Бедовый 5. Ведунские хлопоты - Дмитрий Александрович Билик

недели три назад. Мы выкупили часть участков, хотим расширятся. Там не было ничего существенного, несколько старых домиков, пристройки.

— И бани?

— Что-то вроде того было, — согласился Константин Сергеевич.

— Сс… плохо дело, — прокомментировала Лихо. — Прошлого дома лишилась, потому отсюда ее не прогонишь. Да и сс… обосновалась она здесь. А смертью той чужанки себя словно привязала. Теперь не выведешь.

Я понимал, о чем говорит Юния. У обдерих с теми же лешими была одна схожая особенность. В своем «доме» они становились невероятно сильными. Если леший мог в лесу побиться с любым кощеем, то обдериха в бане способа совладать и с ведуном. Наверное.

Интересно только, где именно начинаются ее владения? Была бы крохотная банька, так расставили бы ловушек и дело с концом. Получается, что хрен знает, где ее искать.

— Вот если бы меня, сс… выпустил, я бы помогла.

— Ага, бегу и спотыкаюсь. Променять обдериху на Лихо.

— Простите? — не понял Хамелеон.

— Это я так, мысли вслух.

— Матвей, так что мы делать будем?

Нет, у меня был план, которого я хотел придерживаться. Простой, как удар топором в голову. Однако у судьбы на мой счет имелись свои намерения. И вырисовывались они в виде маленького, но невероятного круглого мужичка, появившегося на горизонте.

Его можно было бы даже назвать комичным персонажем — мясистый, с носом картошкой, лысый. Он вообще больше напоминал шар или ожившую неваляшку, чем человека. Вот только появление этого индивида остальных почему-то расстроило. А спустя несколько секунд напрягся и я.

Потому что Колобок выбрали причиной всех своих бед меня. Ни Бога, ни правительство, ни тайную ложу масонов, а обычного пацана, которому не повезло со стартовыми возможностями, городом и ушами. Да и вообще много с чем.

— Берегись! — успела крикнуть Лихо.

Да я и сам понял, что сжатый кулак у Колобка предназначен не для рукопожатия. И как-то на автомате укрылся хистом, а чужанин странно провернулся на месте, словно поскользнулся, и брякнулся на пузо. Хамелеон тут же кинулся его поднимать. И сразу получил свою порцию благодарности.

— Костя, емае, я же сказал, чтобы никаких херомантов, емае!

— Не херомантов, а хиромантов, Станислав — поправила Колобка Рыкалова. — Только Матвей не хиромант. Он специалист по работе с необъяснимыми явлениями.

Блин, круто звучит. Надо будет визитки такие заказать. А Грише сказать, что он больше не бес, а необъяснимое явление. Что, кстати, было не так уж далеко от действительности. Порой такую дичь творит, какую логично никак не объяснишь.

— Светланочка Борисовна, ты же знаешь, как я к этому ко всему отношусь, емае.

Рыкалова хотела что-то сказать, но я поднял руку, жестом останавливая ее. Самое простое правило жизни: не надо любить тех, кто не любит тебя и не нужно оставаться там, где тебя не хотят видеть. Нет, мне были необходимы деньги, но я не буду, как бы сказал Гриша, выворачиваться мехом наружу, чтобы любыми способами их получить.

Да, немного жаль потраченного времени, которое у рубежников было еще ценнее, чем у простых чужан. С другой стороны, я увидел довольно интересные вещи. Когда бы еще узнал, что у нас в Промышленном микрорайоне практически Лас-Вегас, с блэкджеком и всем остальным. Я разве что решил напоследок пошутить.

— Прошу прощение за недопонимание, всего доброго.

Я пожал руку Хамелеону, который выглядел, как нашкодивший и теперь очень в этом раскаивающийся школьник. А затем протянул ладонь Колобку. Мой взгляд источал все миролюбие и дружелюбие, которое я только мог сыграть. И тому ничего не оставалось кроме как смущенно пожать руку.

Разве что в самый последний момент я вложил хист. Не знаю, что именно увидел Колобок и каким чудовищем я предстал в его глазах. Может, тоже ведьмаком с развевающимися волосами или кем пострашнее. Я даже угадывать не стал. Развернулся и пошел прочь.

— Этот Колобок, судя по всему, второй владелец? — спросил я Светлану, которая шагала рядом.

— Матвей, как вы узнали его прозвище?

— Просто у меня фантазия бедная. Что первое пришло в голову, то и сказал.

— Да, это Станислав Семенович. Сложный человек. Они с моим супругом раньше дружили.

— Я это понял, Светлана Борисовна, емае, — улыбнулся я.

— Матвей, прекратите называть меня по отчеству, иначе нанесете смертельную обиду.

— Прошу прощения, больше не буду. Так что там про этого Колобка?

— Говорю же, сложный человек. Азартный, нетерпимый к чужому мнению, бизнес ведет очень жестко. За все время только Косте и удалось найти к нему подход.

— Значит азартный? Вот это уже интересно.

— Планы такие, раз уж здесь все сорвалось, то у меня есть еще один вариант. Правда, как я поняла, там мелочевка. Может даже не по вашему профилю. Но проверить стоит. Хотя платят не очень много…

Мы как раз вышли на улицу, наслаждаясь переменчивым, как настроение богатых людей, выборгским летом. Вот только что ярко светило солнце, но стоило набежать тучке, как тут же дунул прохладный ветер.

— Не переживайте, Светлана, здесь еще не все закончено.

— В смысле?

Нет, больше всего мне хотелось бы сделать как в крутых фильмах. Отсчитать в обратном порядке от трех до одного, а когда я замолчу, из дверей бы выбежал запыхавшийся Колобок, который принялся бы умолять меня простить его. Жалко, что так бывает лишь в фильмах.

На деле пришлось постоять почти полминуты. Я даже стал переживать относительно своей веры в психологию и уверенности личного промысла. Но вскоре дверь хлопнула и к нам быстрым шагом действительно заторопился один из владельцев. Правда, не Колобок, а Хамелеон. Ну, на безрыбье и такое сойдет.

— Прошу простить несдержанность Станислава Семеновича, он человек горячий. Мы очень просим вас вернуться.

Я устало посмотрел на Светлану, мол, стоит ли? Она утвердительно кивнула.

На сей раз Хамелеон повел нас на второй этаж. Что-то мне подсказывало, что сюда простым смертным вход был заказан. Кабинет оказался сдержанным, дорогим и довольно забавным. Хотя бы потому, что здесь оказалось два стола, каждый у своей стены. За одним висел портрет действующего президента, а за вторым фото Дзержинского. И Хамелеон сел на за тот стол, за которым расположился Железный Феликс. Вот уж неожиданно.

— Еще раз приношу свои извинения, — сказал он. — Просто Станислав Семенович скептически относится к вещам, на природу которых существует альтернативная точка зрения.

Блин, это тоже надо в резюме включить.