Скотина - Степан Городничий

пронзительный голос из коридора, похожий на визг бензопилы, — Где младший Скотинин? Я вас спрашиваю. Допрос несовершеннолетнего без присутствия родителя? Слепок милости без представителя рода? Допрос аристократа без уведомления канцелярии графа? Все кровью умоетесь.

Дверь открылась. Исправник приобнял меня за шею, повернулся к высокой деловой старухе в строгом костюме. Просто вобла сушёная, от которой расходилась аура силы и власти. Нос крючком, как у хищной птицы. Седые волосы стянуты в дулю на макушке.

— Ваша милость, как можно, какой допрос, просто сидим, беседуем, водички попили. Запахло от исправника гораздо хуже, чем штанов, на которые я пролил воду. Скажи Борис, не было никакого допроса, — исправник скорчил зверскую рожу и сдавил мне шею так, что в глазах заплясали мушки.

Я выдавил из себя, — Ну чего, вот, да, сидим.

— Немедленно объяснитесь!

— Да, ваша милость, конечно, токомо Борису в таком виде не совсем удобно. Надо бы ему одёжку сменить.

Престарелая леди оглядела меня внимательно и задохнулась от возмущения, — Так тут не просто допрос, тут психологическое давление и пытки. Матвей Фомич, похоже последний год перед пенсией вам придётся городовым за полярным кругом. Как раз некому ехать расследовать в артели ссыльных случай каннибализма.

Исправник заметался, — Нервы, нервы сдали. Виноват я, напомнил Борису Антоновичу про дядьку, вот он и расстроился. Слуга же у него повесился.

— Я это, простите, ма-ма.

Леди глянула на меня холодными рыбьими глазами, — Я тебе не мама, смените мальчику одежду и немедленно назад к родителям. К вечеру в канцелярию рапорт по инциденту.

Очень резво пара бравых служак подхватили меня под руки и повели по коридору. Ноги сами идти отказывались. Один поворот, второй, ступеньки. Эй, кажется выход в другой стороне. Обрадовался рано.

Обратил внимание на мелькнувший в конце коридора затылок. Женщина наголо бритая, гимнастёрка, портупея, брюки-галифе, но взгляд зацепился не за выдающуюся филейную часть, которой Боря любуется втихаря. Кобура на поясе, первая кобура, которую в этом мире увидел. И ещё жест левым плечом, будто бретельку собирается сбросить. Где такой видел?

Втолкнули в неприметную дверь. Прикрыл глаза от резкого света, втянул знакомый запах, всколыхнувший живые воспоминания. Точно морг. Белая кафельная комната, каталка с накрытым трупом. Инструменты, стеллажи с реактивами. Исправник подошёл, откинул угол с лица.

— Борис, извиняться не буду, инструкции у меня и приказы. Давай скорее, раз ты домой едешь, забирай своего дядьку, суши штаны и езжай на все четыре стороны. Новых не найдём, нет такого размера.

Интересно, видел ли Боря мёртвых людей? Да и ещё и близко так. Око за спиной. Царапающий взгляд больше никогда не забуду.

Я переломился пополам взревел, выпустил вязкую слюну и сделал вид, что блюю на ботинки исправника. Матвей Фомич мгновенно отпрыгнул, как горный козёл. Не знает гражданин исправник, что Боря с едой расстаётся неохотно. Вида свежего трупа для этого точно недостаточно.

Ага, точно, свежий. Суток не прошло, а дядька неделю лежит. Свинью за ёжа мне тут суют.

— А ну не блевать, соберись, это просто тело твоего дядьки. Приди в себя, Боря, ты же аристократ, а не тряпка. Будь мужчиной, командуй дядьку забирать.

Я на дрожащих ногах приблизился, охнул, — Чего вы это. Не дядька это. Это мужик незнакомый.

Исправник забегал глазами, — Как же не дядька, — сдёрнул простыню целиком, повысил голос, — Внимательней смотри, ты что выйти от сюда не хочешь?

Я пролепетал, — Не может это дядька быть, что я дядьку своего не узнаю?

Исправник подхватил меня под руку, поволок к следующей двери, — Не дядька говоришь…, толкнул в новое помещение, в котором было заметно холоднее. Столов больше. Одиннадцать штук. Одним взглядом окинуть не получилось, пришлось делить на две группы — пять и шесть. А раньше я мог пару десятком объектов сходу выделять. Тела на пяти, все прикрытые, одни ноги с бирками торчат.

— Раз там не дядька, сам своего слугу выбирай.

Ну так с этого и надо было начинать, развели целый спектакль. Кровь из носу, но исправнику надо меня прямо сейчас разоблачить. Перед воблой оправдаться. На северный полюс городовым никому не охота.

— Ну чего, ну. Я маменьке все расскажу, и дядьке, и барону. И графу Собакину, вот. И вообще, поеду в академию и самом Императору пожалуюсь. Нельзя аристократов бить.

— Поговори мне тут.

— И ещё вот — инквизору.

Надо же, подействовало. Исправник выдал другим голосом, дружелюбнее и тише, — Борис Антонович, зачем жаловаться, накладочка вышла. Ваша правда, не дядька это был. Тот, кто ошибся наказан будет, обязательно. Хочешь, мы его даже уволим!

Инквизора опасается, а кто тогда его крышует?

Пять трупов в комнате, больше быстро не нашли, ну и слава этому Вечному ученику. Простынями накрыты под горло. Похожи здорово, все мужики в возрасте, бородатые.

Исправник отбросил в сторону очередную тряпку, — Сюда смотри, этот? Забирай.

Точно не мой клиент. Трупные пятна красноватые, такие только после отравления угарным газом. Не просто запах, тухлятина химией забита. Для неподготовленного человека это же вонь адская. Да тут к бабушке не ходи, надо в обморок падать. Взвизгнул и обмяк, складываясь как здоровенный куль с требухой. Приложился лбом об угол стола. Вскользь, от такого рассечения брови обычно крови как с кабана. Ткнулся носом в пол. Может припадок какой сообразить? Или не стоит переигрывать.

Перевернули. В лицо прыснули водой и отвесили пару оплеух. Та же пара полицейских молчаливые, крепкие, как санитары психнеотложки. Вздёрнут сейчас не как солидного гражданина, имеющего вес, а будто нашкодившего котёнка. Попытались, но каши мало ели. Получилось только оттянуть шкуру на полметра. Интересная работа у Ока, всякую дичь снимать.

— Да, Борис, не хочешь ты похоже домой.

— Простите, что-то плохо мне. Хочу домой, хочу. Простите, дяденька исправник. Мне страшно, ма-ма-ма.

— Ну так вставай и смотри внимательно.

Второй на дядьку больше похож. След от на шее едва заметный, только не висельник это. Сзади душили и не верёвкой, а тонкой проволокой, нет, скорее цепочкой.

Четвёртый прикрыт, горла не видно, но рука свалилась, кисть из-под простыни выглядывает. Ногти чёрные, въевшаяся грязь, земля, уголь. Не может у баронского слуги таких рук быть. Простой работяга, шахтёр, крестьянин. Подробнее бы сказал, если мышцы, мозоли пощупать.

Пятый утопленник явный, одного взгляда достаточно. Я их каждый купальный сезон столько потрошил, сколько исправник за всю жизнь не видел. Вернулся к третьему телу, вариантов нет, только этот остался. Безобразный шов через грудину, живот вздутый, и запах. Ну так понятно, неделю лежит, а то, что вскрыли — так смерть не своя, морг при участке для этого