Флоту — побеждать! - Вячеслав Коротин

Но задерживаться здесь уже и вправду не было смысла: русские комендоры с такими пылом и страстью «прощались» с беззащитным уже «Хасидате», что сомнений по поводу его дальнейшей судьбы уже не оставалось. Уходящие артурские крейсера оставляли на поверхности моря пылающий костёр, и принявший командование тонущим кораблём мичман благоразумно направил его к берегу, на камни, чтобы хотя бы спасти оставшихся в живых матросов…

Глава 8

— Наблюдаю у берега два горящих транспорта, — донёсся крик сигнальщика. — На берегу ещё два пожара.

— Молодцы крейсерские, — удовлетворённо кивнул Макаров, — славно поработали. Будем надеяться, что и в погоне, в которую они пошли, удастся сделать ещё что-нибудь полезное.

— А мы, ваше превосходительство?.. — поинтересовался командир «Петропавловска».

— А мы продолжим то, что начали наши крейсера. Подготовить сигнал: «Огонь по береговым сооружениям. Стрелять чугунными снарядами. Разрешается израсходовать по дюжине на шестидюймовое орудие и по четыре на орудие главного калибра».

И встала дыбом земля, и заполыхали фанзы в небольшом китайском городке, населению которого очень не повезло, что именно его выбрала пунктом высадки японская экспедиционная армия. Пять русских броненосцев и два крейсера посылали из своих стволов смерть. Смерть, которая не разбирала, где здесь японец, а где китаец. А ничего не поделаешь — война есть война…

— Крейсерам отойти на пять миль мористее. Наблюдать восточные и северные румбы. Броненосцам продолжать обстрел, — отдал очередной приказ командующий флотом, и филиал ада на берегу продолжил своё функционирование. «Петропавловск», «Полтава», «Севастополь» и «Пересвет» с «Победой» продолжали засыпать металлом и взрывчаткой вражеский берег. Пара батарей полевых пушек, которые могли бы ещё отбиваться от миноносцев или канонерок не стали даже связываться с такими «большими дядьками» как русские броненосцы — расчёты быстро взяли свои пушки в передки, и японцы стали спасать от гарантированного уничтожения хотя бы орудия. Запряжки понеслись к ближайшим холмам, чтобы спрятаться от убийственного огня хотя бы за ними. Но повезло не всем — трёх пушек дополнительно армия маршала Оямы при этом лишилась…

Медленно но верно Бицзыво приобретал вид лунного пейзажа — город превращался в совершенно безжизненное пространство, с расстояния трёх миль русские тяжёлые орудия перепахивали землю и поджигали всё, что могло гореть. И заставляли взрываться всё, что могло взрываться…

— С «Паллады» передают, ваше превосходительство: «С оста подходят главные силы неприятеля».

— Добро. «Диане» и «Палладе»: «Наблюдать противника». Радио Вирену: «Немедленно возвращаться к эскадре». То же — Матусевичу.

— Есть!

— Николай Матвеевич, — это уже к Яковлеву, — поднимите сигнал эскадре: «Поворот последовательно влево. Следовать за мной в Порт-Артур. Иметь ход тринадцать узлов».

— Слушаюсь, ваше превосходительство!

На мачту «Петропавловска» поднялись сигнальные флаги, и эскадра стала послушно разворачиваться домой, оставив за собой вдрызг раздраконенный и пылающий порт. Но домой нужно было ещё попасть…

— Ваше превосходительство, — снова взлетел на мостик флагмин. — Новое радио от Вирена!

— Судя по выражению вашего лица, Константин Фёдорович, — ухмыльнулся Степан, — что-то приятное.

— Так точно: «Отряд противника уничтожен — сожжены четыре транспорта, подорван миной броненосец „Чин-Иен“, тонет, один крейсер типа „Мацусима“ избит артиллерией и добит миной, затонул, второй, после боя выбросился на камни, чтобы не затонуть».

— Ай да Роберт Николаевич! Ай да молодец! — разулыбался Макаров. — Не ожидал от него такой прыти! И, как я понимаю, миноносцы Первого отряда не подкачали.

— Не могу знать, ваше превосходительство, — смущённо ответил кавторанг.

— Ладно, передайте крейсерам и миноносцам моё удовольствие. А подробности узнаем потом. И повторите мой приказ: «Возможно скорее соединиться с эскадрой». И ещё: поднять сигнал эскадре: «Наши крейсерский и минный отряды уничтожили броненосец и три крейсера противника». Не вредно поднять настроение нашим экипажам перед предстоящим боем.

