Из серого. Концерт для нейронов и синапсов - Манучер Парвин

Однако доктора Х совершенно не беспокоит то, что я его перебил.

– Аминь! Это совсем не глупость, доктор Пируз. Давайте встряхнём наши чувства, заставим их проснуться, как вы сказали. Давайте разобьём наши чувства на составляющие. Классифицируем элементы каждого из пяти классических чувств. Сделаем из них указатели. А потом попытаемся найти смысл в указателях. Это хорошее предложение.

Голос Эндрю звучит несколько саркастически, когда он говорит:

– Экономисты любят всё снабжать указателями – даже настроения Бога.

Доктор Васвани приходит мне на помощь.

– Ваше предложение даёт определённые возможности и интересно, доктор Пируз, но его трудно внедрить в жизнь.

Доктор Х продолжает своё выступление:

– Как мозг выбирает среди огромного количества данных, которые постоянно несутся в него? Каковы правила, которые определяют процесс выбора? Пришло время выяснить, как кварки, которые составляют атомы, которые составляют молекулы, которые составляют нейроны, внезапно просыпаются в мозге, и как у них возникает любопытство. В отношении себя и Вселенной. У них даже просыпается любопытство о любопытстве, и они даже пытаются сделать то, что никакая инертная материя сделать не может, – исследовать свою собственную природу. Пришло время узнать, как и почему физиохимические процессы в мозге воздействуют на субъективный опыт типа сочувствия и сопереживания, типа любви, ненависти, самоощущения, и типа страстного желания шоколадного мороженого среди ночи. Почему мы меняем природу, что мешает нашему выживанию? Почему природа развивает нас таким образом, чтобы разрушать природу, что мешает нашему выживанию? Кто отвечает за всё это? Хорошая новость состоит в том, что география мозга и сенсорные пути всегда в значительной степени нанесены на карту, если говорить грубо. – Он несколько раз стучит указкой по доске. – Посмотрите на сечение мозга. Мы знаем, где хранятся воспоминания, в большей или меньшей степени, и мы начинаем узнавать, как они хранятся. Наш коллективный разум попытается исследовать эти вопросы, не поддающиеся точной оценке.

Он возвращается к своему стулу и пьёт ледяную воду, заполняя ей желудок, как автогонщики заливают бак во время остановки на заправочном пункте у трассы.

– Вопросы есть? – спрашивает он.

– Да, – отвечает Ванда Диаз. – Но, возможно, мой вопрос не подходит для предварительного занятия.

– Задавайте, – подбадривает её доктор Х. – Давайте послушаем, если и только для тренировки.

Ванда счастлива подчиниться.

– Мозг создаёт такие вещи, как кошмарные сны, или вещи, которые не может создать природа, например, ракеты, летающие к Луне. Во всём этом нет необходимости для выживания…

– …и это не упоминая Пятую симфонию Чайковского, – перебивает доктор Пфайффер.

– …Теперь нам требуется развивать большую силу мозга и мозг, имеющий больший запас жизненных сил, быстро восстанавливающийся, даже эластичный, чтобы справиться с тем, что мы создали, – комплексным и трудным искусственным миром, – делает вывод Ванда.

Доктор Х. протягивает руки к Джульетте, ладонями вверх.

– Вы хотите ответить на это, доктор Пуччини? Вы же интересуетесь эволюционной биологией мозга, не так ли?

Джульетта накручивает прядь волос на указательный палец, потом отбрасывает её назад.

– Трудно предположить, что мозг прекратил развиваться, по крайней мере, качественно, – говорит она. – Но также трудно представить и эволюцию мозга в мозг большего размера. Расширенному мозгу требуется больше проводов для подсоединения большего количества нейронов и большего количества клеток для поставки энергии и избавления от мусора. Это потребовало бы большей черепной коробки, что подразумевает большие родовые пути. Но есть ограничения по размеру женского таза – иначе прямохождение станет невыносимым. Кажется, что размер мозга гомо сапиенса остаётся фиксированным уже какое-то время.

Поскольку мы не пользуемся всем нашим мозгом, то нет необходимости развивать мозг, увеличивая размер. Если эволюцию ничто не вынуждает действовать, то она и не напрягается, так сказать, ложится вздремнуть или играет в лотерею с мутациями, которые выпадают наугад. – Она переводит взгляд на ЗЗ. – Вы ведь служите новой корой человеческого головного мозга, не так ли?

Компьютеризованная голова отвечает:

– Да, служу, но у меня нет проблем с тазом.

Взрыв смеха служит окончанием встречи. Доктор Рутковский распускает нас.

Когда мы выходим из аудитории, я набираюсь смелости.

