Первым делом самолёты - Шведова Лада

– Никогда не привыкну, что мы видимся так редко, – вместо приветствия пожаловалась Тома. – Когда ты уже все хвосты свои закроешь?

– До лета закрою точно. Или меня отчислят.

– Не отчислят. У Эдика в группе… – И начался рассказ об Эдике и его шалопаях-друзьях, которые учились из рук вон плохо, зато летали хорошо. Бывает и так, что не все способны постичь законы электротехники, а в самолет садятся, как влитые. Вот только полеты начинаются не сразу, и преодолевать учебу приходится. И друзья Эдика преодолевали… финансовым образом.

– Мне такое не по карману, – отрезала Юлька, которую вся эта простота, что хуже воровства, раздражала еще во времена отношений с Сибиркиным. У того тоже все было легко и просто: купил, договорился, подмазался, поулыбался… – Да и глупо это: лучше выучить и быть способной отстоять знания, чем потом трястись, в любой момент ожидая отчисления.

– Это да, но я ужасно за тебя беспокоюсь, Юль. Ты стала призраком.

– Все со мной хорошо. – Она обняла подругу и поторопилась пройти на кухню – уж очень хотелось ей что-нибудь приготовить. Порой Юля и сама удивлялась, как в ней сочетаются такие несочетаемые черты, а именно нелюбовь к бытовым ужасам типа уборки и страстное желание потратить день на какой-нибудь замудренный торт. Учитывая ее проблемы со временем, это и правда было странно, но она отдыхала душой в такие моменты.

Тома тоже появилась на кухне:

– Что будем готовить?

– Ореховый торт.

– Класс, я купила фундук. Маришка будет через час, дождемся ее или…

– Нет уж, пусть приезжает на все готовенькое, раз опаздывает.

В итоге торт они собирали вдвоем, болтая о всяком. Юлька неохотно рассказала о своих горе-интервью (да, даже эти встречи вписались в ее бесконечную неделю), Тома выспросила подробности и поохала, словно Юля не повторила для галочки пару фраз, написанных секретаршей ректора, а как минимум побывала на шоу Опры[3].

– Хватит так охать, – не выдержала она. – Это вообще было… недобровольно. Меня к себе ректор вызывал, обещал, что до полетов не доучусь, если не буду хорошей девочкой.

– Что, прямо так и сказал?

– Не прямо, но я умею читать между строк.

– Да уж. Русак бывает жестким и слов на ветер не бросает, – уверенно сказала Тома и, поймав вопросительный Юлькин взгляд, пояснила: – У Эдика на курсе было много историй с мгновенным отчислением. Но там, конечно, далеко не твоя ситуация, в том смысле, что все было по делу. Но жестко. С Русаком трудно договориться, он и деньги-то не берет.

– Вот и со мной будет… жестко. Ректор просто так к себе не вызывает, а для меня сделал исключение. Да и в лицо уже знает… Как много курсантов он знает лично? Вряд ли больше десяти.

– Эдика знает. Когда-то его отец учился с Русаковым, а потом их пути разошлись. Исаев-старший выбрал пахать на крупную авиакомпанию, а Русаков на ту, в которой работала его мать. И летал он недолго, быстро ввелся в командиры и списался.

– Почему подался в ректоры? – заинтересовалась историей Юлька.

– Кто знает! Может, семейный конфликт – не зря же так быстро летать перестал. Или его мечта других муштровать. В любом случае, место непыльное и он тут, считай, царствует. А в авиакомпании пришлось бы сражаться с матерью. Про нее тоже говорят, что она… в общем, сложная сильная женщина, генеральным директором была на тот момент. Все как подобает.

– Смотрю, Эдик вводит тебя в курс авиационных дел.

– Да, вечно что-то рассказывает, у них там настоящая «Игра Престолов» творится, – Тома вдруг застыла и повернулась к Юльке: – Он сделал мне предложение. Восьмого марта, когда вытащил в ту поездку. Упал вдруг на колено… а я сначала даже не поняла, думала, ногу подвернул… Оказалось, с ногой все в порядке.

Юля забыла о пломбирном креме, который надо мешать без остановки:

– Боже мой, Стоянова! И ты молчала?! – Она кинулась было к подруге с поздравлениями, но вовремя заметила, что Тома не выглядит счастливой, и вернулась к крему: – В чем дело? Ты не рада? Я думала… – Она думала, что Эдик и Тома созданы друг для друга и вообще тонут в сахарных отношениях. Они даже не поссорились ни разу за два года. Разве что из-за того, кто друг друга обожает больше.

