Выше полярного круга (сборник) - Валентин Гринер

— Одевайтесь, гражданин Сидельников, — велел лейтенант, продолжая писать.

Володя быстро оделся, пошарил по карманам, отыскивая расческу, но карманы были совершенно пустыми: ни документов, ни денег — ничего.

— Не беспокойтесь, — сказал лейтенант, — все ваше имущество в целости и сохранности. — Он усмехнулся в коротенькие усики.

Невидящими глазами Сидельников пролистал протокол, состоящий из трех страниц, и в конце дрожащей рукой поставил свою подпись.

— Вы невнимательно прочитали, — заметил лейтенант.

— Что там читать, все равно ничего не помню…

— Когда не помнят своих действий в состоянии алкогольного опьянения — это отягчающее обстоятельство, — прищелкнул языком лейтенант и поднял телефонную трубку. — Товарищ полковник, докладывает лейтенант Гогия… За истекшие сутки в вытрезвителе побывали двадцать семь человек. Особых происшествий не приключилось. Имеется один мелкий хулиган… Так точно… Составил. Слушаюсь… Сейчас будет…

Лейтенант положил трубку, сказал сержанту:

— Веди его к начальнику.

Сержант прихватил со стола акт и повел Володю по длинному коридору, заполненному работниками милиции. Были здесь рядовые, сержанты, лейтенанты, капитаны и даже майоры. Володя подумал, что здесь есть кому бороться с преступниками, не то, что в Кусинске, где один старшина на сто верст окрест.

В самом конце коридора Володин страж открыл дверь с табличкой «Начальник ГОВД полковник Шаров И. В.».

Лысоватый полковник Шаров водрузил на нос очки в ажурной оправе, прочитал акт, потом сиял очки и глянул на гражданина Синельникова, застывшего у двери.

— Что ж вы, молодой человек, приехали в областной город гастролировать? У нас своих артистов хватает…

— Да я ничего такого, — пролепетал Володя.

— Как же «ничего», когда «чего», — покачал головой полковник. — С актом ознакомились?

— Ознакомился…

— Ну вот… Придется вас наказать, чтобы вы рассказали своим товарищам… в этом самом… в Кусинске, как не надо вести себя в областном центре. — Полковник немного подумал и черкнул на акте резолюцию. — Силкин, — сказал он сержанту, — оформляйте в суд…

Сержант привел Сидельникова в дежурную часть — огромную комнату, посреди которой стоял пульт с множеством сигнальных ламп. За пультом сидел грузный старшина. Володя не сразу заметил в левом углу зарешеченную выгородку, куда через минуту этот старшина его и закрыл.

— На скамейку не ложиться, глупостей на стенке не писать, — предупредил старшина. — Он вынул из решетчатой двери хитрую конусообразную ручку и положил ее к себе на пульт.

Володя забился в дальний угол выгородки, повернулся спиной к пульту, чтобы его меньше видели работники милиции, которые то и дело заходили в дежурную часть.

Время тянулось мучительно медленно. Только часа через три явился угрюмый милиционер в черном полушубке без погон и сказал, что пришел за арестованным Сидельниковым. Он показал дежурному какие-то документы, после чего старшина открыл Володю и передал с рук на руки этому угрюмому человеку. Он без единого слова вывел арестованного на улицу, распахнул заднюю дверцу крытой машины, запустил Володю в будку и захлопнул дверь. Машина тронулась.

Минут через двадцать милиционер все так же молча выпустил Сидельникова и повел в новенькое пятиэтажное здание в вывеской «Дом юстиции». В здании было чисто, светло и пугающе торжественно. Эту торжественность придавали высокие дубовые двери с медными ручками под старину…

У одной из дверей с табличкой «Народный судья т. Мелентьев А. В.» милиционер сказал Володе:

— Подожди здесь. — Внимательно оглядел его, вроде шутя добавил: — Не убежишь?

— От себя не убежишь, — кисло улыбнулся Володя.

— Не можешь пить водку — пей кислое молоко, — вроде сочувственно обронил милиционер и толкнул дверь в кабинет народного судьи Мелентьева.

Он не возвращался долго. А Володя одиноко сидел в восьмикресельной секции, какие бывают в кинотеатрах, и думал: «Как же это сразу суд? Без следствия, без доказательств вины, без свидетелей, без адвоката… И за что, собственно говоря, судить, если ничего такого вроде бы и не сделал?..»

