Страсть к удовольствию - Нина Роуэн

– Вас действительно это очень расстраивает, не так ли? – раздался вдруг его приятный низкий голос. – Расстраивает мысль о том, что вы будете вынуждены заключить со мной настоящий брак?

– Нет-нет. – К облегчению Клары, ее голос прозвучал достаточно твердо. Ей не хотелось, чтобы Себастиан подумал, что она сомневается в собственной решимости.

Сердце Клары колотилось как бешеное, но она, собравшись с духом, повернулась к Себастиану. Не в силах заставить себя смотреть ему в глаза, она принялась с преувеличенным вниманием рассматривать его губы… и совершила ошибку.

У Себастиана были очень красивые губы, и Клара, глядя на них, вдруг подумала: «Боже правый, неужели я хочу выйти за него не только из-за необходимости продать Уэйкфилд-Хаус?» Подняв голову, она увидела, что Себастиан наблюдает за ней, пристально и настороженно, словно понимает, что сейчас происходило в ее душе.

Клара отвела глаза и тихо, но решительно произнесла:

– Я буду вам настоящей женой.

– Судя по вашему тону, эта мысль не вызывает у вас отвращения, – заметил Себастиан.

– А должна бы?

– Нет, как мне кажется. – Он несколько подался вперед и, коснувшись подбородка Клары, заглянул ей в лицо. – Вам не нужно меня бояться. Конечно, я буду соблюдать условия нашего соглашения, но женюсь не только по практическим соображениям. Вы же знаете: я даже в мыслях не допускаю заключение формального брака. Мы будем мужем и женой как перед людьми, так и перед Богом.

По телу Клары пробежала дрожь.

– Да, я понимаю, – прошептала она.

Себастиан вдруг отступил на шаг, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на сомнение – словно он не был уверен в том, что понял ее правильно.

– Я сделаю необходимые распоряжения, – сказал он наконец. – Мы поженимся на следующей неделе.

Глава 7

– Леди и джентльмены! – Леди Ростен поднялась на сцену бального зала особняка на Ганновер-сквер и хлопнула в ладоши, привлекая внимание гостей. – Прошу вашего внимания! Я приветствую всех вас и хочу начать демонстрацию машины, созданной великим изобретателем, достопочтенным Гранвиллом Блейком.

Привычно спрятав правую руку в кармане сюртука, Себастиан пробрался ближе к сцене и остановился рядом с отцом и его коллегой по парламентской коалиции лордом Маргрейвом. А леди Ростен со сцены продолжала восхвалять гениального Гранвилла Блейка.

Наконец дама закончила свою речь и отступила в сторону, занавес раздвинулся, открыв самого Гранвилла и его изобретение.

Когда же Себастиан увидел Клару, у него на мгновение перехватило дыхание. Стоявшая рядом с клавесином, она была в темно-синем атласном платье, которое в прошлом сезоне еще могло считаться модным, и казалось, что блестящая ткань, преломляя свет множества свечей, окрашивала бледную кожу Клары в нежно-розовый цвет.

– Благодарю вас за добрые слова, леди Ростен, – произнес Гранвилл и, повернувшись к аудитории, нервно оправил сюртук. – Мы с племянницей Кларой Уинтер считаем за честь присутствовать на этом балу и иметь возможность продемонстрировать наше новое изобретение. Итак, леди и джентльмены, позвольте представить вам Миллисент, Музыкальную Леди.

Толпа встретила эти слова аплодисментами, и Клара тотчас положила руку на плечо манекена, сидевшего за небольшим клавесином. Фарфоровые пальцы куклы неподвижно лежали на клавишах, а наряжена она была в шелковое малиновое платье, отделанное кружевом, золотыми сережками и камеей из слоновой кости. Лицо же являлось образчиком женского совершенства: щеки были окрашены розовым, а длинные ресницы опушены пушистым полумесяцем.

– Миллисент – это машина, исполняющая на клавесине четыре музыкальных произведения, – продолжил объяснения Гранвилл. – Сегодня Миллисент порадует вас тремя пьесами, в ходе исполнения которых внимательный зритель увидит, как необычайно точно у нашего виртуоза двигаются руки, ноги и даже глаза. После окончания небольшого концерта я приглашаю вас подойти ближе и осмотреть этот сложный механизм.

Аудитория заметно оживилась, некоторые дамы даже приподнимались на цыпочки, чтобы лучше видеть сцену. Гранвилл же встал сбоку от клавесина и взялся за заводную ручку, чтобы завести автомат. Он повернул ее на пол-оборота, и тут механизм заело.

Зрители недовольно загудели – словно растревоженные насекомые. Клара с беспокойством взглянула на дядю, но тот с невозмутимым видом вернул рукоять в исходное положение и крутанул еще раз. Рукоятка несколько застопорилась на прежнем месте, но потом прошла дальше, заводя механизм. Сжатый воздух с шипением потек по медным трубкам, и шестерни механизма начали вращаться.