А бой уже становился почти неизбежным, Броненосцы и крейсера Того, имея преимущество в ходе около трёх-четырёх узлов потихоньку приближались идя параллельным курсом. «Диана» и «Паллада», не рискуя испытывать судьбу дальше, пошли к своей эскадре.

— С «Дианы» передают: «Четыре броненосца, три броненосных крейсера, малые крейсера не менее четырёх, вероятно миноносцы. Головным „Микаса“».

— Понятно, — кивнул Степан, — Всё, что есть здесь у Того. Камимуру он, скорее всего, отправил в Японское море, ловить наши Владивостокские крейсера. Ну, ничего, мы уже почти вырвались из архипелага, а там можно и в догонялки поиграть, главное не дать прижать себя к берегу раньше времени.

— У японцев серьёзное превосходство в скорости, Степан Осипович, — подошёл к командующему Молас. — Да и в бортовом залпе они нас всё-таки превосходят.

— Двадцать седьмого января, Михаил Павлович, у Того имелось значительно более серьёзное преимущество в бортовом залпе, но отстрелялась наша эскадра вполне прилично. А сейчас, надеюсь, будет ещё лучше. Нет-нет, — усмехнулся Макаров, увидев недоумение на лице своего начальника штаба, — я не собираюсь без необходимости ввязываться в авантюру. Искать боя с японцами планирую только после ввода в строй «Цесаревича» и «Ретвизана». Ну а при бое на отходе у нас очень неплохие шансы. К тому же, смотрю, противник так и не научился нас уважать — догоняет на близком к нашему кильватеру параллельном курсе. Придётся повторить урок…

Вице-адмирал Того оставался невозмутимым. Внешне. Но в душе у него клокотали такие эмоции, что даже самый темпераментный итальянец обзавидовался бы. Мало того, что за пару дней флот находящийся под его командованием понёс совершенно невообразимые потери от русских мин, так сегодня ещё эти северные варвары сожгли шесть транспортов с войсками и грузами, раздраконили Бицзево, а к тому же потопили три крейсера и броненосец. Как только был получен сигнал с обречённого «Акицусима», как только эфир заполнил треск русских радиопомех, стало понятно, что бородатый Макаров атакует место высадки десанта. Но требовалось ещё развести пары на броненосцах и крейсерах, а следовать к китайскому порту кратчайшим путём было весьма и весьма чревато — гибель на минах «Кассуги» и «Мацусимы» в этом чёртовом архипелаге подсказывала, что ни один пролив между многочисленными островами и островками нельзя считать безопасным. Пришлось выходить с якорной стоянки в открытое море и огибать Эллиоты с севера.

А сейчас, когда противник сначала показался на горизонте, а потом стал уже вполне досягаем, на мостике «Микасы» каждый офицер и матрос думал и мечтал только об одном: «Догнать и покарать!».

Тем более, что буквально несколько минут назад пришло известие о полном уничтожении русскими крейсерами и миноносцами отряда Катаоки и конвоируемым ими транспортов. Всё это требовало отмщения.

Догнать. Зацепить. Связать боем. А там не может не сказаться превосходство в количестве кораблей линии, качестве бронирования и превосходства в лёгких силах — крейсерах и миноносцах…

— Флоту иметь ход шестнадцать узлов, — бесстрастно приказал Того. — Сколько до их концевого?

— Семьдесят кабельтовых, ваше превосходительство, — немедленно отозвался командир броненосца Идзичи. — Прошу прощения, но «Ясима» может и не дать шестнадцать…

— Согласен. «Ясиме» выйти из строя и идти самостоятельно на максимальной скорости. Остальным — иметь семнадцать узлов.

Японский кильватер медленно, но верно пожирал расстояние, разделявшее его и «Пересвет», идущий в хвосте артурской эскадры. Ещё четверть часа и «Микаса» сможет начинать громить своими пушками этот «недоброненосец», а потом подключатся и остальные корабли японской боевой линии.

— Начинайте пристрелку, — скомандовал Того.

— Есть!

Бабахнула выстрелом шестидюймовка правого носового каземата. Всплеск от падения снаряда Взметнулся с серьёзным недолётом…

— Русский флагман поворачивает, ваше превосходительство! — обеспокоено произнёс Идзичи. — Похоже, что они собираются резать наш курс.

— Вижу, — мрачно бросил адмирал. — Насиба уже рассказывал об этом приёме Макарова…

«Петропавловск» действительно лёг напересечку курса японской эскадры. Следующие в его струе мателоты послушно следовали за своим головным, и совершенно явственно обозначилась угроза обстрела «Микасы» всеми пятью русскими броненосцами. Допускать этого было нельзя ни в коем случае, но при простом отвороте с генерального курса под сосредоточенный удар артиллерии артурских броненосцев попадал хвост эскадры Того.