Плач Минотавра - Хавьер Аспейтья

Подчинение Кноссу других критских городов прошло очень помпезно и практически бескровно. За несколько дней до приезда царя в город прибывал его посланник и оглашал свод законов, наспех придуманный Миносом и Дедалом. Своей славой великого законописца Минос был обязан именно этой горстке нелепых правил, которые царские глашатаи несколько лет талдычили на всех углах Крита с таким усердием, словно это была великая поэма в честь Богини. Суть нововведений сводилась к тому, чтобы поставить женщину в рабскую зависимость от ее отца или мужа, подобно тому как было принято на востоке, а в прошлом и на всем полуострове.

Когда люди уже готовы были на стену лезть от воплей глашатая, в город входила гвардия Миноса, царь врывался во дворец и насиловал Хозяйку города, что, согласно им же написанным законам, делало ее его супругой и давало ему высшую власть над городом.

Чтобы остановить это безумие, Пасифае пришлось использовать все свое колдовство. Опережая супруга на несколько дней, царица при помощи чар создавала фантом Хозяйки города, который и представал перед Миносом. Не раз наспех созданный призрак растворялся прямо под телом надсадно пыхтящего царя, заставляя того догадываться о происках жены. К тому же призраки почти не умели говорить: речь отнимала у фантомов слишком много сил, и они растворялись в воздухе. Догадавшись об этом, Минос завел привычку беседовать со своими жертвами, прежде чем овладеть ими. Как только призрак растворялся в воздухе, царь спокойно отправлялся на поиски настоящей Хозяйки.

Бритомартис, хозяйка города Гортина, дочь Карме, поклялась перед Богиней, что Минос не коснется ее. Женщина знала, что царь заядлый охотник, но стреляет из лука и метает копье из рук вон плохо, а, промахнувшись, винит во всем Посейдона. Слова: «Опять морской бог отвел копье!.. Будь проклят тот день, когда я не принес ему в жертву белого быка!» — превратились в поговорку, и почти все ахейцы бормотали их сквозь зубы, попав мимо цели. Бритомартис научила свой фантом одной-единственной фразе: «Если ты пощадишь меня, я подарю тебе копье, которое поражает любую цель, и собаку, которая всегда настигает добычу». По словам фантома, копье и собака были подарены Бритомартис Богиней и никогда ее не подводили.

Минос принял дары и тотчас же подло набросился на призрак, который мгновенно исчез. Разъяренный царь, распаленный красотой фантома, приказал обыскать дворец и город, чтобы найти его Хозяйку, которая была куда прекраснее призрака. Три месяца скрывалась Бритомартис от царя в лесах и полях, ночуя под ветвями елей; три месяца преследовал ее Минос, не жалея сил. В конце концов он загнал несчастную на край обрыва, и жрица, не раздумывая, бросилась в море, но рыбаки спасли ее. Сочтя Бритомартис мертвой, Минос прекратил преследование, и жрица предпочла возвращению в Гортину жизнь в лесу среди диких зверей.

Пасифаю приводили в ярость попытки царя предстать неутомимым самцом, воплощением великого Зевса. Царица пригласила Миноса на ужин в свои покои и встретила его лаской и любовью. Минос пробовал предложенные яства и наслаждался: наконец-то он сломил гордый нрав Пасифаи, наконец-то она поняла, что лучше его не найти! Наверное, его любовные подвиги пробудили в прекрасной царице жгучее любопытство. Она, конечно, жаждет попробовать, каков он в деле. Погрузившись в приятные размышления, царь не заметил, что Пасифая даже не прикоснулась к еде. Прекрасное тело царицы, которое беременность сделала особенно нежным и белым, сводило Миноса с ума, а Пасифая умело притворялась, что ей приятны его неуклюжие ласки. Были стоны и объятия, была игра лунных бликов на пленительной шелковистой коже. Но за мгновение до конца чертова ведьма толкнула царя так, что тот упал на пол. Ошеломленный Минос с ужасом увидел, как из его гениталий выползают змеи, скорпионы, пауки, сороконожки, и понял, что его жена околдовала его. Вопль ужаса сотряс самые дальние уголки дворца.

Минос был готов убить Пасифаю на месте, но сдержался, вспомнив, что в ее набухшем животе растет спасение его царства.

— Твари, что копошатся у тебя промеж ног, — холодно сказала Пасифая, не скрывая гримасы отвращения, — послужат тебе наказанием за невоздержанность. Когда ты научишься вести себя с женщинами подобающим образом, ты вновь станешь таким, как все.

Любовь Миноса и Прокриды

Тем временем по дворцу пошли слухи, что Дедал, которого никто не видел уже несколько дней, закончил работу над своим бронзовым чудовищем. Главы ахейских семей отправились в небольшую бухту, расположенную невдалеке от порта Порос, где предстояло его испытать. Мастер дожидался на берегу, глядя со скалы, как небольшой кораблик обходит остров в поисках причала.

— Представь себе, мой господин, что этот греческий корабль везет на борту не безобидных купцов, а отряд вооруженных до зубов воинов.

В этот момент послышался страшный рык, заставивший ахейцев попадать на землю. Словно повинуясь мысленному приказу своего создателя, из-за скал появился бронзовый Талос. Это было чудище в три человеческих роста. Бычья морда крепилась к антропоморфному бесполому телу, на губах монстра застыла бездушная холодная улыбка. Талос подхватил с земли огромный камень и запустил им в корабль.

— Превосходно! — воскликнул Минос, увидев, что обломок скалы попал аккурат посередине цели, разбив ее на две части. — Если бы у нас было десять таких воинов, мы смогли бы охранять наши берега и днем и ночью.

— Десять Талосов? — разгневанно воскликнул Дедал. — Ты обижаешь меня, господин. Мое творение не только сильно и метко, как ты уже успел убедиться. За один день Талос может дважды обойти остров. Достаточно построить десять сторожевых башен, и берег будет защищен. Талос — единственный в своем роде, и сделать с него копию значит оскорбить высокое искусство.

Крики о помощи привлекли внимание царя и его советника. На беспокойной поверхности моря виднелась голова тонущей девушки.

— Странно, — задумчиво пробормотал Дедал, — что делать девице на борту афинского торгового судна?

Девушку успели спасти. Пока она приходила в себя, отплевывала морскую воду и восстанавливала силы, Дедал узнал в ней Прокриду, младшую дочь Пракситеи и Эрехтея, старого царя Афин, где сейчас правил Эгей.

— Шкатулка! — сквозь кашель закричала спасенная. — Моя шкатулка с драгоценностями!

Девушка была готова броситься в море за своими драгоценностями, и ее с трудом удалось удержать на берегу. Дедал принес благородной афинянке свои извинения и предложил ей покровительство, заверив, что сделает все возможное, чтобы возместить ей причиненный ущерб.