– Я рада, конечно, – неуверенно сказала Тома. – Но… все сложно. Эдик выпускается в этом году, а я в следующем. Но он не хочет ждать моего выпуска и предлагает перевестись на заочку А я… не уверена.

Юля подумала немного и сказала:

– Полагаю, мою позицию на этот счет озвучивать не стоит.

– Озвучь, я же и рассказала тебе для этого.

– Хорошо. – Она сосредоточилась на креме, пытаясь его спасти. – Я думаю, что вы с Эдиком создали проблему на пустом месте. Год – не бог весть как долго, а с возможностями Исаева он может прилетать к тебе чуть ли не каждую неделю. Из Москвы лететь всего час. Тем более, твой учебный год – не год вовсе, там будет практика, диплом… Тогда уже ты сможешь приехать к нему. Все, проблемы нет. Я даже не понимаю, как она вообще у вас возникла.

Тома кивнула:

– Да. Да, я… наверное, тоже так думаю. Не хочу на заочку.

– Так в чем трудность? Скажи ему.

– Это только кажется, что сказать просто! Ты бы видела, каким воодушевленным был Эдик с этими своими планами. Свадьба осенью в Царицыно, в гостях половина его курса, пока еще всех можно собрать. Затем осенняя Европа – он мечтает показать мне любимые места, – а уже потом все остальное.

– А работать твой Эдик не собирается?

– Он уже устроился, в феврале летал на собеседование. Переобучение начинается в октябре, после свадебного путешествия. Будет летать на «Боинге».

– Ясно.

– А сейчас он улетел домой расписывать планы родителям.

– Эдик твой… – Юлька покачала головой, пытаясь подобрать верные слова. – В общем, пылает энтузиазмом. Что понятно – он по уши в тебя влюблен. И, скорее всего, перевод на заочку никак не скажется на тебе и твоем будущем, учитывая, что ты собралась замуж за Исаева и станешь частью его авиадинастии. Но все это лирика. Вопрос: чего хочется тебе? Я уже поняла, что доучиться без переводов А замуж, Том? Замуж ты хочешь?

– За Эдика? Конечно.

– Уже летом?

Тома улыбнулась:

– Вообще-то, осенью. Выездная церемония в Царицыно. И… пожалуй, да, я этого хочу. Я никогда не стремилась оказаться замужем в двадцать один, и вообще считала, что лучше с этим делом не торопиться и для начала прожить вместе несколько лет, но раз так все складывается, то я не против. У меня нет серьезных принципов и горы предубеждений, как у тебя. И… я люблю Эдика, я в нем уверена. Если он хочет… а он хочет. Его родители тоже рано поженились.

– Значит, осталось только обсудить твою учебу, – резонно заметила Юля. Крем загустел, она отправила туда темную шоколадку и быстро перемешала, наблюдая, как она тает. Вроде ничего не пригорело, для домашнего торта, что сметется за один раз, пойдет.

– Обсужу. И останусь. Ты права, стоило сказать ему сразу. Но это правда сложно, когда он весь такой влюбленный, рассуждающий о поездках в Европу и моей свободе на целый год, ведь я буду на заочке и в любой момент… куда угодно.

– Это не причина не отстаивать свои интересы.

Глава 22

Первым делом девичник

Марина пришла, как и обещала, ровно через час.

Вместе они устроились в гостиной на огромном диване, пока на фоне крутились песни из плейлиста Эдика – было лень врубать что-то свое, вот и приходилось слушать старый рок. Тома сварила всем кофе и вытащила из холодильника еще жесткий торт.

Конечно, их беседа не могла не коснуться самого интересного – парней. И так как Тома уже почти два года могла рассказать об одном лишь Эдике и его косяках, а Марина парней избегала как вид, выступить пришлось Юльке. Коротко она рассказала подругам о последних встречах с Русланом, а точнее, о самой последней, после которой он куда-то запропастился. Ветрова выглядывала его в столовой или по дороге из одного корпуса в другой, но ни разу так и не встретила. А на сообщение не решилась – зачем? Все равно у них не выйдет ничего.