Колея к ржавому солнцу - Денис Воронин

геронтологии за выжившими из ума стариками, вместе с другими санитарами «пеленал» буйных, приторговывал седативными препаратами и рецептами. Потом ушел работать в скорую психиатрическую помощь. Здесь нравилось больше. Каждый день что-то новое, каждый день искренний драйв. То перепившийся до белой горячки мужик с топором гоняется за соседями по коммуналке. То сумеречный эпилептик бьется в припадке на полу магазина: губы в алой пене из-за прокушенного языка, лицо перепачкано кетчупом и кровью из ран от осколков попадавших бутылок. То дворник в школе, на которого накатило вдруг гебефренное возбуждение, кривляется перед напуганными учениками младших классов, а с завучем и приехавшим врачом разговаривает по-королевски чопорно. Помимо зарплаты в скорой, всегда можно разжиться то чьим-то мобильником, то еще чем-нибудь. Мелочь, а приятно. Жизнь складывается из мелочей.

В это же самое время Угорь замутил свою базу данных из года в год сдающихся комнат в коммуналках. Снимал их как можно дешевле, потом пересдавал от своего имени другим людям, разницу клал себе в карман. С одной комнаты получалось немного, но комнат в работе всегда имелось несколько. Иногда хозяева сдаваемой в аренду жилплощади узнавали о его бизнесе, все заканчивалось локальным скандалом, но потом находилась следующая комната и следующие жильцы, готовые ее срочно занять.

Закончив учебу, он некоторое время поработал в ветеринарной клинике. Лечил кошек, собак, хорьков и прочих, порой самых невообразимых домашних тварей. Вспомнив, как однажды его вызвали к прихворнувшему в бассейне загородного особняка крокодилу, Угорь заулыбался и неожиданно обнаружил, что почти на месте.

По замусоренному проходу между двумя пятиэтажками он вышел на Костюшко. Впереди показался ехавший в сторону конечной пустой автобус. В этом месте водитель сбрасывал скорость, медленно преодолевая выбоины в асфальте. Зимой они были засыпаны утрамбованным снегом, но после вчерашних оттепели и дождя снег растаял, и ямы превратились в глубокие лужи, требующие пристального внимания автомобилистов.

На это все у него и было рассчитано.

О возможности такой подработки (чтобы свалить в Испанию, денег, хотя бы на первое время, нужно было до черта) Угорь задумался несколько месяцев назад. Тогда к ним в больничную «травму» перепуганный водитель «шкоды» привез беззвучно плачущую бабку. Пока Угорь, снулый после бессонной ночи за баранкой такси (все ради мечты), помогал выгружать старуху из салона, водитель, благообразный армянин в летах, говорящий по-русски почти без акцента, рассказывал, в поисках сочувствия у медперсонала:

– Я даже не заметил, как она на дороге появилась. Там кусты все загораживают, а бабушка такой резвой оказалась. Оп – и уже перед машиной. Хорошо, там выбоины были, скорость маленькая, успел затормозить. Чуть-чуть совсем задел ее, а ведь мог и убить… Как думаешь, что с ней? – взглянул он на кривившуюся от боли женщину, обеими руками вцепившуюся в свою ногу, словно боящуюся, что она в любой момент отвалится.

– Сейчас рентген сделаем, увидим… Давайте, бабуля, на каталку…

У старухи оказалась трещина голени. Пока врач накладывал гипс, Угорь вышел в коридор, где маялся в ожидании водитель.

– Ох, беда! – покачал он головой, услышав о результатах рентгена. – Вот ведь угораздило бабушку. У стариков кости долго срастаются.

– Сейчас витамины есть специальные, – сказал Угорь, – с кальцием.

– Точно! Я ей денег оставлю! – просиял вдруг армянин. – На витамины, на лечение. И телефон свой. Позвонит, когда еще понадобятся деньги, правильно? Я пройду к ней? – не ожидая ответа, армянин шагнул в кабинет.

– Вы куда в одежде! И без бахил! – закричали оттуда, а Угорь отошел в сторонку, лихорадочно соображая.

В голове всплыло «Удушье», роман Паланика в мягкой оранжевой обложке, прочитанный под землей в мясорубке поездок в час пик… Конечно, водитель попался порядочный. И опасно вообще-то… Но ведь все можно усовершенствовать, попытаться свести риск травмы к минимуму. А лишних денег, как известно, не бывает.

– А где вы ее сбили? – повернулся он к выгнанному из кабинета армянину.

– Да рядом тут, – откликнулся тот, – на Костюшко. Сразу посадил в машину и повез сюда, да видишь ты, как получилось…

* * *

В первый раз было страшно. Очень. Страшнее, чем впервые сесть за руль.

Впрочем, он и потом не смог окончательно привыкнуть, не сумел избавиться от понятного и очень рационального ужаса, выходя на дорогу и подставляясь под набирающий скорость автомобиль. Одно неверное движение – и ты, сказать по правде, можешь умереть. Достаточно лишь неловко упасть и удариться головой. Рассказывай потом, что в детстве, по настоянию мамы, занимался гимнастикой, а решившись на эту аферу, долго тренировался на пустыре незаметно подставлять руки под приближающийся автометалл и, подлетая в воздухе, обрушиваться на капот всем телом, с жутким грохотом, но с минимальными потерями. Прямо Джеки Чан.

Зато водители, ставшие невольными участниками его трюка, обычно впадали в ступор. Некоторые, побелев как простыня, начинали орать, но он убедительно корчился, свалившись на землю с капота уже неопасной машины. Изгибался чуть ли не мостиком, будто одержимый бесами на сеансе экзорцизма, пугая водителя, и натурально хрипел:

– Травмпункт… Тут рядом… Я знаю, покажу… Быстрее…

Психологически верный ход. Водители спешили воспользоваться предлогом убраться с места происшествия до приезда инспекторов, вызванных случайными доброхотами. Присутствия свидетелей Угорь, кстати, старательно избегал. Зачем лишние сложности? А уж в глазах водителя состоявшийся наезд на пешехода даже вне зоны пешеходного перехода ничего хорошего не сулил. Один только ворох проблем: разбирательства, суды, оплата возможного лечения пострадавшего.

Перед приемным покоем круглосуточно работающей травматологии водителя и хромающего Угря будто бы случайно встречала Катэ в белом халате.

– Что у вас? – спрашивала она.

Угорь в ответ морщился, кивал на водителя, а тот, бледнея, начинал сбивчиво рассказывать, что совершенно случайно чуть-чуть сбил человека. Вроде бы несильно. Эти самые «несильно» или «чуть-чуть» забавляли Угря.

Катэ кивала, поправляла свою белую шапочку и говорила.

– Сделаем снимок, посмотрим. Вы не уходите пока, ждите здесь, – и уводила Угря за дверь.

Все дальнейшее было делом техники. Различались лишь суммы, которые водители жертвовали на кальций, витамины и на покупку якобы необходимых ортопедических изделий.

Увеличить сумму «пожертвования» можно было выбором правильного автомобиля. Оптимальный вариант – машины представительского класса. Сидящие за их рулем успешные люди мгновенно покрывались потом, попав в подстроенную Угрем ловушку, и без слов были готовы платить за возвращение в сытое русло, далекое от проблем, связанных с этим происшествием. Один банкир однажды отсчитал Угрю четыре новенькие, словно только что напечатанные, пятитысячные купюры, потом протянул свою визитку.

– Надо будет еще – звони. И извини еще раз, как-то не заметил тебя.

– Спасибо, – кивнул тогда Угорь.

Визитку он сразу же выкинул. Он никогда не перезванивал своим