На этот вопрос ответил судья Мелентьев — молодой, подтянутый, в белой сорочке с модным галстуком. По обе стороны от него занимали высокие кресла народные заседатели, сбоку пристроилась за маленьким столиком молоденькая девчонка — секретарь. Милиционер, так и не раздеваясь, занял место в первом ряду. Больше в зале никого не было.

Судья попросил Володю назвать фамилию, имя и отчество, год рождения, место жительства и работы, должность, семейное положение…

— По какому делу вы приехали в Североград? — спросил судья.

Сидельникову этот вопрос показался провокационным, и он ответил обтекаемо:

— По производственным делам приехал…

— Значит, вас послали за делом, а вы занялись пьянством и нарушением правопорядка в нетрезвом состоянии, — буднично резюмировал судья.

— Я ж в нерабочее время, — пролепетал Володя, не узнавая собственного голоса, таким он был жалким и самому себе отвратительным. — А что я такое нарушил?

— Вы даже не знаете?

— Не помню…

— Вы что, алкоголик с большим стажем?

— Нет. Можно сказать, не пью вообще. А тут так получилось…

Судья и заседатели заулыбались. Видимо, эту отговорку им уже приходилось слышать тысячи раз.

— Так получилось… Так получилось… — повторил судья, листая лежавшие перед ним бумага. — А получилась, гражданин Сидельников, вот какая некрасивая история…

И судья зачитал, что двадцать второго января посетитель ресторана «Центральный» Сидельников Владимир Никанорович, будучи в стадии сильного алкогольного опьянения, учинил дерзкий скандал, который выразился в неподчинении администрации ресторана, требовавшей, чтобы вышеупомянутый Сидельников покинул зал, поскольку ресторан закончил работу и все гости разошлись. Однако гражданин Сидельников отказался выполнить эту просьбу и требовал, чтобы оркестр играл для него лично всю ночь…

— Вы что, меломан? — спросил судья, отрываясь от чтения протокола. — Болезненно любите музыку?

— Нормально люблю, когда трезвый, — сказал Володя.

На помощь администратору, продолжал судья, пришли музыканты из вокально-инструментального ансамбля «Чародеи», которые пытались унять пьяного Сидельникова, но последний обрушился на них с кулаками и нецензурной бранью, опрокинул стол с посудой, а солиста Курносова ударил кулаком по голове и порвал на нем брюки. Администрация ресторана вынуждена была вызвать наряд милиции, чтобы силой обуздать пьяного дебошира. Однако Сидельников угрожал работникам милиции при исполнении ими служебных обязанностей и тоже нецензурно выражался в их адрес.

Будучи доставленным в медицинский вытрезвитель, задержанный Сидельников и там вел себя агрессивно, отказывался раздеться и кричал о каком-то ящике, который якобы дороже всех «чародеев», вместе с их барабанами, гитарами и порванными штанами…

При упоминании о ящике Володю бросило в жар. Он уже не сомневался, что ящик попал в руки милиции и теперь начнется дознание. Дальше он не слушал судью, который продолжал описывать его художества в медвытрезвителе. Он только очнулся, когда судья сказал:

— Вам все понятно, гражданин Сидельников?

Володя кивнул.

— Понятно или нет? — повысил голос судья.

— Может, и так. Многого я не помню…

— Мы предоставим вам время для воспоминаний, — пообещал судья. — Вы получите информацию к размышлению. — И он тут же объявил, что городской народный суд Северограда определяет гражданину Сидельникову наказание за мелкое хулиганство в виде десяти суток административного ареста с использованием его на принудительных работах… Решение окончательное и обжалованию не подлежит…

Тот же милиционер на той же машине привез Володю и спецприемник, расположенный на окраине огорода. За высоким забором стоял приземистый домик с маленькими окошками. Милиционер нажал сигнальную кнопку и вскоре за дверью послышались шаги, потом прогремели запоры. Пожилой старшина с повязкой дежурного и пистолетом на животе открыл тяжелую дверь, а решетчатую открыл только после того, как проверил документы. Он пропустил прибывших вперед, а сам шел сзади и захлопывал со звоном решетчатые двери, разделявшие коридор на отдельные секции. В средней части здания располагалась ниша с нормальным, но тоже зарешеченным окном. Там стоял письменный стол с портативным коммутатором. В противоположном углу, навострив уши, сидела громадная овчарка.

Старшина и конвойный обыскали Сидельникова, но не нашли у него решительно ничего, только отобрали галстук в крупный горошек. Володя почему-то вспомнил, что этот галстук недавно подарила ему Зина…