– Как насчёт чашечки кофе, Джульетта?

Она проглатывает горсть «М & М».

– А не лучше будет выпить по стаканчику вина?

Я надеюсь, что улыбаюсь не так радостно, как мне кажется.

– Пусть будет вино.

Мы выходим из уже опустевшей аудитории. Затем я возвращаюсь, чтобы выключить свет.

– От тридцати процентов электростанций можно было бы избавиться, чтобы помочь Матери Природе и позволить ей легче дышать, если бы мы немного изменили свои привычки. Но я сам теперь пользуюсь пластиковыми мешками для мусора, словно после закапывания на мусорной свалке из них вырастут другие мешки, подобно деревьям. Я должен бы слушать то, что проповедую. От автобусных выхлопов у меня начинаются приступы астмы. Я должен бы знать, что делать.

– Я не буду говорить Матери Природе, что вы, сторонник защиты окружающей среды, набиваете пластиковыми мешками её горло, если вы с этого дня прекратите это делать, – поддразнивает меня Джульетта.

Мы с Джульеттой идём пешком в «Кошку с мышкой», небольшой паб, оформленный в английском стиле, до него всего один квартал, если идти на запад от университетского городка. Стены обиты красивыми панелями. Сиденья в кабинках обиты мягкой кожей. Если в это заведение и проведено электричество, я его там никогда не видел. Там только золотом отсвечивают свечи – утром, днём и вечером. Я заказываю бутылку мерло. Мы потягиваем вино маленькими глотками из наших бокалов, но упиваемся не только вином, но и друг другом. Я проглатываю её красоту, её чувственность и её энтузиазм – я пью их большими глотками. А она проглатывает только вино!

Мы видим, как в паб заходит Ванда. За ней следует не её бой-френд Эндрю, а Брэдли, наш другой товарищ по семинару.

– О, нет! – шепчет Джульетта.

Я не знаю, к чему относится это её «О, нет» – к тому, что мы увидели их, или к тому, что они застигли нас. Но они слишком заняты друг другом и не замечают нас в полутьме заведения.

По мере того, как наша бутылка пустеет, кабинки вокруг нас заполняются шумными людьми, которые пришли отдохнуть. Мы решаем поужинать. Пока я просматриваю меню в поисках какой-нибудь здоровой пищи – что-то с брокколи и цветной капустой, – Джульетта быстро останавливается на гамбургере и картофеле «фри». Я тоже люблю гамбургеры. Но, если честно, я обычно мучаюсь от сильного чувства вины, если заказываю их. Я чувствую, что не только предаю свои кровеносные сосуды, но и сдаюсь грубым искушениям американской гастрономической культуры. Я останавливаюсь на сваренной в кипятке треске и овощах на пару. Но когда я слышу, как Джульетта заказывает свой бургер – умеренно прожаренное мясо с грибами, майонезом и сыром моцарелла, я захлопываю своё меню.

– Мне то же самое. С луком.

Джульетта грозит мне пальцем.

– Никакого лука, если ты планируешь поцеловать меня сегодня на прощание.

Моё сердце трепещет в груди, и у меня такое ощущение, будто я только что съел целую корову.

– Не надо лука, и принесите нам ещё вина, – говорю я хихикающей официантке. – Джульетта, я очень хочу узнать, какими духами ты пользуешься. Я не являюсь поклонником духов, но это другой случай. Они пахнут, как мой любимый запах из детства.

– Это я сама плюс «Биджан» для женщин, новый аромат, который я обнаружила.

– Биджан – персидское имя! – говорю я. Я приятно удивлён. Затем я шепчу: – Вы, доктор Пуччини, – ангел с сюрпризами.

– Согласна, доктор Пируз. Должна предупредить вас, что ароматы вызывают реакции на подсознательном уровне. Они действуют на подсознание. Мы улавливаем запахи, которые усиливают наше желание иметь контакт с другими.

– Что ты мне говоришь, Джульетта?

– Следи за собой, Пируз! Наш мозг может оказаться не способным различить наши бессознательные и сознательные выборы и ошибки!

Она загадочно улыбается.

– Это самая приятная угроза, которую я когда-либо слышал. В особенности, когда ты называешь меня Пируз.

Джульетта пересказывает мне интересную статью, которую прочитала прошлым вечером.

– В ней говорится, что у тела есть разум, точно так же как разум обладает телом. Ощущения и осознание соединяются глубоко в правой части лобной доли головного мозга. Эмоции, мысли, любопытство и намерения перемешиваются, словно в блендере, и создают магию человечества.

Позднее, когда мы уже наелись и много выпили, я перехожу к более личным темам.