чего интересного.

– Ничего там интересного, – покачал головой бомж Вася. – Одни дома. Даже магазинов нет.

– Зато есть «ОП», – сказал я с гордостью. – Пункт охраны порядка.

– Какой там охраны? – засмеялся Вася. – Чего там охранять? Какой порядок? Его там отродясь не было. Всего и есть-то, в доме двенадцать, обменный пункт. Валюту там одну на другую меняют.

Обменный пункт валюты! Мы с Алешкой переглянулись. «ОП»!

Мы стали не очень вежливо – торопливо – прощаться.

– Нам в школу пора, – сказал Алешка.

– Нас дома ждут, – подтвердил я.

– Я вас провожу, – сказал Вася. – Мало ли кто об эту пору по парку шляется.

Прямо от Васи мы рванули на проспект. Потом – через него, затем – два квартала, налево и вдоль.

И вот тебе – Школьная.

Да, улица невидная – два ряда стареньких пятиэтажек, дворики, зажатые со всех сторон помойками и ракушками, зато много деревьев и цветов на балконах.

Дом двенадцать мы еле разыскали – он стоял в глубине двора, весь загороженный кустарником и сеткой, за которой когда-то была спортивная площадка, а теперь – стоянка разных машин, тоже не очень новых.

В доме было всего два подъезда. И в одном из них расположился «ОП». Мы зашли в него. Все было точно, как на схеме. «Кс» (кассир) за окошком пересчитывал деньги, «Ох-2» дремал в уголке, а «Ох-1», на входе, спросил нас:

– Что надо, мальцы?

– Бабки поменять, – небрежно ответил Алешка, словно у него все карманы и даже носки были набиты этими самыми бабками.

– Ну, меняйте, – охранник недоверчиво оглядел нас. – Вон в том окошке. Шляются… Со своими копейками…

– У вас курс плохой, – сказал Алешка. – Для нас невыгодный. Мы лучше в главном банке поменяем. Там и охрана получше.

– Вежливей, – добавил и я. – Там клиентов уважают. Даже с копейками.

– Я вот щас… – начал было грозить охранник.

– Не успеете, – сказал Алешка, выскальзывая за дверь.

А я повернулся и бросил через плечо:

– Будьте бдительны, товарищ!

Мы прошли немного вдоль Васиной малой родины и сели в каком-то дворе на скамейку. Думали.

– Можно, конечно, в милицию сообщить, – неуверенно сказал Алешка. – Но ведь они не поверят.

Я молча с ним согласился. Так в милиции и поверят, что какие-то школьники собираются грабить обменный пункт. И что это ограбление организовал их любимый учитель. Да еще бывший милиционер.

– Да и не собирается никто из наших ребят этот пункт грабить, – сказал я. – Таких дураков у нас нет.

И тут Алешка вдруг сказал мудрую вещь, которая сначала показалась мне ужасно глупой.

– Дураки, Дим, сами по себе ниоткуда не берутся. Их делают.

– Кто делает?

– Кому надо – тот и делает. Помнишь, в сто второй школе насмотрелись пацаны сериал про угонщиков?

Помню, конечно. Было такое, угнали пацаны – догадались – навороченный «мерс». Участковый потом приходил и в нашу школу. Разговоров было много. Все ахали: ах, родители недосмотрели, ах, школа недовоспитала. Можно подумать, что это родители научили своих детей, а учителя заставили своих учеников взломать дверцу и умчаться на чужой машине.

Телевизор их научил. Идею подал. И как ее осуществить, тоже подсказал.

– Вот теперь, Дим, этот Волчков из твоих друзей тоже дураков делает. – И он передразнил: – Мы такие крутые! Мы банк возьмем! И в Штаты слиняем!

Это у него здорово получилось. Очень глупо.

Да, теперь мне стало ясно, почему я не испугался угроз Волчкова, а разозлился на него. Подлый человек. Только такая гадина могла это придумать – подставить пацанов и заграбастать для себя их руками денежки.