Её двойная тайна (СИ) - Ирина Чардымова

хотелось спросить, что не так с Зиночкой, но он, видимо заметив мой немой вопрос сам на него ответил. — Но вот уже три года, как её нет со мной, умерла моя Зиночка, вот я здесь время и коротаю. Спасибо Роману Аркадьевичу.

— Мне очень жаль, — только и могу это сказать я, понимая, что ему до сих пор больно об этом говорить.

— Всё нормально, девочка, — он заботливо хлопает меня по плечу, — всё нормально.

— Ладно, пойду домой, — перевожу я тему разговора, — а то и так самая последняя, как всегда! — констатирую очевидное я.

— Да нет, вы сегодня не последняя, ещё Роман Аркадьевич работает, — вдруг выдает Василий Степанович, что у меня аж чуть телефон из рук не падает.

— Кто? — переспрашиваю его я. — Роман Аркадьевич? Он уже приехал? — заваливаю я мужчину вопросами, на что он делает вопросительное лицо, явно не понимая, чему я так искренне удивляюсь.

— Да, где-то пару часов назад, вместе с Аркадием Николаевичем, — рассказывает мне охранник, ничего не подозревая, что сдаёт мне сейчас моего мужа.

Ничего не понимаю! Что происходит? Мне он сказал, что вернётся не раньше воскресенья, звонки мои сбрасывает, а затем и вовсе отключает телефон. А сам, как оказывается, уже вернулся. Интересно, он мне, когда об этом собирался сказать?

Так, мне сейчас нужно во чтобы-то ни стало вернуться обратно, а значит нужно придумать причину.

— Вот же растяпа, — начинаю я ругать себя, копаясь в сумочке.

— Что-то забыли? — интересуется Василий Степанович.

— Да, ключи от квартиры на столе забыла, — продолжаю игру я. — Придётся вернуться.

— Да, конечно, — не возражает мужчина.

Ну а я, поняв, что он мне поверил, быстро возвращаюсь назад. Поднимаюсь по лестнице на нужный этаж, захожу в приёмную, в которой естественно никого нет. Но, уже подходя к двери, я слышу разговор отца и сына на повышенных тонах.

Дверь в кабинет приоткрыта, они уверены, что в офисе уже давно никого нет, кроме Василия Степановича. Поэтому разговаривают громко, без опаски. Ну а я, пользуясь ситуацией, могу всё услышать. Понимаю, что это не красиво с моей стороны, но ничего не могу с собой поделать. Потому что чувствую, что что-то происходит, только вот что?

— Рома, остановись! — кричит мужчина на сына. — Не нужно сюда впутывать Марину!

Ого! Это что, сейчас речь обо мне пойдёт?! Ничего себе, удачно я зашла.

— Папа, позволь я сам разберусь, что нужно, а что нет! — на тех же тонах отвечает сын.

— Ты уже разобрался, я вижу! Впутал сюда ни в чём не повинного человека! — продолжает отчитывать он Рому.

— Это моя жизнь и я сам решу, как с ней поступать! — не унимается мой муж.

— Рома, — уже тише говорит Белинский старший, — пойми, Марина ни в чём перед тобой не виновата и она не должна расплачиваться за твои ошибки.

После этих слов, я чуть не вскрикнула, но вовремя себя остановила, закрыв рот рукой.

— Остановись, слышишь, остановись! — вновь повышает голос мой свёкр. — Пожалей Марину, остановись!

После этих слов мне хочется влететь в кабинет и задать им множество вопросов. Но я понимаю, что ответов я не получу. Поэтому я, практически не дыша, продолжаю стоять у двери и слушать их перепалку.

— Ты понимаешь, что у меня нет другого выхода, — не унимается Рома, — мне нужен ребенок, а ты прекрасно понимаешь, что Эля мне его родить не сможет!

После этих слов, обнимаю свой живот, понимая, что речь идёт о нашем с Ромой ребёнке. О ребенке, которого так он хочет, о ребёнке, о котором он ещё не знает.

— Не сможет по твоей вине, между прочим! — выдаёт ещё одну тайну свёкр.

— Ты мне всю жизнь будешь об этом напоминать?! — по лицу мужа вижу, что слова отца задели его за живое. — Я и так живу с этой болью уже два года! Я ничего не могу изменить, понимаешь ничего! — кричит Роман. — Да, я виноват перед Элей, я сломал ей жизнь!

— А сейчас хочешь сломать ещё жизнь и Марине?! — то ли спрашивает, то ли утверждает Аркадий Николаевич. — Ты хоть понимаешь, что с ней будет, когда она всё узнает?! Она сможет это выдержать? О ней ты подумал?

— Да пойми ты, она идеальный вариант для вынашивания моего ребёнка! — стоит на своём муж. — Молодая, здоровая, сильная. Ничего с ней не случится, родит потом себе ещё.

— А если она начнёт претендовать на ребёнка? Что ты тогда будешь делать? — продолжает допрос свёкр. — А она начнёт. Марина не из тех, кто откажется от своего ребёнка.

— А кто ей поверит? — усмехается Рома. — По документам она мне никто, свадьба наша фикция чистой воды. По всем документам матерью будем моя жена Эля. Ну а что касается Марины, пригрожу ей и всё. О нашем романе никто не знает, кроме её матери и подруги. Но им никто не поверит. На каждое их слово я найду опровержение. Так что всё будет чисто, не подкопаешься! — выдал страшную тайну мой муж.

От этих слов я почувствовала, как у меня в душе что-то оборвалось. А из глаз обжигающим потоком полились слёзы. Он мне не муж, ему нужен только мой ребёнок. Так вот почему он так этого хотел.

— Но она тебя любит, — доносятся до меня сквозь пелену боли слова Аркадия Николаевича.

— А я люблю Элину! — снова рвёт мне душу Рома. — К тому же ты сам прекрасно понимаешь, что мне нужен ребёнок, а иначе не видать нам наследства деда. Тест ДНК покажет, что ребёнок мой, а проверять на совместимость с Элиной никто не будет. Поэтому хватит меня отговаривать. Я принял решение, и пути назад уже нет.

— Я вырастил чудовище! — кричит на сына Аркадий Николаевич. — Ты хоть понимаешь, что рушишь всё, к чему прикасаешься! Сколько уже сломанных жизней на твоем счету, а ты хочешь сломать ещё одну! Неужели тебе совсем не жаль эту девочку?

— Нет, она мне никто! Она нужна мне только, чтобы выносить и родить ребёнка!

Господи! За что мне всё это? Чем я так провинилась?! Почему он так со мной?!

Чувствую дикую боль в душе, в сердце. Чувствую, как пустота заполняет всё мою душу.

Больше не в силах слушать их разговор покидаю приёмную, а затем, стараясь не привлекать внимания Василия Степановича, сухо с ним прощаюсь и выхожу из офиса.

Глава 19

Куда мне идти? Что теперь делать? Как жить дальше? Все эти вопросы раз за разом вихрем проносятся у меня в голове. Как же всё-таки больно после предательства. Как