Сталин жил в нашей квартире. Как травмы наших предков мешают нам жить и что с этим делать - Татьяна Литвинова

мужчину и женщину, которые начали встречаться. Они нашли друг друга не случайно – они «родственные души». Возникает негласный договор, который их связывает. Часто, как уже упоминалось, находят друг друга люди, которым есть что скрывать. Более того: как мы могли убедиться, в том, что скрывается обеими сторонами, есть много общего (Скиннер, Клииз, 2015). Если они создадут семью, в ней повторятся привычные обоим образцы поведения, хотя, возможно, в новой форме. Рассмотрим в качестве примера семью, где одного из ее членов отчаянно контролирует другой (или другие). Это – неотъемлемая характеристика созависимых семей. Такие взаимоотношения, на мой взгляд, должны часто встречаться у потомков людей, травмированных социальными катастрофами (войны, репрессии, геноцид и т. п.).

Семьи с гипертрофированным контролем… Казалось бы, при чем тут репрессии и другие бедствия, пережитые семьями мужа и жены? Все мы видели семьи, в которых взаимодействие строится вокруг контроля (и ухода из-под контроля), и они, конечно, есть во всех обществах. Здесь важно, что пережитые предками несчастья были опытом катастрофической невозможности справиться с происходящим, опытом отсутствия контроля над ситуацией. Опытом страха, что не сможешь противостоять насилию других людей. Ситуации, в которой нет спасения, нет безопасности. И теперь, встретившись друг с другом, мужчина и женщина неосознанно моделируют «безопасность»: ситуацию, в которой есть объект для контроля, и контроль этот более или менее успешно осуществляется. Вероятно, каждому известны случаи, когда властный, принимающий ответственность за себя и других людей мужчина притягивает женственную и привлекательную, но непостоянную и непредсказуемую женщину. Та очаровывает его: вот она, жизнь! Мужчина для нее тоже привлекателен: он представляется таким надежным. Он постарается быть главным – контролировать ситуацию в семье будет, конечно, он. И, обеспечивая жену, он при этом ограничивает ее так, что из-за ревности даже не пускает на работу. И в этой заботе она начинает задыхаться. А зачем ей работать, если денег хватает? Или другой типичный пример: пьющего мужчину привлекает непьющая женщина, которая будет прятать вещи и деньги, держать квартиру в чистоте, стирать и гладить его одежду… Он находит в ней заботу и надежность. Но ее самоотверженная забота в то же время активный контроль партнера. Женщина находит человека, которого надо опекать и направлять в жизненном выборе; контролировать ситуацию в семье будет она. Мужчина не заботится о себе, о нем заботится женщина. Ищет для него специалистов – врача, психолога. Следит, чтобы он был опрятно одет. Улаживает конфликты, которые возникают из-за его пьянства, утром дает опохмелиться и т. д. Пьющий человек подобен взрослому ребенку. Возможно, жена его воспитывает: ругает, наказывает, жалуется начальнику. Часто привлекает детей, чтобы они поговорили с папой, убеждая его бросить пить. Муж приносит семье разные неприятности – ворует вещи, пропивает деньги, дебоширит. А жена прячет деньги и вещи, предупреждает детей о приходе пьяного папы…

Печальный вариант созависимой, гиперконтролирующей семьи – когда один из ее членов играет роль «врага народа», с которым семья вступает в борьбу. Можно сказать – козла отпущения, плохого человека в хорошей семье. Остальные могут утешаться тем, что они большинство, сила, что с врагом успешно борются, и ему не победить. (Сталин, ты бы их возглавил.) А враг, как водится, не дремлет, и борьба не стихает… Таким врагом часто становится проблемный ребенок. Точнее, он неосознанно превращается в проблемного, потому что семья, тоже неосознанно, нуждается в этой роли. Непрекращающаяся война с ребенком при этом осознается как борьба за него – за то, чтобы он вырос хорошим человеком…

И как всегда небольшое задание.

Задание для тех, кто хочет лучше понять полученный от предков опыт и правильно им распорядиться

Известно ли вам, как складывались отношения в семьях ваших дедушек и бабушек по отцовской и материнской линиям? Можете ли вы обнаружить черты сходства между характером отношений и образом жизни их семей и вашей родительской семьи? Кто из членов этих семей играл схожие роли?

Сплочение семьи посредством контроля

Контроль неправильных людей, неправильной памяти

Рассматриваемые семьи, при всем их возможном несходстве, имеют много общего. Кто-то пытается ускользнуть от ответственности, кто-то контролирует. Из своего детского опыта каждый из супругов вынес модель, которую воспроизводит в отношениях. С высокой вероятностью в этих семьях вырастут люди, подготовленные к выполнению одной из знакомых им ролей: либо гиперответственного человека, который станет отвечать за себя и за другого, либо человека безответственного и вырывающегося из-под контроля. Часто члены семьи понимают друг друга без слов, потому что не проговаривают болезненную тему. Например, избегают разговоров о психическом заболевании матери, о том, что ее поведение бывает неадекватным. Это невозможно проконтролировать. (Ребенок в такой семье, возможно, учится воспринимать неадекватное поведение как норму, потому что ему ничего не объясняют.) Или все молчат о том, что у отца есть вторая семья. Подобное обстоятельство члены семьи тоже не могут проконтролировать и, как мы помним, в трудной ситуации привычно прибегают к замалчиванию, потому что то же самое делали их родительские семьи. Внимание всех обращается на то, что представляется более контролируемым. Зачастую объектом контроля становится поведение или школьная успеваемость ребенка. И тогда, например, вместо вопроса «Что происходит в наших отношениях?» обсуждается вопрос: «Что нам делать с дочерью, которая в 13 лет пьет, курит и вчера не ночевала дома?» Психологам, работавшим с детьми, обсуждавшим или наблюдавшим жизнь семей, такая ситуация знакома.

Возможно, в семьях, где один (а может быть, и не один) из взрослых осуществляет гиперконтроль, а другой член семьи выходит из-под контроля, совместно пытаются решить проблему обретения контроля над ситуацией, которая иначе приводила бы в отчаяние. И так члены семьи по негласному и неосознаваемому молчаливому сговору воспроизводят другую ситуацию, в которой одни из них создают проблему, а другие пытаются ее решить. Что нуждается в контроле? Оказывается, не «что», а «кто». Так вот же он, этот объект! За ним надо следить. Создавшееся положение дел оказывается трудным, но видится уже не таким безнадежным или пугающим, как то, что скрыто, поэтому участники мизансцены чувствуют себя более или менее удовлетворительно. Подобные отношения являются созависимыми, то есть партнеры в высшей степени зависят друг от друга, снова и снова повторяя алгоритмы взаимодействия, к которым привыкли и в которых нуждаются. Оба человека в созависимой паре психологически травмированы, и контроль в отношениях, дающий иллюзию безопасности, становится для них большим соблазном.

На самом деле это ловушка. Представьте, семью, где родители тщательно контролировали поведение своего сына с раннего детства и продолжают делать это, когда он