Клара с облегчением вздохнула, а Гранвилл еще дважды крутанул рукоять и отступил назад, внимательно наблюдая за работой Миллисент. Грудь манекена расширилась, словно механическая девушка набрала полные легкие воздуха, затем пальцы ее начали двигаться по клавишам и послышалась мелодия, чуть «спотыкающаяся», но довольно приятная.

Среди гостей раздались возгласы удивления, а потом – аплодисменты, сначала редкие, затем все более оживленные; Клара же улыбалась, а Миллисент, казалось, чрезвычайно гордилась таким вниманием: ее изящная головка чуть покачивалась, пальцы двигались по клавишам, а маленькая ножка притоптывала в такт музыке. Когда отзвучала первая мелодия, механическая исполнительница слегка поклонилась, прежде чем начать следующую.

– Я слышал, что леди Ростен намеревается предложить свое покровительство музею Блейка, – сказал лорд Маргрейв, поглаживая пышные бакенбарды и не отрывая взгляда от Миллисент. – Дочь Фэрфакса, похоже, выступает в роли его ассистентки, и миледи считает, что мистер Блейк должен иметь достаточно средств, чтобы чаще выставлять свои работы.

Себастиан искоса взглянул на Маргрейва.

– Вы знаете миссис Уинтер?

– Конечно, – отозвался тот. – Ее супруг был весьма многообещающим молодым человеком. Трагически погиб на охоте. Фэрфакс великодушно взял его сына под свое покровительство.

Вскоре музыка смолкла, и Гранвилл, завершив демонстрацию, стал раскланиваться перед публикой. Затем несколько человек поднялись на сцену, чтобы внимательнее рассмотреть Миллисент, остальные же гости двинулись в сторону буфета.

И тут Клара, заметив Себастиана, радостно улыбнулась и направилась к нему.

– Все прошло хорошо? Как вы считаете? – спросила она. – Леди Ростен очень довольна.

Себастиан кивнул, остро сожалея о присутствии своего отца.

– Миссис Уинтер, позвольте представить вас моему отцу, графу Раштону.

– О!.. – Яркий румянец окрасил щеки Клары. – Лорд Раштон, очень приятно с вами познакомиться.

– Мне тоже, миссис Уинтер. – Граф изучал ее своим пронизывающим взглядом. – Уникальный механизм, должен заметить.

– Благодарю вас, милорд. У моего дяди таких немало… – Взгляд Клары метнулся к Маргрейву. – Добрый вечер, лорд Маргрейв.

Себастиан не понял причины ее неожиданного беспокойства, но шагнул к ней поближе – словно хотел защитить от возможных неприятностей.

– Добрый вечер, миссис Уинтер. – Маргрейв коротко кивнул. – Три недели назад я встретил вашего отца на скачках. Вы ведь недавно приезжали в Мэнли-парк, не так ли?

– Нет… не была там довольно долго, милорд. – Клара взглянула на Раштона, затем вновь посмотрела на Маргрейва. – А вы бывали в Мэнли-парке, милорд?

– Да, этим летом, – ответил Маргрейв. – Ваш отец пригласил нас с леди Маргрейв на несколько дней. Хотел показать отменного племенного жеребца, которого он приобрел совсем недавно.

– Да, я слышала об этом. – В голосе Клары прозвучало напряжение. – А Эндрю Уинтер был там, милорд?

Себастиан заметил, что Раштон слегка нахмурился, но для Маргрейва, по-видимому, подтекст вопроса оказался непонятым.

– Нет, к сожалению, я его не видел. Фэрфакс сказал, что мальчик нездоров. – Маргрейв покачал головой. – Думаю, ваш отец сейчас в Лондоне. Я собираюсь встретиться с ним, чтобы обсудить возможные вложения в строительство железной дороги. Не исключено, что он привез мальчика с собой. О, прошу прощения… я вижу лорда Кромби. Граф, увидимся в клубе, да? – Пожелав всем приятного вечера, Маргрейв скрылся в толпе.

– Что ж, миссис Уинтер, если ваш отец в городе, рад буду с ним познакомиться, – сказал Раштон.

Себастиан взял Клару за руку.

– Миссис Уинтер, я…

– Ох, простите, мистер. Мне нужно на свежий воздух. – Высвободив свою руку, Клара поспешила к дверям, ведущим в парк.

Молча взглянув на отца, Себастиан последовал за Кларой. Он догнал ее на ступенях и взял за локоть, с удивлением отметив, что сделал это правой рукой, сейчас вполне ему повиновавшейся.

Клара резко развернулась.

– Что?

Себастиан приподнял ее подбородок и посмотрел ей прямо в глаза.

– Почему вы так боитесь своего отца?

– У него мой сын. И даже если он сейчас в Лондоне, все равно не позволит мне встретиться с Эндрю. – Сдерживая рыдания, Клара прижала руку к губам и закрыла глаза. – Лорд Маргрейв сказал, что Эндрю был нездоров. Что это значит? Что с ним случилось?